Хлоя приподняла брови и натянуто улыбнулась, чтобы передать всю неловкость ситуации. Её, судя по всему, смутил сам вопрос.
— Так-к-к… Фрида, конечно, удивительная. Не рассказала о том “куда”, “к кому”, ничего. Ничего, да?
— Просто мы говорили о другом. Совсем.
— Мы живём в замке, а не в доме. Замок — это наш дом, но главное не представляй его как вот эти мелкие хибарки, мимо которых мы проезжаем.
Мия пару раз моргнула так, словно эта информация вовсе не вязалась с любыми возможными вариантами. Затем отодвинула шторку и немного высунулась из окошка — ничего, похожего на замок, видно не было. Только едва просыпающаяся небольшая площадь, неподалёку от которой стояло несколько домиков. Ничего масштабного и удивительного: небольшой пруд посередине, несколько заведений и пара-тройка домов рядом — вот и вся площадь. Поблизости виднелась ещё одна, только чуть поменьше.
— Прямо замок-замок?
— Да, представляй себе замок-замок, но не перефантазируй, а то накрутишь себе, а потом увидишь и разочаруешься. Средний такой солидный за́мочек. Хорошо?
— Хорошо…
— А живёт нас не трое, — Хлоя принялась считать, но сбилась и плюнула на это дело. — Честно, не до точных цифр сейчас. Двадцать или около того. Это так, общая информация чтобы сгладить углы. А то ожидать парочку людей в доме, а увидеть что-то совершенно другое — даже я б, наверно, растерялась.
— Спасибо. Это и правда хорошо, что уточнила. Теперь представляю замок и много людей.
Захотелось задать ещё вопрос, но тот показался слишком наглым. Не было ясно, можно ли такое спрашивать или это что-то личное, чем даже не с каждым другом принято делиться. Мия поджала губы, но собеседница как-то уловила, что у неё на уме.
— Спрашивай, трусишка. Мне с тобой легко говорить, поэтому с удовольствием отвечу.
— Хлоя, а вот как ты… Ну, ты же носитель, так? Я, это… имею в виду… Вот ты, как носитель…
— Какой у меня аромат, да?
— А… аромат?
— То, как я воплощаю свой амарантин. Называется “ароматом”. Это тебя интересует?
— Ну… Да. Это.
— Я знала, — азартно закончила предложение девушка. Она выглядела уверенной в себе, словно её спросили о самой сильной стороне. Взяв с полочки карандаш, Хлоя скрыла его между ладонями, затем завернула нижнюю его часть в маленький кусочек ткани и протянула собеседнице.
— Я умею превращать вещи в еду. Это, например, теперь невероятно вкусный бисквит, а не карандаш. Поэтому держи аккуратно и попробуй откусить небольшой кусочек. Ничего вкуснее ты точно ещё не ела.
Мия осторожно взяла презент. Сперва она нахмурилась, ставя под сомнение то, в чём заверила её Хлоя. Но нет, карандаш действительно стал другим. Присмотревшись, стало понятно, что грифель теперь был ничем иным, как шоколадной прослойкой, а сам карандаш — мягким бисквитом, который вот-вот раскрошится. Впервые со вчерашнего вечера появилось чувство голода — видеть перед собой такую вкусность и даже не надкусить… Невозможно устоять.
Только Мия приблизилась ртом к бисквиту, готовясь откусить кусочек, кто-то уверенным движением руки забрал сладость и сломал пополам.
— Это неправильно, — с укором сказала Фрида, окинув Хлою строгим взглядом.
— Новый же карандаш.
— Это неправильно. Ты позоришь нас, — отрезала та, взяла какой-то ключ с полки и снова направилась к извозчику.
— Вечно она ворчит когда не надо, — буркнула Хлоя, после чего уже голосом, лишённым азарта, добавила: — Мой настоящий аромат — влияние на восприятие человека. Прости, если обидела этой выходкой.
— То есть никакого бисквита не было?!
Хлоя усмехнулась, словно вопрос и тот удивлённый тон, с которым его задали, немного подняли ей настроение. Мия же не нуждалась в ответе — она полностью ощущала то, что её провели. Но это чувство обмана вызывало восторг, а не обиду. Мираж показался таким настоящим, что дух захватывало.
— Бисквита — нет, но карандаш был настоящим.
— Вот как это выглядит на практике… Я понимала, что вы не шутите, но такое!
Хлою, судя по всему, забавлял восторженный тон. Она пожала плечами, мол, ничего такого, даже захотела что-то сказать, но в омнибус вошла Фрида и закрыла за собой дверь. Атмосфера сразу изменилась.
По пути Мия не прекращала задавать вопросы, всё дальше и дальше уходя в детали. Вопросов не становилось меньше — на месте старых возникали новые. Но насколько же сладостным оказалось ощущение того, что на вопросы, хранимые в мыслях целый месяц, постепенно находятся ответы. Картина этого мира приобретала контуры, пока едва заметные, но лишающие пустой лист его надоедливой белизны.
Омнибус заехал на холм и Мия увидела очертания не самого огромного, но действительно большого замка, что стоял прямо посреди луга. Особенно чёткую форму имели башни, не большие, но очень разные. Виднелись и высокие, и низкие, и остроконечные, и плоские сверху — каких только не было. С такого расстояния сложно рассмотреть всё и сразу. Очевидным становилось одно — он очень выделялся на фоне низеньких строений, что встречались до этого.
Когда они приближались, Мия рассматривала замок. Хотелось немного отдохнуть от разговоров — всё это ещё успеется.
Омнибус не стал съезжать с дороги и остановился в деснице [10] от здания. Девушки вышли, попрощались с извозчиком, и тот поехал куда-то дальше по широкой тропе. Все трое медленно шли, ступая по низкой мокрой траве.
— Хлоя, я хочу поговорить с Мией наедине, не против?
Девушка не остановилась. Вполоборота она показала какой-то неизвестный Мие жест пальцами обеих рук, улыбнулась, а затем развернулась в сторону замка и ускорила шаг.
Мия и Фрида остались вдвоём. Обе смотрели вверх, то ли на башни, то ли в небо. Вполне вероятно, их взгляды были направлены на одну и ту же точку. Фрида держала руки за спиной и выглядела впервые за всё время их знакомства мечтательной. Мия заговорила первой, что удивило даже её саму.
— И… Всё равно как будто какая-то дыра в мыслях. Я задала кучу маленьких вопросов, но самый важный из них не сформулировала.
— Зачем я тебя привезла? — собеседница усмехнулась.
— Если хочешь, то так. Мне хочется понять главный мотив всего.
— Для меня — стать ближе. Это даже мотивом нельзя назвать. Скорее просто надежда на лучшее, — Фрида точно смотрела на башни. Смотрела с любовью и лаской, словно на живого человека, любимого и обожаемого. — Когда-то мы построили этот дом и назвали его Орто́рус. Но неправильно сказать, что это просто название замка. Для меня это скорее понятие, чем нарицательное имя. Передо мной — Орто́рус. Но и я сама — Орто́рус. Каждый живой человек внутри тоже. Моя цель, чтобы и ты им стала.
— Тогда моя цель такая же? Стать его частью?
Фрида, казалось, разговаривала в первую очередь с замком, а диалог с Мией был второстепенным. Она скользила взглядом по своему дому, словно наблюдала за невидимым огоньком, который вот-вот ускользнёт.
— Я бы стала твоим худшим врагом, если бы сказала, какая у тебя цель. Потому что её осознать может только человек, которого зовут Мия. Пока не задумывайся о сложном, пожалуйста. Живи, общайся с людьми, найди свою страсть и не переставай двигаться вперёд. Ты быстро сойдёшь с ума, если постоянно будешь думать только о чём-то недостижимом и важном.
Она говорила без той уверенности, с которой умела произносить слова. Голос даже подрагивал, но Мия не могла понять почему. Сейчас не было никакой причины делать это — ни разговор, ни атмосфера не располагали к этому. Но произнося фразу за фразой, Фрида казалась здесь куда уязвимее, чем там, в Мейярфе.
— Нужные мысли либо придут, либо нет. И, возможно, одна и та же фраза сейчас и потом будут звучать для тебя совершенно по-разному. Если повезёт, то даже не одна. Но пока…
Фрида устало выдохнула. Она говорила запутанно, хотя что-то в её словах притягивало. Мия прекрасно понимала каждое слово по отдельности, но только они связывались в узелки, как смысл ускользал. Он оставался виден, но лишь едва, как марево. Волноваться было не о чем — Фрида не пыталась донести каждое слово так, чтобы его поняли. Её улыбка и взгляд, её голос, речь и даже то, как она стояла — сейчас перед Мией был вовсе не тот человек, встреченный в столице. Всё вокруг пестрило новизной, и лишь себя она ощущала пустым белым листом.
