Я бросила быстрый взгляд на дверь, потом снова заставила себя уткнуться в книгу. А то, о чем они говорили до прихода плащей? Какое-то решение, которое она не может принять. Зато ей понравилось, что так много вампиров, много бойцов. Райли радовался, что мы с Диего остались живы… Он думал, что солнце забрало у него еще двоих — получается, он не знает, как на самом деле действует на вампиров солнечный свет? А вот она как-то непонятно отреагировала. Спросила Райли, уверен ли он. В чем? Что Диего жив? Или… что Диего не врет?
От последней мысли стало страшновато. Сама-то она знает, что от солнечного света нам вреда нет? Если да, то зачем обманывала Райли — а с его помощью и всех нас?
Что-то она темнит — в буквальном смысле. Зачем? Ей так важно держать нас в неведении? Настолько важно, что Диего мог поплатиться за свое открытие? Я оцепенела, впадая в самую настоящую панику. Если бы могла потеть, меня бы бросило в пот. Усилием воли заставила себя перевернуть страницу и продолжить «чтение», чтобы не поднимать глаза.
Райли — жертва обмана, как и все? Или он заодно с ней? Что он имел в виду, когда говорил про солнце, которое забрало еще двоих? Что мы сгорели? Или… что мы раскрыли обман?
Если второе, то узнать правду значит пропасть? От ужаса все мысли тут же разбежались.
Надо собраться и включить логику. Без Диего, правда, это будет нелегко. Когда проговариваешь вслух, рассуждаешь вдвоем с кем-то, легче сосредоточиться. Без него мысли путаются от страха, перемешанного с непреходящей жаждой. Жажду не унять ничем. Даже сейчас, после того как я вдоволь напилась вчера, в горле жгло и саднило.
Думай о ней, думай о Райли, твердила я себе. Надо разобраться, почему они врут — если все-таки врут, — тогда можно строить догадки, как они восприняли открытие Диего.
Если бы они не соврали, если бы честно и откровенно признались нам, что днем можно гулять так же смело, как и ночью, что бы от этого изменилось? Предположим, нам не надо весь день торчать в темном подвале; предположим, вся наша стая — двадцать один вампир (или уже меньше, неизвестно, как там дела на охоте) — может шататься, где хочет, и делать, что пожелает.
Мы желаем охотиться.
А если возвращаться не надо, прятаться не надо, тогда… Тогда большинство, наверное, и не станет. Трудно заставить себя вернуться, когда в глазах темно от жажды. Но Райли крепко вдолбил нам боязнь погибнуть на солнце, снова испытать ту невыносимую боль, когда пылаешь заживо… Единственное, что может перебороть жажду, — инстинкт самосохранения.
Только смертный страх удерживает нас вместе. Да, можно где-нибудь отсидеться, если что, как в той пещере у Диего, но кто об этом думает? Велено возвращаться на базу, и возвращаешься. Ясность мысли — это не по вампирской части. Не для новообращенных, по крайней мере. Вот Райли мыслит четко. Диего мыслит четче меня. А о тех, в капюшонах, я вообще молчу…
Меня прошибла дрожь. Значит, мы не всегда будем зацикливаться на жажде… Что же они станут делать, когда мы повзрослеем и начнем задумываться? До меня вдруг дошло, что среди нас нет никого старше Райли. Все новички. Мы нужны ей, чтобы натравить на какого-то неведомого врага. А потом?
Я отчетливо осознала, что не хочу лезть в эту заварушку. И тут же, следом, пришла еще одна простейшая мысль. Которую я никак не могла ухватить, когда мы с Диего мчались по следу стаи.
Мне и не нужно никуда лезть. Мне не обязательно тут оставаться.
Я снова застыла как статуя, раскручивая эту ошеломляющую мысль дальше.
Если бы мы с Диего хотя бы примерно не представляли, куда может направляться стая, напали бы мы на след? Не факт. А ведь это толпа народа, и наследили они — будь здоров. А если станут искать одинокого вампира, который в состоянии из воды выпрыгнуть куда-нибудь повыше, например на дерево, не оставив следов на кромке берега? Одного или, скажем, двух вампиров, которые морем способны добраться куда угодно? И вылезти на сушу где вздумается? Хоть в Канаде, хоть в Калифорнии, хоть в Чили, хоть в Китае…
Их никто никогда не отыщет. Они просто исчезнут. Растворятся в воздухе.
Нам не обязательно возвращаться на следующую ночевку! Как я раньше не додумалась?
Вот только… согласится ли Диего? Меня вдруг охватили сомнения. Может, он пока на стороне Райли? И из чувства долга не захочет его бросать? Все-таки Райли он давно знает, а меня — один день. И Райли ему ближе, чем я.
Я сдвинула брови, размышляя.
Ладно, с этим разберемся, как только удастся остаться с Диего наедине. И тогда, если наш тайный клуб не шутка, без разницы, какие там планы у нашей создательницы. Мы сбежим, а Райли обойдется девятнадцатью вампирами — или на скорую руку пригонит кого-нибудь на замену. В любом случае это уже не наша забота.
Я не могла дождаться, когда изложу Диего свой гениальный план. Шестое чувство подсказывало, что он согласится со мной. Хорошо бы.
Тут меня осенило — а что, если именно так и получилось с Шелли и Стивом и всеми остальными пропавшими? Ведь не на солнце же они сгорели, я теперь знаю. Выходит, Райли врал, что видел их пепел, только чтобы еще больше нас запутать и подчинить? Чтобы мы каждое утро на заре возвращались к нему, как покорное стадо? Может, Шелли и Стив просто откололись и сбежали? И никаких больше Раулей. Никаких врагов и боевых отрядов, угрожающих твоему будущему.
Что, если это Райли и имел в виду, говоря про отнятых солнцем? Беглецы. Тогда он должен быть рад, что Диего не поддался.
Почему же мы с Диего не сбежали… Мы тоже стали бы свободными, как Шелли и Стив. Никаких ограничений, можно без страха встречать зарю.
Я снова представила нашу ораву на вольном выпасе без комендантского часа. Вот, например, мы с Диего осторожно, как ниндзя, крадемся по темным закоулкам. А вот, скажем, Рауль, Кевин и остальные крутят светомузыку посреди оживленной городской улицы — трупы штабелями, вопли, крики, вертолеты над головой, беззащитные мягкотелые копы палят своими бесполезными игрушечными пульками, от которых даже царапины не останется, кино- и фотокамеры… Как только снимки замелькают в Сети, паника поднимется — мама не горюй.
Существование вампиров перестанет быть тайной. Даже Рауль не сможет перебить столько народу, чтобы сохранить нас в секрете.
Я поспешно ухватилась за кончик логической цепочки, пока мысли снова не разбежались.
Люди не знают о вампирах. Это раз. Райли всячески заставляет нас скрываться, не привлекать внимание людей, чтобы не просветить их ненароком на наш счет. Это два. Мы с Диего пришли к выводу, что правила едины для вампиров по всему свету, иначе о нас давно бы уже стало известно. Это три. Четыре — без особой на то причины никто бы таиться не стал, и понятно, что человеческая полиция с безобидными хлопушками не в счет. Причина должна быть достаточно серьезной, чтобы заставить вампиров весь день отсиживаться в душных подвалах. Настолько серьезной, что Райли и нашей создательнице пришлось нам наврать, убедить, будто солнечный свет несет гибель. Может, Райли объяснит Диего, в чем фишка, и если все правда так сурово, а Диего такой ответственный, он пообещает не выдавать тайну, и они разойдутся с миром. Конечно, так и будет… А если Шелли и Стив, разгадав про солнце и светомузыку, никуда не сбежали, а тоже пошли к Райли?
