Ольга Пашнина - Звездная Золушка

— Нет.

Я потрогала вилкой (хорошо, что они все же ели вилками!) неизвестное мясо. Аппетита не было совсем, в компании Грейстона я чувствовала себя неуютно. А если он спросит, что я решила?

— Завтра вечером посадка, — сказали мне. — Будут апартаменты приличнее. И настоящая ванна. И кровать, мягкая, теплая. Еще тебе понадобятся одежда, книги, техника. Всем этим мы…

Он нахмурился и отложил в сторону нож.

— Зара, в чем дело? Я пытаюсь говорить с тобой о привычных вещах, о том, что может тебе понравиться. А ты смотришь на меня так, словно я уже начал тебя домогаться. Мы ведь, кажется, решили, что в ближайшем будущем ничего поделать я с твоей бедой не могу. Может, составишь мне компанию и все же поужинаешь?

Я молчала. Он говорил правильные вещи, но почему-то не мог добиться от меня отклика. Я молчала, испуганно глядя на мужчину, как кролик на удава, и вертела в руках вилку. Пугал он меня. До дрожи. Быть может, потому, что первая наша встреча прошла в условиях, когда я почти ничего не видела. А может, он действительно был опасен. И привлекателен, во всяком случае, для девушки вроде меня. Рядом с Грейстоном Рик проигрывал.

Он вдруг протянул руку, так стремительно, что ни одна мысль не успела зародиться в моей голове. И ухватил меня за подбородок, большим пальцем проведя по нижней губе. Сердце забилось так быстро, что, показалось, стали слышны его удары.

— Не нужно меня бояться, Зара, — спокойно сказал Грейстон. — Я тебе не враг, пока ты сама этого не захочешь. Но если захочешь… врагом я могу быть хорошим. У тебя не останется против меня шансов, девочка.

Преодолев оцепенение, я нашла в себе силы ответить:

— Мне не нужны враги. Но и замужество мне не нужно.

— Пока что, — он снова провел пальцем по моей губе, — я предлагаю тебе лишь ужин. Поэтому поешь — и свободна. Но завтра перед сном, когда мы будем дома, я задам тебе вопрос и рассчитываю получить ответ. — Он убрал руку и усмехнулся: — Положительный.

— Вас вообще не волнуют мои желания, да? — спросила я.

Аппетит так и не появился, но, чтобы Грейстон успокоился, я взяла в рот несколько кусочков мяса и начала медленно жевать.

— Что? — Мужчина вскинул голову.

— Ну, вас вообще не волнует, что я чувствую? Вы ожидаете положительный ответ, а я? Мне что делать без отца, без друзей, без привычного мира? Что прикажете делать с моим образованием, которое и на Земле-то было не самым качественным? Зачем я вам? Зачем вам невеста из… с отсталой планеты, с отвратительным зрением?

— Зара, какой ответ ты хочешь получить? — Он вздохнул и отложил вилку. — Я все тебе сказал еще вчера. Ты здесь случайно, но я не собираюсь из-за этой случайности отказываться от своих планов. Все подробно мы обсудим, когда вернемся. Если не хочешь есть, я тебя не заставляю. Можешь идти.

Я поднялась, обрадованная возможностью избавиться от его общества, но вспомнила, что не знаю, куда идти.

— Седьмая дверь по коридору, — сказал Грейстон. — Торцевая. Если заблудишься, спроси Э.М.И., она подскажет.

— До свидания, — пробормотала я и выскользнула в приоткрывшиеся двери, чувствуя, как меня накрывает волна облегчения.

Вдали от лорда Грейстона даже дышалось легче.

Когда двери моей каюты закрылись, я с радостью распустила волосы, сбросила комбинезон и отправилась в душ. Крохотная ванная была отделена от туалета ширмой, и в этом пространстве едва-едва умещалась душевая кабина. Я долго рассматривала неизвестную систему, пытаясь понять, где находится слив воды, но безуспешно. Фактически само помещение и было душевой кабиной, а вот куда уходила вода… непонятно. В итоге, решив, что на сегодня открытий хватит, я включила душ.

Грейстон

Едва за девушкой закрылись двери, Грейстон поднялся, со звоном бросив вилку. В нем клокотала ярость. Такого чувства он не испытывал уже много лет. Девчонка равнодушием вывела его из себя за какие-то несколько минут! Ему хотелось обругать себя последними словами.

С ним происходило что-то странное, название чему Грейстон еще не дал. Он не мог спокойно смотреть на Зару без того, чтобы в голове не всплывали картины, одна откровеннее другой. Он не удержался и все же прикоснулся к губкам девушки, вызвав в глубине ее глаз страх. Она его боялась, а он медленно, но неотвратимо терял самоконтроль. Такого никогда раньше не было. Ни с одной девушкой на свете Грейстон не чувствовал такой связи.

Этот дурацкий комбинезон, и явно на размер больше, чем нужно. Впрочем, если бы Зару обрядили в одно только нижнее белье, лучшего эффекта не добились. Он рассматривал ее, дорисовывая то, что скрыто под грубой тканью. И даже уничтожение фомальгаутского корабля отошло на второй план, хотя в первые минуты после взрыва Грейстон думал, что придется идти к Трину за успокоительным, так отвратительно было на душе. Но его «лекарство» имело длинные темные волосы и смешные несуразные очки.

Он почти не думал, когда нажимал на кнопку вывода трансляций с камер наблюдения. Нашел ее комнату, щелкнул, выводя изображение на всю панель.

Зара распускала волосы и разминала спину, вытягиваясь. Грейстон усмехнулся, подумав, что есть много других способов размять тело, если бы она того хотела. Но тут же себя одернул. С каких пор он стал так рассуждать?

Когда девчонка начала расстегивать пуговички комбинезона, Грейстону стало неуютно. Это ведь не преступление — украдкой наблюдать за ней в такие моменты? Что еще ему остается, если она его боится, даже не узнав? Внутренний голос все же нашептывал, что так нельзя и что у Зары должно быть место для уединения. Но Грейстон не обращал на это внимание. «Она нестабильна, — сказал он себе. — Это для ее же блага». И поморщился, ибо раньше за ним такого не водилось. Оправдывать собственные слабости… рассказать императору, не поверит!

Зара тем временем вошла в душевую и несколько минут ее рассматривала. Зря она это делала, ой зря. Грейстону вдруг стало жарко, потому что, заглядывая в укромные уголки душевой, Зара демонстрировала… все. И что ему говорили, будто какие-то баллы с нее сняли за фигуру? Чушь! Прекрасное гибкое тело в тусклом свете каюты смотрелось впечатляюще. Растрепанные волосы и очки дополняли образ. Грейстон не видел прежде одновременно такой сексуальной и трогательной девушки. Что забавно, Зара даже не осознавала этого, была проста и естественна, не кокетничала. Словом, не пользовалась приемами, доступными каждой девушке.

Грейстону было особенно приятно вспоминать, когда она его впервые увидела. Это тешило его самолюбие. Он хорошо знал, какое впечатление производит на людей. Но Зарин взгляд его позабавил. Она была и поражена и напугана, но тщательно это скрывала. Грейстон уже и не сомневался, что простого «да» завтра он не услышит. Что ж, у него есть способы переубедить ее, ибо отказаться от этой девушки он не сможет.