— Что вы себе позволяете? Отпустите сейчас же! — возмутилась девушка. Испуг в зеленых глазах сменился злостью. — Никуда я с вами не поеду! И ночевать буду дома!
— Альтернатив у тебя нет, это было не предложение, а констатация факта, — невозмутимо ответил Ивашин, таща пытающуюся упираться Киру к машине. — И не забывай, твой фамильяр у меня, не в твоих интересах меня злить.
— Проклятие! — выругалась Кира. — Шантажист демонский! Чего вы от меня хотите?
— Вообще, много чего. Но на данный момент — всего лишь поговорить. И обеспечить твою безопасность.
— Ладно, — нехотя кивнула Кира, не глядя на мага, и села в "космолет". Всю дорогу она обиженно, как нахохлившийся воробушек, смотрела в окно, полностью игнорируя Ивашина и закрывшись щитами. Обостренным в подпространстве телепатическим даром мужчина уловил только "властную скотину", "наследника драных штанов", "наглого колдунишку" и "хама трамвайного".
— Ну и чего ты бесишься? — поинтересовался маг, припарковав автомобиль и пропуская девушку в дом.
— А вы? — вопросом на вопрос ответила девушка, сердито расстегивая пуховичок. — Что я плохого сделала? Ну ударила током этого сукина сына, так он первый начал. И я же не специально! Сама не знаю, как это вышло. И вообще, как вы узнали и какое вам дело?
— Можешь считать, что владеть информацией — мое хобби и тайная страсть. Знаешь, первый раз мою Силу использовали… столь оригинальным образом, — засмеялся "наследник драных штанов". Запальчивая дерзость девчонки его развеселила. — Твои способности растут, и в критической ситуации ты инстинктивно применила их для самозащиты, а Сила, которой я с тобой делился, сделала это возможным. Не бойся, ты его не убила, для этого нужен удар сильнее раз в двести. Такой Силы у тебя нет. А у меня — есть. И зол я отнюдь не на тебя.
Кира оторопела. До сих пор угрозу мага в адрес Иртеньева она не воспринимала всерьез.
— Вы что, убьете его? Просто за то, что приставал ко мне? Так я ему уже сама врезала.
— Убью. Щенок потерял берега. Никто не смеет трогать грязными лапами то, что принадлежит мне.
Он смотрел на девушку непроницаемым взглядом, но на дне холодных глаз разгорался темный огонь. Кира не понимала, что происходит, что он имеет в виду и в чем она в очередной раз провинилась, но ощущая тревогу на уровне интуиции, невольно отступила назад и решила все-таки извиниться — так, на всякий случай. Но мага не интересовали ее извинения. Невообразимо быстро оказавшись за спиной Киры, он подхватил девушку на руки, прижал к себе и заглянул в растерянные зеленые глаза.
— Ты до сих пор так и не поняла? А я едва с катушек не слетел, когда увидел тебя с ним. Ты моя, Кира. Моя женщина.
Девушка застыла, смотря на мужчину квадратными глазами, и с надеждой спросила:
— Виктор Андреевич, это шутка такая?
— Разве я похож на шутника?
— Тогда вы, наверное, наркоман?
— Хороший вопрос, — мужчина задумался. Назвать мага наркоманом, еще и в лицо, мог разве что самоубийца. — Теперь я и сам уже не знаю. Но если я наркоман, то ты — моя доза.
И уже не сдерживаясь, приник к ее губам жадным, страстным поцелуем. Шокированная девушка даже не сопротивлялась — ее рассудок категорически отказывался верить в реальность происходящего. А после сопротивляться уже не хотелось. Хотелось прижаться еще ближе, раствориться в этой волне приятных ощущений, накрывающей ее с головой. Той самой головой, которая в тот момент, когда особенно нужна, отключилась ко всем демонам.
Отдавшись древнему инстинкту, девушка робко начала отвечать, ее руки обвились вокруг шеи мужчины, губки раскрылись ему навстречу. Из требовательного поцелуй стал трепетно-нежным, как прикосновение крыла бабочки. Кира тонула в новых для себя ощущениях, сердечко то замирало, то колотилось, как после стометровки. Она даже представить себе не могла, что этот холодный, циничный, властный мужчина может быть таким ласковым, его поцелуи — такими приятными, а стальные глаза — смотреть с такой нежностью, как сейчас. И если сопротивляться грубой силе она привыкла, то сопротивляться этой нежности было невозможно.
Собрав остатки разума и всю волю, Ивашин оторвался от девушки и отнес ее на кухню, справедливо опасаясь, что хваленый самоконтроль даст сбой и вместо кухни будет спальня. Пока он ставил чайник и разогревал пиццу, растерянная Кира сидела на краешке дивана, забыв про разорванное платье, и впервые молчала. Произошедшее просто не укладывалось в голове, и как теперь вести себя с магом, она не представляла.
Для Виктора, похоже, произошедшее было в порядке вещей. Довольный, как объевшийся сливок кот, мужчина сгрузил на стол ароматную пиццу:
— Рубай, пока горячая.
— Спасибо, — не поднимая глаз, отозвалась девушка и взяла кусочек. Сейчас ей даже с мантикорами общаться было бы проще. Но выбора не было.
— Не за что, — лениво отозвался маг, лаская девушку таким откровенным взглядом, от которого ее бросило в странный жар и заалели даже уши. Мужчина добродушно рассмеялся. — От тебя хоть подкуривай. Ну что ты так смущаешься? Всегда же боевая, надерзи уже, что ли!
— Вам? — непонимающе уточнила Кира.
— Ну раз Фил в кабинете, а мантикоры на задании, остаюсь я. И хватит уже мне "выкать", детский сад какой-то. Ты моя женщина, а не посторонний человек с улицы.
— А если я… не согласна быть вашей женщиной, Виктор Андреевич?
— Напоминаю: не вашей, а твоей. И сейчас это уже не имеет значения, твое тело и аура сказали мне все лучше любых слов. И в отличие от языка, они не лгут — тебе было приятно не меньше, чем мне. А будет еше приятнее.
— Да вы… ты хам! — возмутилась Кира и залилась краской.
— Да, к тому же еще и трамвайный, — согласился маг. — И наследник драных штанов, и вообще редкостный негодяй. Привыкай.
— Хватит читать мысли!
— Да причем тут телепатия, у тебя все на лице написано, — возмущение девчонки, совсем недавно таявшей в его объятиях, развеселило Виктора.
— Проклятие и сто тысяч демонов! — фыркнула Кира и отвернулась. — Не дождетесь! Хоть убейте!
— Зачем? Живая ты мне больше нравишься. Чего не могу сказать о твоем битом ухажере…
Девушка застыла. Намерение убить Славку колдун все-таки не оставил. Иртеньев, конечно, редкостный придурок, Кира на него злилась, но смерти он не заслужил. И мать его жалко, девушка искренне уважала Наталью Михайловну, в одиночку растившую этого остолопа.
— Не вздумайте! То есть, не вздумай! — исправилась Кира, заметив опасный огонек в глазах мужчины.
— Уже вздумал. С какой стати я должен менять решение? Не вижу оснований, — отрезал маг.
— Я запрещаю! — сжала кулачки девчонка, угрожающе сверкая потемневшими глазами. На что собеседник, не выдержав, рассмеялся.
— Запрещаешь вышестоящему по иерархии? Весьма самонадеянно. Интересно, как ты меня остановишь?
— Тогда прошу! — голос блондинки сорвался, но взгляда она не отвела.
В этот момент девчонка напоминала выгнувшего спинку котенка, шипящего на большую собаку в тщетной попытке защитить крысеныша. Иначе, как крысенышем, назвать Иртеньева Виктор не мог, и гуманизма Киры не разделял. Однако быть в глазах девушки совсем уж бесчеловечным монстром, вызывать у нее страх и отторжение магу совершенно не хотелось. Мужчина задумался.
— Хорошо, я выполню твою просьбу и не буду убивать дурака, — наконец принял решение маг. Решение далось ему с большим трудом. — Но взамен выставляю свои условия.
— Что за условия? — насторожилась девушка.
— Во-первых, без защиты ты больше по городу не болтаешься. Сегодня же выдам соответствующий артефакт, а до тех пор, пока твой фамильяр не в состоянии выполнять свои задачи, за воротами этого дома тебя будут охранять мантикоры.
— Ладно, — согласилась Кира. Перспектива постоянного присутствия поблизости мантикор ее не обрадовала, но резон в словах мага был. Защита у нее действительно хромает. Причем на обе ноги, как ни прискорбно это признавать. — А во-вторых?
