— А что, если я сделаю тату? — спросила я, заметив зерно истины в его словах. — Я не делала ее раньше, потому что она бы исчезла после проклятий, связанных с трансформацией, но теперь мне не надо об этом беспокоиться.
— Татуировки тут недостаточно, — сказал Трент, пристально глядя мне в глаза. — Ты демон, но ты не можешь использовать свою магию, чтобы защитить себя. Я не говорю, что тебе надо снять это зачарованное серебро, чтобы выжить, я лишь прошу тебя какое-то время держаться подальше от неприятностей. Залечь на дно хотя бы на полгода. Я пытаюсь протолкнуть некоторые законы, защищающие тебя, но на это потребуется время.
Ошеломленная, я уставилась на него, сидящего в моей кухне с ребенком на коленях. Его штаны помялись, и рубашка почти выбилась из них. Я не знала, что сказать. Он помогает мне? Просто так?
— Но почему? — спросила я. Он поднялся и стал взволнованно расхаживать по кухне, держа на руках спящую Люси.
— Всего шесть месяцев, — сказал он, не отвечая на мой вопрос. — Мы с Дэвидом не успеваем заделывать дыры в том хаосе, что ты оставляешь после себя. Одни только судебные процессы…
— Судебные процессы? — переспросила я, опустив руки. — С кем?
— Это неважно… — ответил он уклончиво.
— С кем? — повторила я громко. — Я хочу знать, кто пытался предъявить мне иск, — сказала я тише, поскольку ручка Люси метнулась вверх — девочка испугалась моего голоса.
Переложив Люси на плечо, Трент начал покачиваться, не сходя с места, для него это было ново, но сами движения стары, как огонь, их плавность отработана за тысячу лет.
— Один иск был от женщины насчет кражи собаки, — сказал он спокойно. — И парочка с моей свадьбы. Именно так я оказался вовлечен в эти разбирательства. А еще кто-то из автобуса решил, что ты наколдовала ему невезение. Два человека предъявили иск, когда ты разбила свой автомобиль о мост.
Сжав руки в кулаки, я отвернулась к окну — мне не хотелось показывать, насколько я взволнованна. Я очень задолжала Дэвиду. Я знала, что он оплачивал моего адвоката, но я понятия не имела, сколько дел из-за меня на него сваливается. И зачем Тренту все эти неприятности?
— Беспокойство Рея насчет рыбки прошло, когда я поговорил с ним на одной вечеринке, — продолжал Трент, отвечая на мой незаданный вопрос. — Суд с Хаулерами за то, что ты заколдовала их поле с ним было труднее. Я сильно не нравился той женщине.
Я пожала плечами.
— Они не хотели платить мне, — пробормотала я.
Трент вздохнул.
— Полученные тобой пятьсот долларов стоили Дэвиду нескольких тысяч, — сказал он, все еще покачиваясь и прижав к себе Люси забинтованной рукой. — Я говорю не о деньгах, а о поддержке, которую он тебе оказывает. У меня есть люди, разрабатывающие законы специально для тебя, но, пока они не закончили, тебе придется почувствовать на себе все трудности, возникающие у нелегалов, и полное отсутствие защиты со стороны государства. Не говоря уже о том, что на каждого подающего иск о денежной компенсации найдется еще двое, которые захотят избавиться от тебя ради славы.
Я резко подняла голову.
— Чего?
Он пожал плечами, Люси приподнялась вместе с ними.
— Неколдующий демон? Ты станешь самой привлекательной мишенью, и идиоты выстроятся в очередь, чтобы доказать, что они сильнее великой Рэйчел Морган, избавительницы от демонов и спасительницы Сан-Франциско.
Мне не нравилась насмешка, звучащая в его словах, но что я могла ответить?
— Я поняла, — сказала я резко, даже не представляя, как буду справляться с подобным. Шесть месяцев. Я могу ничего не делать шесть месяцев.
Трент расслабился и стал покачиваться тише.
— Хорошо. Спасибо. Я ценю это.
— И какой у меня выбор? — бросила я, уставившись на зачарованное серебро на запястье. — Использовать тот чек от Витонов?
Трент кивнул.
— И если ты когда-нибудь надумаешь работать на меня…. — начал он, испортив момент.
Я выдохнула, наконец-то поняв, зачем он разбирался с моими исками. Он все еще хочет, чтобы я работала на него.
— Трент, лучше заткнись, пока я тебе не врезала, — устало попросила я, в моем голосе почти не слышалось угрозы. — Хочешь остаться на пиццу?
Трент резко втянул воздух, и у него на лице появился настоящий испуг.
— Боже правый, нет, — выдохнул он, и я рассмеялась.
Он подоткнул одеяльце Люси, показывая, что готов уйти, но я внезапно осознала, что не хочу, чтобы он уходил.
— Спасибо, — сказала я, одиноко замерев возле раковины и не зная, куда деть руки. — За все, — он смотрел на меня из-под упавших на лицо волос, и я неопределенно махнула рукой. — Думаю, я могла бы обойтись и без освобожденного тобой Ку’Сокса, но спасибо, что подобрал кусочки меня и снова сложил их вместе.
Трент отошел к двери. Из-за гипса он передвигался медленно.
— Пожалуйста. Мм, о том поцелуе, — начал он нерешительно.
Я замерла, решив проигнорировать вопрос.
— Забудь, — буркнула я. — Я забыла.
Он молчал несколько секунд.
— Я просто хотел извиниться, что обманул тебя, — он отвернулся и направился в сторону коридора, держа Люси на руках и опустив голову. — Спокойной ночи.
Он не это хотел сказать, и я облизнула губы, когда поняла, что снова увидела его одиночество, ту дистанцию, которую он держит между собой и остальным миром. Я знаю, он будет любить Люси, но он все равно будет держаться обособленно. Я видела его страх. Я видела его уязвимым, не прикрытым своими обычными масками. Он рискнул не только моей жизнью, но и своей, чтобы дать мне право выбора. И меня волновало, что он навсегда останется таким… одиноким. Он хотел стать портным, когда вырастет, потому что в его детском восприятии портные казались ему сильнее его отца.
— Трент?
Я произнесла его имя раньше, чем поняла, что собираюсь сказать, и он замер на пороге, быстро обернувшись ко мне.
— Да?
В голосе звучала надежда, и мое сердце забилось очень быстро. Страх пронзил меня вместе с адреналином.
— Неважно, — прошептала я. — Спокойной ночи.
Он отвернулся, но недостаточно быстро, и я увидела, как блеск в его глазах медленно тухнет. Это напугало меня еще сильнее.
— Тебе тоже, — повторил он, его голос снова стал ровным и контролируемым. — Не провожай меня.
Он неуклюже вышел в коридор, и я с трудом сглотнула, чувствуя нереальность происходящего.
— Пока, Трент, — сказала я. Пальцы у меня немного дрожали, я обошла центральную стойку, села на кресло и уставилась на стол. Во мне зарождалось новое чувство, от которого дыхание участилось, а сердце забилось быстрее. И дело не в том, что Трент больше не будет пытаться избавиться от меня. Так же, как и колдуны, и ОВ, если принимать тот разговор в фургоне всерьез. Да, я демон, ходящий под солнцем, и я не смогу уехать из Огайо или Кентукки, не уведомляя заранее ОВ, но скоро примут закон, и ведь я больше не изгнана. И это даже не чувство удовлетворения от того, что я спасла Сан-Франциско от Ку’Сокса, или что я, наконец, освободилась от Ала и всех остальных демонов, или того, что я стану демонической крестной матерью дочки Трента и снова буду свободна по субботам.
