Амарин была уже пьяна. Мальчишки еще мужественно держались, ожидая закуски.
— Так, чья очередь задавать вопросы? — стряхивая мшерское оцепенение, уточнила девушка и протянула близнецам две тарелки с канапе, направляясь в гостиную, чтобы удобно расположиться на киаре.
От внутреннего беспокойства заныло под грудью, и ДейСоло повернулась к входной двери. Ей показалось, что дверь сейчас откроется, и на пороге появится совсем ненужная, высокая, подтянутая фигура. Амарин с тоской ожидала, что так и случится, но время шло, а дверь так и не открывалась. ДейСоло выдохнула и удивленно заметила:
— Неужели пронесло?
Глава 14
Пронесло... Дверь пронесло метров на пять, и она, покореженная, сорванная с петель с корнем, лежала, открывая портал в преисподнюю, потому что на пороге, зло дыша, стоял самый натуральный демон.
— Так, встали и ушли, — приказал он близнецам.
Те дрожащими руками поставили нетронутые емкости со спиртным и очень тихо вышли, извиняясь.
Амарин, покачиваясь, подошла к одиноко лежащей двери, села перед ней на корточки, погладила ее:
— Бедная ты, бедная!
Демон подошел к ДейСоло, рывком поставил ее на ноги, заглядывая в мутные глаза.
— Напилась! — обвиняюще зашипел он.
— Имею право. Девочка взрослая и совершеннолетняя.
Она попыталась отцепить от своих плеч больно сжимающие руки, но стальные пальцы слишком плотно прилегали к телу.
— Пустите! Синяки останутся! — расстроенно протянула она.
Он долго рассматривал ее покрытое винным румянцем лицо, потом, с силой схватив за запястье, потащил к выходу. То, что на Амарин не было обуви, она сообразила лишь тогда, когда острые камни взлетной площадки укололи нежные ноги.
— Ай! — вскрикнула девушка.
Он посмотрел на ее босые ноги и легко подхватил руками чуть ниже попы, поднимая. Так, с грузом, житель преисподней поднялся на платформу. Она взлетела, унося куда — то в сумерки эту очень странную пару. До дверей своих покоев он так и донес ее на руках. Вернее, нет, не на руках, а в руках. На руках — это звучало бы романтично, на плече — это смотрелось бы грубо, брутально, но страстно, а значит, неверно. А вот именно так, в руках. Как покупку. Как приобретение. Как неживое что — то. Потому что девушек так не носят... Он поставил ее босыми ногами в ванную, включив воду. Потом протянул полотенце, спокойно наблюдая, как Амарин вытирает содранные в кровь ноги. Он снова подхватил ее и принес в круглую бело — золотую гостиную, посадил на широкую киару. Амарин, опустив ноги на шкуру какого — то невероятно пушистого зверя, покрывавшую весь пол в гостиной, глубоко вздохнула.
— Аптечку дадите? — девушка стремительно трезвела под пристальным взглядом наследника.
О да, теперь она его рассмотрела. АрДеМино отлучился ненадолго. А когда пришел, просто протянул девушке довольно большой сундучок с красным крестом на крышке. Честно говоря, ДейСоло это молчаливое хождение начинало бесить. Счастливые парЫ мшерского вина исчезали с невероятной скоростью, накатывала обида, боль и даже отчаяние. Что она здесь делает? Зачем он принес ее сюда это ранней ночью? Хотя ответ на этот вопрос она предвидела и поэтому цинично усмехнулась самой себе. Ах, зачем — зачем? Сейчас узнаешь! И пяти минут не пройдет! ДейСоло покопалась в аптечке, нашла лиэрский пластырь и аккуратно залепила им ранки на ступнях. Получилось очень даже и совсем незаметно. Она впихнула аптечку обратно в руки наследника и довольно нагло произнесла:
— Ужином покормите?
— Протрезвела? — наконец вставил он веское слово, переходя на ты.
— Ага! Ночная прогулка по камням очень этому поспособствовала. Успокоительного нальете?
— Валерьянки накапать? — спросил ехидно и усмехнулся.
— Если она на спирту, то да, но только в соотношении один к ста. Сто частей спирта — одна валерианы.
— Пьяницам по субботам не подаем.
— Сегодня вторник. А Элрой заливал, что семейство АрДеМино славится своим гостеприимством. Друг называется... привез и оставил на потеху.
— Ну вот, разнылась. А говоришь, что протрезвела...Пойдем, кормить буду.
— Как? Судя по всему, ты даже в детстве ложки не держал, тебе сразу все в твой наследный ротик складывали, предварительно тщательно пережевав.
Он посмотрел устало и сказал тихо:
— Хватит уже! Остроумие будешь оттачивать утром, — он снова усмехнулся и приподнял бровь, — если силы будут... Не пойму, ты есть хочешь или нет?
— Хочешь, — кивнула Амарин.
— Тогда шагай за мной.
— Босиком не пойду.
Он снова вздохнул и вернулся через минуту, держа в руках пушистые носки из марконской шерсти, явно связанные много лет назад, но ненадеванные, потому что нога у тогдашнего АрДеМино была совсем подстать ножке Амарин.
— Нянькин подарок на тринадцатилетие. Пойдет?
— А то! Какая прелесть!
__________________________________________________________
Ночная жизнь старинных особняков — это что — то необыкновенное. Ноги в пушистых носках скользили по паркету, как острые лезвия коньков по льду. Амарин, чтобы не упасть, ухватилась за наследника. Они шли, вернее, он шел — она катилась, по пустой, просторной темной галерее, и девушка, очарованная тишиной, темнотой и запахами дерева, масляных красок и старинных холстов, тихонечко запела давно забытый в Даэргии вальс. Ее невероятно чистый голос неспешным эхом разносился по галерее, создавая притягательную романтическую атмосферу. Настроение снова улучшилось. Идущий рядом АрДеМино открыто любовался Амарин и придерживал ее то за талию, то просто за руку, не давая юной фигуристке упасть. У самой лестницы она, не удержавшись, повисла на АрДеМино, а он, не нуждаясь больше в приглашении, прижал ее к себе покрепче и поцеловал. Это был очень легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй. Он просто мягко прикоснулся сначала к ее верхней губке, выдохнув в нее судорогу дыхания, а потом к нижней, слегка дотронувшись до нее языком. Но Амарин задрожала.
— Лестница...
— Что? — подняла глаза растворенная в неге поцелуя девушка.
— Каток закончился. Лестница под ногами. Надо спускаться, — приводил ее в чувство его низкий, едва хрипловатый от желания голос.
Таким он ей безумно нравился. Нежным, внимательным, страстным. Такому, ранимому, теплому и доброму, она готова была доверить себя. И ДейСоло, сама того не понимая, снова потянулась к его губам.
— Нет! — он опустил свою руку ей на губы, вытерев что — то неуловимое большим пальцем. — Нет, Нея.
— Вообще — то, никто — таки ничего не хотел, — говорило обиженное лицо Амарин.
Он снова усмехнулся и стал похож на себя того, утреннего, холодного, умного, рассудительного. Магия ночной галереи рассеялась.
— Куда дальше? — деловито поинтересовалась Амарин.
— Вниз. По лестнице вниз, и первый поворот направо. И аккуратно, там тоже скользко — паркет.
Он привел ее на кухню и замер, облокотившись плечом о косяк двери. Мол, действуй, все в твоих руках.
— Значит, про ложку я была права...
Она славно, без всяких угрызений совести покомандовала на чужой кухне, нашла криа — камеру гигантских размеров. Вынула оттуда вкуснейшую тверму — завернутое в тончайшее тесто сладкое мясо вареного коптаря, приправленное специями и зеленью, и, сунув несколько штук в духовку, поставила на разогрев. Она еще немного покопалась в ящиках и нашла бутылочку, вероятно, земляничной настойки. Облизнувшись от предвкушения, она полезла, чтобы достать бокал, но властные руки забрали у нее бутылку настойки из рук.
— Нет, Нея, — снова сказал этот мерзкий гарх.
— О да, Наэрт! — нагло ответила ему ДейСоло и потянулась, чтобы отобрать настойку. Он поднял настойку над головой, и здесь прыгай — не прыгай — не достанешь.
— Не будь гадом, отдай сладенькое, — прошипела девушка.
