рассказать о том, как живут безликие под гнетом Цэпа. Да она и не поверит, что такое возможно в нашей большой империи.
– Странная у вас община, но и ты не обычная девушка. Почему же только ты сбежала? Если там так плохо жить, почему другие продолжают?
Я не могла правдиво ответить на ее вопрос, ведь тогда пришлось бы поведать ей о магии безликих, которая привязывает женщину к мужчине стальными путами. Отец виртуозно этим пользуется, порабощая дочерей, а мне не хотелось становиться слепой овцой, выполняющей все приказы любимого. Хала добрая и справедливая, но довериться даже ей до конца я не могла, хотя с радостью променяла бы жизнь в резервации на жизнь в Патории. За это короткое время волки стали мне роднее зачарованных жителей собственного племени, а вожак вызывал трепетные чувства. Только сейчас осознала, что боюсь за него. Если отец отдал братьям приказ перебить оборотней, то им не жить. Я никогда не интересовалась, сколько одноликих на службе у Лаира, но однажды во время праздника весны видела все их полчище на площади резервации. По сравнению с ним, Паторий – горстка дикого зверья. Братья владели холодным оружием так ловко, словно оно и есть продолжение их рук. Искусству боя их обучали с детства, и с каждым годом армия росла. Просить у оборотней помощи в спасении безликих – верная смерть всей стаи, да и зачем им обрекать себя на гибель ради чужих женщин? Мне в силах помочь лишь люди!
– Просто я другая, – прошептала на выдохе, и Хала склонила голову на бок, вглядываясь в мое лицо.
– Арния, тебе надо поспать.
– Нет. Я дождусь Мирана, – потерла глаза, чувствуя, как они саднят от слез и недосыпа.
– Приляг. Я разбужу тебя, когда он вернется, – пообещала Хала и повела меня к кровати.
– А я говорила, что Тобура надо приструнить! – проснулась я от возмущенного голоса волчицы, но не открыла глаза и не пошевелилась.
– Тише, – шикнул Миран. – Пусть еще поспит.
– Он сделал это специально, – понизила тон Хала. – Чтобы Арнию забрали. Хочет лишить тебя пары. Надо было сказать, что ее в лесу разорвали звери, – я поежилась от этих слов, представив, как мои кости обгладывает зверье. Прислушалась к тихому, но грозному голосу вожака.
– После выступления Тобура было бессмысленно скрывать правду. Армия ее клана приходила за ней, а ее отец в послании черным по белому написал, что хочет получить свою дочь живой или мертвой. Я обозначил позицию Патория. Арнию они не получат.
– И они так просто ушли? Арния сказала, что отец ее убьет, если она вернется, но не объяснила почему. Она что-то скрывает. Не нравится мне все это, Миран. Как бы худо не было. Если безликие нападут на логово в то время, когда Тобур плетет интриги против тебя…
Я затаила дыхание от страха. Самое верное решение для оборотней – выдать меня Лаиру. Только тогда опасность минует. Цэп непредсказуем и кровожаден. Селеста рассказала, как он измывается над безликими в своей особой комнате. Дрожь прокатилась по телу, когда представила себя на месте этих несчастных.
– Нам нужно послать разведчиков по следу Дагаша. Пусть проследят за жизнью безликих. Отдай распоряжение, Хала, прямо сейчас, пока следы еще свежие.
– Хорошо. Но мой тебе совет, Миран, поговори с Арнией. Кто как не она знает все о жизни своего клана, – я услышала удаляющиеся шаги и глубокий вздох вожака. Загремела посуда и я открыла глаза. Немного приподнялась на локтях, чтобы увидеть волка. Он находился в облике человека и задумчиво смотрел на костер, потирая лоб. Со звоном уронил прибор на тарелку и резко посмотрел в мою сторону. Улыбнулся и подошел к кровати. Протянул руку и тихо сказал:
– Хочешь прогуляться?
Я кивнула, с воодушевлением принимая его предложение. Хотелось поскорее выйти за пределы шатра, чтобы осмотреться. Пора придумать четкий план побега, пока не поздно. Я была уверена, что отец не ограничится одним визитом. Вдруг он лично отправится за мной в Паторий? Он обладал колдовской силой, но никогда не покидал Лаир. А теперь появился повод показать свою мощь соседнему клану. Я понимала, зачем так сильно ему нужна беглая дочь. Скорее всего, Селеста созналась, для чего устроила мне побег, и теперь он сделает все, чтобы я замолчала навсегда и тайна безликих канула в небытие вместе с ее носителем.
Предложенная вожаком одежда для прогулки оказалась странной для моего личного восприятия. Я никогда раньше не носила брюк. Было дико натягивать их на ноги, ощущая шершавость плотной и теплой ткани, а рубашка, подобная той, что красовалась на волчице во время нашего знакомства, доходила почти до колен. Я заправила ее в брюки и набросила на плечи меховую короткую мантию, кутаться в мехах которой было приятно и уютно.
Сам же Миран так и оставался в набедренной повязке. Когда я окинула его удивленным взглядом, он рассмеялся и проговорил:
– Особенность волчьей крови. Оборотни никогда не мерзнут.
– Мне бы так, – улыбнулась и заглянула в его искрящиеся глаза.
– У наших детей будет такая особенность, – сказал он еле слышно и я обомлела. Опустила взгляд и промолчала. Не хотелось разрушать его мечты о будущем, в котором меня не будет.
Как только полог ткани отодвинулся, я сощурилась от ярких солнечных лучей, что подсвечивали белый снег и слепили. Я успела привыкнуть к полумраку шатра и глаза отказывались мириться с дневным светом. Миран овил мою талию рукой и повел за собой через все логово. Оборотни вокруг выглядели счастливыми. Женщины занимались домашними делами, а дети путались под ногами, играя в догонялки. Мужчины столпились у открытого шатра, в центре которого на деревянных мечах сражались двое. Они азартно кричали и смеялись, а чуть поодаль на небольшой импровизированной арене, очерченной ветками, дрались волки. У меня сердце заколотилось быстрее, когда один до крови вгрызся в шкуру другого. Их так же окружали другие оборотни, подначивая и рыча.
– Стая развлекается, – махнул Миран рукой в сторону сражения. – В брачный сезон волкам нужно куда-то девать избыток агрессии. Сегодня вечером одинокие мужчины стаи будут охотиться за самками. Начинается первая фаза брачных игр. Как раз совпала с обрядом, который тебе предстоит пройти.
Я не могла оторвать взгляд от жестокой
