Вот бывают такие люди – посмотришь на них, и страшно становится.
Мне страшно не было. Я была в ужасе!
Высокий, с прямой спиной, непримиримо-суровым выражением лица и отсутствием какого-либо плаща. Вот у всех плащи были, а у него даже пиджака не наблюдалось, лишь абсолютно чёрная с маленькими пуговицами-черепами рубашка, чёрные брюки и такого же цвета ботинки до колен.
Но не смотря на то, что мужчина был проще всех одет, именно он вызывал неконтролируемое желание сбежать как можно дальше.
И я бы сбежала, с радостью и вообще без сожаления, но тут по толпе прошёлся возбуждённый шепоток и все повернулись в сторону.
Там, между домом и собравшейся толпой, вдруг ярко засиял, прорезая ночную мглу, открываемый портал, из которого пугающе уверенно шагнул человек, которого я без преувеличений могла назвать лучшим мужчиной во всех мирах.
Высокий рост, хорошо развитая мускулатура, короткие чёрные волосы, пронзительно-синие глаза. Непримиримая складочка между бровей, выдающая его тяжёлый характер. Плотно сжатые тонкие губы. Чёрный плащ, героически развевающийся на ветру, делающий этого мужчину ещё более важным, солидным, устрашающим.
Цепкий взгляд пробежался по плотной, интуитивно замолчавшей толпе случайных зевак, по лицам полицейских и магов из академии, на миг задержался на том мужчине, который вызывал у меня бесконтрольный страх, а после безошибочно отыскал меня, находящуюся в стороне от всех остальных, скрытую в ночи и тени дерева.
Отыскал. Не смотря ни на что.
И папа, наплевав на всё, просто поспешил ко мне, а я с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться вот прямо так, на виду у всех. Попыталась подняться к нему навстречу, но пока выпутывалась из пледа, папа уже успел подойти.
Нагнулся, внимательно оглядел моё болезненно-бледное лицо, впалые щёки, выцветшие губы. Затем, подчиняясь скорее интуиции, чем каким-то разумным доводам, осторожно отодвинул край пледа, поднял вначале одну мою ладонь, после вторую. Обе оглядел крайне пристально, и чем дольше он смотрел на чёрные отметины, тем темнее становились его глаза и мрачнее выражение лица.
– Тебя и на минутку оставить нельзя, – за бесконечной нежностью папа умело скрывал все негативные эмоции, так отчётливо сверкающие молниями в его синих глазах.
Всхлипнула против воли, не знаю даже, как сдержалась и не повисла у папочки на шее и не начала реветь ему в рубашку.
– Мне очень жаль, – прошептала совершенно искренне, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза и горячими дорожками сбегают по холодным щекам.
В этот момент со стороны дома один из полицейских громко позвал:
– Леди Рейлин! На пару вопросов.
Идти не хотелось, просто до крика не хотелось.
А когда я попыталась встать, папа бережно, но непреклонно меня удержал, спрятал обратно под плед мои замёрзшие руки и в ответ на удивлённый взгляд просто сказал:
– Сиди, я сам разберусь.
И, развернувшись, действительно пошёл разбираться с проблемами единственной дочери, которая пусть и взрослая, но иногда совсем маленькая и абсолютно беззащитная девочка, нуждающаяся в большом сильном мужчине, за спиной которого можно трусливо спрятать сопливый нос.
Папа шёл, уверенный и непоколебимый, мягкими волнами транслируя на окружающих свои силу, могущество, опасность.
Он был опасным, это осознавали все, кто собрался в поздний час возле дома ведьмы. И исключительно благодаря папе и на меня саму начинали смотреть иначе, настороженно, опасливо. Люди, пусть даже и не наделённые магией, всё же не были глупыми и хорошо понимали: с той, на чьей стороне столь могущественное существо, лучше не ругаться.
Перед ним невольно стушевали даже полицейские, пусть и всего три молодых сотрудника.
Папа показательно ничего не заметил, приблизился к мужчине, который столь ощутимо меня пугал и на котором до этого уже задерживался папин взгляд.
Несколько фраз, вполне мирный обмен рукопожатиями, за которым, затаив дыхание, следили все.
Сложно сказать, о чём мужчины говорили, но уже через полминуты оба они спокойно и невозмутимо поднялись по ступеням и скрылись в доме.
И тишина такая, что слышно вой поднимающегося со стороны далёкого леса ветра…
Я посидела на качелях ещё какое-то время, чувствуя, как мышцы всё ощутимее напрягаются, а потом не выдержала, поднялась и поспешила в дом.
Думала, придётся прорываться внутрь с боем, но неприятности начались уже на полпути. Споткнувшись на ровном месте, я чуть не упала, но была бережно придержана появившимся из ниоткуда Дарэном.
– Аккуратнее, – явно играя на публику, нравоучительно произнёс молодой интриган, – ты ещё очень слаба, Велена.
И глазками своими зелёными как давай на меня сверкать!
А я уставшая и злая, и только что столько всего пережила, и… и тут папа, а он в любом случае не позволит ничему плохому со мной случиться.
Резко выдернув руку, которую маг держал за предплечье, я показательно отошла на шаг назад, а затем обернулась, выразительно осмотрела тропинку, по которой шла, ожидаемо не нашла ничего, обо что споткнуться можно было бы, и с намёком вновь на Дарэна уставилась.
Парень намёку внимать отказался напрочь.
– Нам бы поговорить, – произнёс вместо этого и кивнул мне на качели, с которых я только что пришла.
– Иди, разговаривай. Мешать не буду.
Адепт угрожающе прищурился, но… что он мне сделает?
И я с вызовом вскинула подбородок, смело глядя в глаза неприятеля. Здесь столько представителей закона, преподаватели из его собственной академии, мой отец. Он просто не посмеет.
Дар сжал зубы так сильно, что я отчётливо расслышала скрежет, а на щеках проявились желваки. Зелёные глаза обожгли меня полной ярости ненавистью, но просто молча уйти парень не смог.
– Почитай на досуге о демонах. Не знаю, где и чему тебя учили, но тебе вряд ли известно об особенностях их перерождения.
Я против воли настороженно замерла.
– Каких особенностях? – Попытка говорить спокойно и невозмутимо провалилась с треском.
– Крайне интересных, – тонкие губы боевого мага изогнула жёсткая, не обещающая мне ничего хорошего ухмылка.
И ничего более не говоря, Дарэн развернулся и быстро ушёл, заставив толпу торопливо посторониться. Взлетел в небеса и унёсся прочь он уже за пределами моей территории.
– Трындец, – поняла ведьма со всей очевидностью, не в силах отвести взгляда от стремительно удаляющейся фигуры.
Захотелось повыть и побиться головой о стену. Постояв и подумав, решила, что побить о стену кого-нибудь другого хочется всё же больше. И выть при этом, да.
Замечательный план, надо будет как-нибудь обязательно привести его в жизнь.
Ну а пока – к папе, разбираться со свалившейся проблемой.
При моём появлении беседа между мужчинами стихла и оба они повернулись в мою сторону. Папа взглянул вопросительно и немного тревожно, взгляд же его собеседника… обжёг холодом.
Жуткий, совершенно жуткий тип, но моя необоснованная неприязнь всё же не стала помехой для вежливого:
– Доброй ночи, лорды.
Я всё же не только ведьма, я ещё и леди, и позорить отца своей невоспитанностью мне не хотелось совершенно.
Но на этом с демонстрацией хороших манер было покончено, я приблизилась к тому единственному человеку, рядом с которым ощущала себя в полнейшей безопасности, и прямо спросила:
– Что это такое и как оно скрылось от вас с мамой?
Лицо папы мгновенно помрачнело и словно окаменело, но он не стал отмалчиваться, не стал просить меня не мешать взрослым людям разбираться, он ответил, как всегда честно и прямо:
– Узнаю.
К слову, пустыми обещаниями папа тоже не разбрасывается.
И тут в разговор включился до этого момента молчащий незнакомый мне мужчина.
– Не знал, что у тебя дочь, – голос у него оказался спокойным, почти скучающим, и не таким пугающим, как он сам.
На краткий миг раздражение сверкнуло в папиных глазах, но быстро исчезло, а сам он повернул голову и с достоинством ответил:
