Он успел разузнать, что такое моление Сате. Верные служители могут обращаться за помощью к святой, и она отзывается на их мольбы, но и плата велика — непривычные мышцы и связки можно порвать, перенапрячь нервы, сделать в разы больше того, что можешь сам — и заплатить за это своей жизнью!
Единорог осознал, что глупая девчонка почти без навыков, позабывшая все, что можно рискнула собой ради пары мальчишек, которых могут убить в первом же бою! А теперь мерзнет, дергается и просит прощения, мол не знала на что шла! В груди Иссиэля болезненно ворочался смерзшийся ком, когда он на миг допустил, что Лилия могла отдать Сате все и упасть замертво у стола. Вот и ворчал, чертыхался, злился, скрывая свое напряжение и страх.
Девушка еще раз жалко улыбнулась и вдруг утонула в одеяле, выпустив из рук пустую плошку. Иссиэль с искаженным лицом кинулся к ней и замер очарованный. Лилия просто спала. Темные ресницы скрыли глубокие тени вокруг глаз, губы расслабились, неровная челка упала на щеку…
Единорог, едва дыша от жгучей нежности, уложил девушку поудобнее, укрыл, поправил подушку, все ради того, чтобы видеть ее осунувшееся лицо, вдыхать теплый аромат меда и травяного мыла. Но мир не любит моментов чистого восторга. Где-то хрипло закричал возчик, защелкали кнуты, взвизгнула служанка, разрушая волшебство. Лорд с сожалением выпрямился и жестом подозвал Блекрайна:
— Пусть Лили поспит, пойдем и мы в купальню, день выдался долгим.
Намыливая тело куском грубого полотна Иссиэль подумал, что может не выдержать долгой дороги рядом с молодой девушкой, в которой он вдруг заметил женственность и желанность. Он все еще в тайне мечтал отыскать свою а-таллион, однако будучи мужчиной не мог ждать вечно. Но и набрасываться на гостью долины просто потому, что возникло желание недопустимо! Значит нужно решить проблему на месте. Например, снять веселую девицу прямо здесь. Лилия еще молода и не обратит внимание на его задержку внизу.
Глава 5
Проснулась девушка только глубоким вечером. В скромной трактирной комнате пахло горящим маслом. На каминной полке горел светильник, вокруг него танцевали ночные бабочки изредка они с легким треском падали на красный кирпич, заставляя сидящего за столом юношу поднимать голову от книги. Лилия приподняла голову и огляделась: лорда Иссиэля нигде не было. Заметив, что девушка проснулась, Блекрайн просиял:
— Я думал, ты до утра проспишь! Есть хочешь?
— Хочу, — упоминание еды вызвало неконтролируемый прилив слюны.
Парень быстро взял поднос и вынул из очага горшок супа, вручил девушке ложку и стакан с подогретым вином:
— Лорд сказал тебя накормить и сидеть здесь, возчики и солдаты остались в этом трактире.
Шум из нижнего зала доносился даже на второй этаж, как и запахи жареного мяса, пива и соленой рыбы. Лилия быстро съела все, что было на подносе, убрала посуду в корзину у двери, попробовала закрыть глаза и снова уснуть, но ее не оставляло неясное беспокойство. Устав бороться с собой она встала, расправила измятое платье, привычно спрятала волосы под платок и пошла к двери.
— Ты куда? — Блекрайн оторвался от книги и уставился на Лилию.
— Выйду на улицу, — постаралась успокоить его девушка, — спать пока не хочу.
Ответственный черный не колебался — отложил книгу и пошел за ней. Внизу дым стоял коромыслом — громко разговаривали и смеялись возчики, бренчал на раздолбанной гитаре менестрель, солдаты загнанные капралом на сеновал потихоньку пробирались в зал, перехватывали кружку пива и завистливо косились на возчиков во всю лапающих местных пышнотелых красавиц.
Лили собиралась пройти мимо, действительно выйти на улицу и посидеть где-нибудь во дворе любуясь звездами и слушая кузнечиков, но… взгляд выхватил в толпе знакомые светлые волосы.
Лорд Иссиэль с разгоряченным красным лицом поднимал кубок с чем-то явно алкогольным, а другой рукой приобнимал роскошную местную красавицу. Польщенная вниманием лорда дама смеялась так, что ее пышная грудь, стиснутая корсетом, ходила ходуном и буквально лезла Иссиэлю в лицо.
Лиля задохнулась от странного чувства, вспыхнувшего в груди. Одновременно хотелось разорвать весело и расслабленно улыбающегося лорда, и тут же схватить и спрятать в мешок, а разорвать уже хихикающую дамочку с масляно блестящими глазами! С ней он никогда не был таким — спокойным, радостным, всегда хмур, озабочен и колок. Блекрайн заметил ступор служительницы Саты и потянул ее за руку:
— Идем, лорду надо отдохнуть, он едва с ума не сошел, когда понял, что ты выпила себя почти досуха.
Лилия тотчас вспомнила, что лорд лишь сопровождающее лицо, и буквально через несколько дней она будет дома, со своими близкими и родными.
— Ты прав, — сказала она, поджав губы. Бросив на лорда еще один колючий взгляд, она вышла во двор. Тут пока было тихо — храпели на телегах те, кто пожалел денег на комнату, хрустели овсом кони, где-то вдалеке перекликивались женщины. Парень и девушка посидели на колодах, слушая музыку ночи, а когда начали зябнуть от свежего ветерка, вернулись в трактир.
Веселье в большом зале уже угасло. Возчики храпели, кто на столах, кто под столом. Оглядевшись Блекрайн нашел Иссиэля и начал помогать ему выбираться из лежащих вокруг тел. Лилия невольно присоединилась к нему. Пышнотелая красотка с роскошным декольте лениво приоткрыла один глаз, когда руки лорда убрали с ее прелестей и пробормотала:
— Тискал, тискал, а как до дела дошло, упал и захрапел! С вас монета!
Блекрайн не рассуждая, сунул женщине монету и она тут же расслаблено захрапела. Лорд же напротив, открыл глаза, увидел Лилию, сначала потянулся к ней, потом резко отпрянул, едва не снеся перила:
— Лили? Ты? — взмахнул рукой, — показалось! И тут же упал.
Девушка задохнулась от обиды — она так противна лорду, что он шарахается от нее! Но Иссиэль совершено расклеился и ей пришлось помогать Блекрайну тащить лорда в номер. Вдвоем парень и девушка с труодом довели лорда до комнаты, уронили на кровать, стянули сапоги и накрыли одеялом. Иссиэль откатился к стене и захрапел. Кровать в номере была одна. Блекрайн вздохнув, лег рядом с ним, предложив Лилии лечь на край:
— Если он ночью будет вставать, сразу спрыгивай, а то раздавит.
— Ну уж нет!
Девушка стянула покрывало, села в кресло, закуталась и, полночи ворочалась, мысленно ругаясь с единорогом. На рассвете задремала и ей приснилось, что лорд встал, едва тряхнув кровать, зашел за ширму, чтобы умыться, вышел вытирая влажные волосы куском полотна и присел на корточки перед креслом. Долго смотрел на нее, спящую, а потом обвел кончиками пальцев ее лицо, не касаясь чувствительной кожи, вздохнул, выпрямился и ушел.
Проснулась служительница Саты только к полудню, когда мужчины принесли в комнату поднос полный еды.
— Лили, — лорд был как всегда подтянут и свеж, только покрасневшие глаза говорили о бурно проведенной ночи. — Трактирщик прислал тебе обед и просит посмотреть раненых.
— Хорошо, — девушка смущаясь натянула покрывало до ушей.
— Мы выйдем, одевайся, в кувшине есть свежая вода, как закончишь, стукни, наш обед тоже здесь.
Через двадцать минут все сели за стол. Между глотками и кусками неожиданно развеселившийся черный рассказывал, как трактирщик поутру считал убытки, гонял девок и требовал от возчиков убраться наконец. Лорд молчал, но кривился, во время перечисления поломанных скамей и кружек.
После трапезы Лилия навестила больных. Поменяла повязки, отругала косорукую девку, намалевавшую на белых тряпках обережные знаки кровью черного петуха, и запретила давать больным спиртное от боли. Убедившись, что по итогам лечения солдатики выживут, единорог начал собирать вещи:
— Проедем сегодня, сколько сможем, — решил он, — до Дома Саты еще почти три дня пути, а может и больше, если мосты снесло паводком.
Девушка не возражала. Она уже обнаружила, что пышнотелая девица работает в этом же трактире, и кидает на лорда столь томные взгляды, что возчики только крякают в стриженные щеткой усы.
