— Пока постарайся жить, и ты поймёшь, как это восхитительно и в то же время сложно.
Глава 3. Слоистый замок
В этой главе познается чувство уюта.
Вид замка вблизи вызывал трепет. Здание перед глазами было домом для многих людей, каждый из которых когда-то перешагнул порог впервые. Сейчас это предстояло сделать Мие и волнение брало от того, что перед собой она видела не только замок, не огромное строение, а обитель. Пальцы коснулись чёрного камня и здание представилось живым. Сперва с ним нужно было познакомиться.
Без чёткой формы, где-то треснувший, где-то грязный, один блок подпирал другой, такой же не идеальный. Камни, прикасаясь друг к другу, когда-то стали тем, на что сейчас не глянешь с безразличием. Там, за слоем камня, находится что-то очень отличимое от всего, что Мия привыкла видеть.
Она убрала руку, нужно было заходить внутрь. Большая серая дверь перед ней, казалось, открывалась очень редко. Ниже, прямо в ней, был вход поменьше, точно под рост высокого человека. Мия ещё раз осмотрела башни и испытала восторг. Сейчас он брал верх и над стеснённостью, и над волнением. Она, наконец, оказалась внутри.
Это было то место, которое имело родной запах. Незнакомцы или редкие гости всегда его чувствуют, а те, кому стены уже стали родными, привыкали и уже не замечали. Здесь, в холле, он был мягким и слегка сладким, будто недавно кто-то пёк сдобные булочки с крошкой и поливал их мёдом. Если повезёт, Мия тоже однажды перешагнёт порог, и этот аромат не покажется ей новым.
В помещении справа от них, что находилось через арку, что-то упало и звук был протяжным, словно металлическая крышка всё катается по полу и никак не может упасть. Оттуда же послышался глухой разговор. Широкая разветвляющаяся лестница, что походила на разрезанный пополам стебель, молчала. Молчал и длинный узкий коридор слева, на стенах которого было много не ярко светящихся ламп.
Под ногами — узоры, различные, но не очень цветастые. Плотная ткань, названия которой Мия не знала, была разукрашена и укрывала собой почти всё пространство холла. По такой бы красоте да босой ходить, но раз Фрида обувь не снимала, значит не положено было здесь разуваться.
Ступени парадной лестницы сужались к центру, а после снова расширялись, точно песочные часы. Поручни — изящество, которые лучше бы не трогать, чтобы не поломать. Сама хрупкость на вид, напоминающая дерево, расписанное хрусталём. По бокам, на стенах холла, висело множество светильников, большинство из которых не были зажжены.
Фрида повела Мию за собой, в сторону помещения, откуда доносились звуки. Чем ближе они подходили, тем ярче и слаще становился запах. Они прошли под аркой и оказались в небольшой комнатке с деревянным поблёскивающим столом и расшитыми стульями вокруг него. Окна напротив арки пропускали солнечные лучи, которые разделяли помещение ровными бледными линиями. В дальнем уголке лежала и разделочная доска с ножами, и овощи, но кухней это место не назовёшь: в таком помещении в первую очередь положено отдыхать, а уже во вторую что-то готовить.
На ближайшем из стульев сидел мужчина. Он бросил взгляд на вошедших, и детали интерьера сразу потеряли свою ценность. Незнакомец казался спокойным на вид, опрятным и в хорошей форме для такого зрелого возраста. На бороде и волосах проступала седина, усы же остались почти не тронуты ею. Ногти у него были длиннее, чем у других мужчин, которых Мия встречала в Мейярфе. Вопреки опасениям, незнакомец не приближался, а продолжил неспешно протирать подсвечник.
— С приездом. Ну и ну. — Мужчина приподнял брови, но больно удивлённым его было не назвать.
Ему не успели ответить, как единственная дверь в помещении приоткрылась. Сперва вышла Хлоя с двумя тарелками в руках, а следом девушка, с которой она разговаривала. Помещение вмиг наполнилось шумом.
— … ну и короче я его послала. А чего мне терпеть, правильно? Правильно. Он сделал свой выбор, а я сделала свой в пользу быть счастливой и без него. О-о, вот, кстати, она. Я ж говорю похожа, а? — она обратилась уже к Мие. — Вот Мелисса, вон Вилсон, я предлагаю нормально поесть после поездки. Выпечка и фрукты, конечно, хорошо, но нормальная еда — это нормальная еда.
— Ага! — воскликнула светловолосая девушка будто собиралась что-то добавить, но мысль так и не продолжила.
Пока они с Фридой мыли руки, та тихонько повторила имена новых знакомых и зачем-то уточнила кто есть кто. Вскоре все пятеро сидели за столом, но Вилсон с Мелиссой не ели. Разговор вела Хлоя и все кроме Мии переговаривались между собой о чём-то своём, совершенно непонятном. Мия старалась не выглядеть зажатой, но зрительного контакта избегала.
— Кстати-кстати… Есть же небольшая загвоздка с таннавейром. Это так, думаю, совсем по мелочи, но Парадокс передал очень большие и искренние извинения.
— В каком это смысле загвоздка? — Хлоя нахмурилась, но Мелисса совершенно непринуждённо продолжала отвечать ей.
— Ну…
— Он его что, сломал?
— Что? Ну нет, вряд ли сломал. Он не уточнял что произошло, только сказал, что то ли загвоздка, то ли неувязочка… Просто с крыши увидел, как вы ехали и попросил передать искренние извинения. Сам показываться категорически не готов. Но вот ты его прости, и, я уверена, покажется, — Мелисса говорила виновато, будто это она что-то учудила. — Он это искренне, ты же знаешь, что…
— Стоп. Сейчас стоп. Значит загвоздка…
Хлоя как-то злобно протянула эти слова, отодвинула тарелку и расправила воротник. Пара секунд и она, казалось, иголками обросла.
— Нет, ну вот почему ты так?
Только та встала, Мелисса сделала то же самое и заговорила быстрее.
— Парадокс сказал, что если будешь мстить, то потеряешь друга! Он соберёт вещи в скатерть, повесит на палку и уйдёт ходить по миру, никому не нужный. Ты этого хочешь?
Судя по виду, Хлою сейчас мало какие слова могли растопить. Она уверенно кивнула головой, сказала “да” и вышла из помещения, полностью игнорируя слова собеседницы.
Мелисса располагала к себе простотой. Зелёные глаза, белокурые волосы, что собраны в хвост, тихий смех и хорошая осанка — вот то, за что зацепилось внимание за время разговора. Такие люди, казалось, не могут выкинуть то, чего ты от них никак не ждёшь. Если задают вопрос, едва ли они на самом деле знают ответ. А когда смеются или не понимают шутки, так вряд ли кривят душой.
— Ну и что теперь делать?
Флегматичный мужчина набивал трубку табаком и как-то умудрился передать всё взглядом. Ему не нужно было пожимать плечами, а тем более говорить, чтобы ответить. Он просто посмотрел, и стало понятно, что ничего не делать. Просто сидеть и ничего не делать.
— Это мелочи, — согласилась Фрида, но суть проблемы оставалась непонятной Мие.
Она закончила есть и задумалась. Стало интересно, чем могла обернуться возникшая проблема и как часто в замке происходят подобные происшествия. Даже в этом маленьком инциденте было так много сторон: виновник происшествия и тот, кто шёл намылить ему шею, безучастный свидетель, и человек, который всем сердцем сочувствовал виновному. Захотелось даже быть причастной к одной из таких интрижек. Быть объектом, пусть даже виновницей, лишь бы не наблюдателем. Мия думала о том, сколько имён ей предстоит запомнить, как допустить минимум ошибок при общении и вызвать у других симпатию, а не отторжение. Но не было ни каких-то знаний этики, ни схемы, которой достаточно следовать, чтобы всё удалось. Каждое новое знакомство выливалось и в радость, и в страх одновременно. Не получилось даже лично представиться Вилсону с Мелиссой, хотя все понимали, кто здесь гостья. И сейчас, сидя за одним столом с ними, слыша, как они болтают между собой, было неловко вдруг заявлять о себе и привлекать внимание. Но именно из-за этого хотелось становиться лучше. Даже ответить на новый вопрос секундой быстрее — уже прогресс.
