перевозке карвийских пантер. Вручили животных посписочно, подписали акт передачи живого товара. К нам не должно быть никаких претензий. Теоретически, можно продать котёнка на ближайшем рынке. Вот только мне поступил приказ дрейфовать в космосе десять дней. А потом меня отправят на родину для женитьбы, – я невольно поморщился. – Так что решать судьбу малыша будет Рон. Он останется на корабле за главного.
– Ой, что это? Стальные пауки? – испуганно дёрнулась девушка, увидев выползших из-под кровати двух мини-ремонтников.
– Не бойся, это штрексы. Уловили повреждение периметра и отправились чинить дверь. Это космический корабль, здесь нигде нельзя допускать пробоин. Надо следить за герметичностью, – пояснил я ей настолько просто, как мог.
– И они что, живут здесь, под кроватью? – шумно выдохнула Ангелина.
– Не то чтобы живут, – уточнил я. Какая жизнь может быть у роботов? В голове промелькнула веселая картинка, как они завтракают и принимают ванну. – Скорее, базируются. В случае столкновения с крупным объектом или при любой серьёзной поломке на кровать опускается специальный купол. Штрексы должны быть рядом, чтобы моментально оценить качество этой защиты, устранить трещины и все неполадки. Потому что обе кровати на этом судне – и моя, и Рона, – могут превращаться в спасательные капсулы. Мой корабль – это, скажем так, бюджетный вариант звездолёта. Но на такую защиту я не поскупился.
– Понятно… – пробормотала девушка и попятилась ко мне: один из штрексов почему-то направился к ней, в то время как второй занимался тем, чем должен: запаивал дырку в двери. – Что ему от меня надо?
Я и сам был удивлён, не понимая, что происходит. И в то же время невольно обрадовался тому, как доверчиво метнулась ко мне красавица в поисках защиты.
– Замереть! – рявкнул я на робота. Тот остановился. – Отчёт!
Штрекс поднялся на задние конечности, вытянувшись в струнку, и протянул девушке пробитую гвоздём расчёску. Из широкой стороны этого изделия теперь торчал острый металлический штырь.
– Приказ леди Ангелины «Забей» – выполнен, – вместо штрекса отчитался искин корабля. Давненько я его не слышал. Уже и забыл, как сильно он меня порой выбешивал.
– Не понял, – я с недоумением посмотрел на девушку.
– Ой, – смутилась она. – Это же просто оборот речи такой был – «забей». Я не имела в виду ничего такого, – она растерянно пожала плечами.
– Ух ты, какое интересное оружие! – восхитился вернувшийся в каюту Рон. – Один удар расчёской по лбу – и карающий гвоздь сделает своё дело! Это ты придумал? – пытливо посмотрел он на меня.
– Нет, она, – кивнул я на девушку.
– Во даёт! – сильно удивился Рон. – Только если вы решили обороняться этим от Чудика, то вынужден вас огорчить: этот гвоздь ему на один зуб.
– Чудика? – переспросил я.
– Ну да. Разве он не чудо? Чудо чудное, диво дивное. Ласково – Чудик. Теперь у нас на борту два котика: Чудик и Жулик, – улыбнулся Рон.
– Мой котик – не Жулик, а Рыжулик! – решительно поправила его Ангелина. – И вообще, как ты определил, что Чудик – это он, а не она? Может, это девочка?
– Да нет, ты что! – уверенно махнул рукой оборотень. – Какая девочка? Ты только посмотри на его брутальную морду! Это не просто самец, а альфа!
Брутальная морда тем временем по-хозяйски распахнула дверь в каюту и ввалилась довольным упитанным комком, источая благодушие. Хоть очередных дырок в двери этот зверь не проставил, – и на том спасибо.
Теперь, когда молодой кошачий самец насытился, перед ним встала новая задача: найти тёплое мягкое место для отдыха. И, разумеется, такое место было быстро найдено. На моей кровати. Где сладко дрых рыжий кот.
Отправив в нокаут ринувшегося к нему штрекса (даже не знаю, зачем робот к нему метнулся: ардамитовые когти, что ли, отполировать?), Чудик деловито запрыгнул на постель и принялся обнюхивать рыжую меховушку, нагло занимающую его место.
– Фу! Нельзя! Не трогай моего котика, чернушка! – вступилась за друга девушка и даже попыталась прикрыть его руками.
Пантерёныш был озадачен. Издав растерянный «мав», он плюхнулся рядом с котом, прижавшись к тёплому тельцу.
– По-моему, он принял Жулика за своего папашу, – озадаченно хмыкнул оборотень. Не стал с ним спорить: ему виднее.
– Рыжулика! – гневно поправила Рона наша красавица.
– То-то же ему сюрприз будет, когда проснётся, – тяжело вздохнул я, представив, как благословенную тишину в моей голове снова разнесут в клочья котовские вопли.
– А пока он спит, давайте всё же заглянем в карту памяти, – Рон потряс в воздухе своим трофеем.
Кровать была занята котами, и мы решили, что не стоит их тревожить. Ни одного из них. И в то же время надо было держать обоих меховушек в поле зрения.
Так что мы втроём просто уселись на пол вдоль кровати, лицом к животным, и Рон вывел изображение с карты памяти прямо на стену.
– Крис, начать показ файлов, – отдал я приказ искину, и перед нашими глазами высветилось досье с большой красной пометкой «Особо опасен».
– Не понял… – растерялся оборотень, прочитав первые же данные. И озвучил их вслух: – «Его высочество Рыжик Амиран Канифейский из Лерианской звёздной системы. Внешний вид: кот рыжей расцветки. Размер – средний, цвет глаз – зелёный. Характер – тяжёлый, нордический. Статус: особо опасен». Это как понимать?
Глава 20. Агент особого назначения
Даниэль
*
– Ну что вы так на меня смотрите? – всплеснула руками Ангелина. – Я и сама не знаю, почему тут Рыжулика его высочеством назвали. Вдруг он особо породистый? Или его владельцем был принц либо вообще император? На моей родной планете есть такие люди, которые объявляют котов своими наследниками. Даже всё имущество им отписывают по завещанию. Может, и тут какой-нибудь монарх со странностями объявил своим наследником кота? А что, мой Рыжулик этого вполне достоин!
– Не спорю, – дипломатично ответил я. Учитывая способность этого кота взламывать чужие головы, удивляюсь, как его ещё правителем мегавселенной не сделали.
– У нас два принца на борту, – хохотнул Рон. – Но меня больше интересует пометка «Особо опасен». Жирная такая. Чем может быть опасен этот меховой комок? Будь он карвийской пантерой – вопросов бы не было. Но у этого-то щуплика в чём опасность?
Знал бы Рон, как профессионально эта меховушка мозг выносит, и кто его едва на тот свет не отправил, с сердечным приступом…
– Он не щуплик, он нормальный! – снова вступилась за друга наша красавица.
– Это он сейчас нормальный, когда мы его покормили. Вон, как бока теперь оттопыриваются. А так – немощный задохлик цвета вяленого апельсина, – парировал оборотень.
– Мы не виноваты в том, что на прошлом корабле нас держали
