— Леди, ваш муж принес вам новое платье и украшения для волос! — радостно прощебетала она, разворачивая пакет из простого полотна.
Внутри оказалось новое платье. Красивое, удивительно теплого голубого цвета. К платью полагалась бледно-золотистая рубашка, поясок из позолоченной кожи и башмачки. В отдельном пакетике лежало нечто золотистое и воздушное.
— Ах, леди, как вас любит ваш муж! — восторженно воскликнула служанка, расправляя на пальцах это нечто.
Лиля заинтересовалась и сама ахнула от восторга: воздушная золотистая сетка из тонких шнуров и лент моментально решала ее проблему с короткими неровными прядями. Служанка уже хлопотала рядом, натягивая на девушку золотистую рубашку, и непрерывно стрекоча о том, как правильно нужно благодарить такого заботливого мужа. От волнения и новизны всего окружающего, Лилия даже не сразу поняла, что речь идет о лорде Иссиэле. Она промолчала. Они с единорогом не успели договориться, кем представятся тут, а зеркало показывало уже не робкую сельскую девчонку, а изящную молодую даму имеющую осанку и формы.
Когда она одетая по последней моде постучала в соседнюю дверь, то тоже была поражена безмерно. Мужчины не тратили время даром, и приоделись, вероятно в той же лавке. Старший единорог был в темно-синем камзоле, отделанном узкими золотистыми лентами, в тон тем, что украшали платье Лилии. Белоснежная рубашка, тяжелый золотой пояс и длинный меч. Все говорила о силе и властности этого мужчины.
Блекрайн рядом с ним выглядел изящной статуэткой из черного стекла. Черный шелк, расшитый черными же гагатовыми бусинами, черный берет с белым пером на черных кудрях, и тонкое белое полотно с узкой кружевной полоской у горла. Печальный принц, знающий, что его судьба уже предрешена.
Лилия сглотнула, не зная, что сказать, но и мужчины тоже стояли, ошеломленно разглядывая ее как незнакомку.
— Вы были правы, лорд Иссиэль, — наконец выдавил из себя пару слов черный, — этот портной волшебник!
— Это их родовой секрет, подбирать одежду, которая подчеркнет лучшее, что есть в человеке, — ответил белый, приходя в себя. — В Дом Саты? — спросил он, предлагая девушке руку.
— Да, — немного смущаясь, ответила она.
Вещи оставили в гостинице, понимая, что никто их не ждет, и неторопливо направились к большому дому, спрятанному среди зелени.
Лилия смотрела во все глаза — госпиталь поражал. Высокая, светлая центральная часть, два широких крыла, везде мелькают люди в белых передниках и платках. Лорд Иссиэль специально разузнавший устройство Домов святой Саты потихонечку объяснял своим спутникам:
— В центральной части, там, где большие окна, находятся операционные и кабинеты врачей. В левом крыле лежат больные, которым требуется уход, а в правой живут доктора.
Девушка шла, едва касаясь земли. Сердце глухо билось, слова мужчины едва доносились до ее сознания. Она чувствовала себя взволнованной и немного испуганной — вокруг все казалось незнакомым. Как ее встретят родные? Поверят ли, что она и есть та девочка, которую считали погибшей?
Внутри дом оказался очень функциональным — простые беленые стены, полы из толстых деревянных плах. Лорд так же шепотом объяснил, что известка помогает соблюдать чистоту, а такой пол теплый и его легче очищать от крови, просто пройдясь рубанком.
В просторном холле лорд Иссиэль остановил симпатичную девчонку лет двенадцати и спросил, где найти старшего служителя.
— Его кабинет на втором этаже! — пискнула девочка убегая.
Они поднялись на второй этаж и стукнули в простенькую дверь, украшенную лишь знаком святой Саты. Изнутри раздалось разрешение войти. Иссиэль вошел первым. Высокий, сухой как циркуль мужчина спокойно посмотрел на вошедших:
— Добрый день лорд, леди, чем обязан.
— Хорошего дня, господин старший служитель. Мы пришли поговорить о судьбе служительницы Саты, погибшей в прошлую эпидемию черной немочи, — сразу рубанул единорог.
Глаза мужчины стали строже:
— Тогда погибло несколько наших женщин. Мы скорбим о них и не позволим очернять их память!
Лорду понравилось стремление служителя защищать своих коллег.
— Розалина Тарийская, — назвал лорд имя, вычитанное в ошметках саквояжа. — Мы не собираемся очернять эту даму, мы лишь пришли уточнить кое-какие сведения о ее семье.
— Розалина, — голос старшего стал совсем грустным, — она была очень способной, но заразилась и погибла вместе с маленькой дочерью. Мы даже не смогли забрать ее прах, чтобы похоронить по нашим обычаям, после эпидемии могилы не вскрывают.
— Это неверная информация, — покачал головой Иссиэль, — Розалину убили, а ее дочь потеряла память после удара по голове. Мы нашли Лилию в той деревне, где была похоронена ее мать. Знакомьтесь! — лорд отступил в сторону, открывая старшему служителю девушку, старательно прячущуюся за его спиной.
Они долго всматривались друг в друга. По лицу Лилии текли слезы, а старший служитель, в конце концов протянул к ней руки:
— Дитя! Мы думали, ты давно погибла!
Девушка со всхлипом бросилась в его объятия, хорошенько вымочив белый балахон который здесь служил формой.
— Дядюшка Григ! Где же ваша серьга?
Мужчина усмехнулся и лорд отметил, что он вовсе не так сух, как хочет показаться. Просто несет большой груз ответственности.
— Серьгу пришлось снять, твоя бабуля проела мне плешь, уверяя, что старший служитель с серьгой в ухе, это оскорбления звания. Но как же ты спаслась, как все вспомнила?
Лилия утерла слезы и бросила короткий взгляд на Иссиэля. Еще в долине матушка Мельдина предупреждала ее, что про единорогов рассказывать нельзя, а в пути они с лордом придумали версию блуждания в лесу. Ее Лилия и рассказала своему двоюродному дядюшке по материнской линии.
— Я ничего не помнила, да еще и заблудилась, лорд Иссиэль нашел меня и отвел в храм, жрица смогла вернуть мне память, — закончила свой рассказ девушка.
Все время пока она говорила, она невольно искала взглядом единорога, словно боялась потерять свою опору в малознакомом месте.
— Тебе удивительно повезло, — задумчиво сказал родич, — в ту эпидемию погибло много наших. Пойдем, отведу тебя к твоим родным, — встал, наконец дядюшка Григ, — отец сейчас на операции, а бабушка и брат отдыхают.
Иссиэль не хотел смотреть, с какой радостью родня примет Лилию. Где-то в глубине души он надеялся, что про нее забыли, и разочарованная девушка вернется в долину. Но проходя мимо него, служительница Саты так вцепилась в его рукав, что пришлось идти с ней, из опасения испортить свою одежду.
Они спустились со второго этажа на первый, прошли через холл к неприметной двери, у которой скучал крупный парень в зеленой робе:
— Дик, Лилия вернулась, я веду ее к родственникам, если будут спрашивать, меня не беспокоить!
Охранник меланхолично кивнул и снова принялся изучать толстый потрепанный том «Лечение вывихов и переломов».
За дверями был еще один узкий коридор, еще одна тяжелая дверь и только потом лестница, ведущая к личным комнатам. Служители Саты оберегали покой своих семей и близких. В это крыло не допускались пациенты. Даже кусок сада окружающий жилище докторов был обнесен решеткой, уберегающей лекарей от любопытства и назойливости.
— Твоя бабушка живет на первом этаже, она уже не молода, — рассказывал дядюшка, направляясь к красивой двери с колокольчиком, — а брат на третьем, он недавно женился, но детей пока нет.
— А отец? — в груди Лилии почему-то тренькнула болезненная струна.
Старший служитель отвел глаза.
— Смерть Розалины подтвердили, девочка. Кирин погоревал, но потом нашел себе женщину по сердцу. У тебя есть еще две сестры.
Девушка сглотнула и обреченно-испуганно посмотрела на Иссиэля. Он утешающе погладил ее по руке.
На звон колокольчика дверь распахнулась, являя гостям крепенькую невысокую женщину в простом синем платье. Она сначала сердито посмотрела на старшего служителя, а потом увидела Лилию и без вопросов притянула ее к себе:
