Конечно, я помнила, насколько господин Ситрану был добр ко мне, заплатил не только за цветы и даже за их составление, не стал выгонять меня из своего дома, выговаривая, что испортила ему постель, разлив воду. И все же это не дает ему права распоряжаться моей свободой, несмотря на то, что я гейша. Сколько бы он мне сейчас не предложил, оставаться здесь не собиралась. Мне просто необходимо вернуться в свою комнату и побыть одной.
- Сейчас придет лекарь, он вам поможет, - мягко, будто с больным или умалишенным, начала говорить я.
При этом старалась освободить руку из захвата. Я слишком устала за этот день, мне требовался отдых, и вообще, эта ситуация настораживала и пугала. Внутри стало расти раздражение на мужчину, на себя, что пошла на поводу своей доброты, но старалась сдержаться и продолжала улыбаться заученной, приветливой улыбкой, не забывая выкручивать кисть руки. Получалось плохо, причем абсолютно все: улыбаться и избавиться от захвата.
Да за что на меня так боги ополчились сегодня? Я же старалась быть примерной, обучалась в доме гейш всему, чему учили. И даже сегодня ночью старалась понравиться Эджи. Эджи … всхлипнула. Это было последней каплей.
Моя магия вырвалась, при этом освобождая меня. Шквалистый ветер разорвал наше «рукопожатие» и отбросил меня назад от господина Ситрану. Все же человеколюбие не до конца во мне погибло, магия раненому не нанесла вреда. Мне была нужна свобода, совершенно не собиралась атаковать обессиленного человека.
Пролетела, сбивая несколько раздвижных ширм, и упала навзничь, пребольно ударившись головой о твердый пол.
- Чжей! Держи ее! – неожиданно крикнул господин Ситрану.
Вот и делай людям добро! Я еще только поднималась с пола, морщась от удара не только головой, но и спина заныла немного погодя, а вокруг творилось неладное. Вихрь закружился вокруг меня, трепя на мне одежду. Я с удивлением и опасением посматривала на то, что творится вокруг. Дома вокруг меня вдруг не оказалось, словно черный вихрь, в эпицентре, которого была я, отрезал от окружающего мира. Стало страшно и очень захотелось сбежать из этого дома, где творится что-то непонятное. Но как?
Я не видела ни одного человека рядом, даже голоса до меня не доносились. Поднялась, придерживая на себе одежду, чтобы не остаться без нее, и попробовала подойти к стене из черного, плотного воздуха, который бешеной скачкой мчался по кругу, оставляя меня своим эпицентром. Я делала шаг и стена сдвигалась вместе со мной, в ту же сторону, с черным ветром происходило то же самое. Под ногами вместо привычного пола из деревянных досок – плотный туман, в котором по саму щиколотку увязали босые ноги. Протянула руку, стоя на месте, чтобы дотронуться до стены, но ничего не получилось, слишком далеко. Тогда оторвала ленту от платья, которая была пришита к ткани и сейчас бешено трепыхалась на порывистом ветру, и бросила в сторону. Ее в тот же миг подхватил ураган, срывающий на мне платье, и кинул на черный ветер. Едва легкая ткань достигла преграды, посыпались искры, и лента сгорела в один миг. Вот теперь я точно попала в крупные неприятности.
- Госпожа, пообещайте, что не будете делать попыток убить моего господина, а так же убегать, пока он с вами не поговорит, - раздался тихий голос управляющего рядом со мной.
- Я не нападала! – в отчаянии прокричала в ответ.
- Если бы вы попытались напасть, то давно уже расстались с жизнью, - донеслось мне в ответ, - Я просто прошу вас пообещать не делать таких попыток впредь. Мой господин не причинит вам вреда.
Я пыталась отчаянно задуматься. Если не считать того, что он ухватил меня за кисть руки и сказал, что не может меня отпустить, со стороны господина Ситрану не было агрессии. Вот и управляющий говорит, что его хозяин хочет только поговорить, но внутри меня все бунтовало, просто не могла позволить в очередной раз себя использовать. Вся моя предыдущая жизнь была сплошное подчинение, я пряталась от людей, от самой себя. Лишь только в доме госпожи Харис мой цвет глаз считался хорошим знаком, а моя магия за сегодняшние сутки из того замкнутого пространства, маленького, свернутого в тугой узелок раскрылась и теперь требовала своего права свободы. Удерживать ее уже не получалось.
- Риса, мне просто необходимо поговорить с тобой. До того, как произойдет непоправимое, - едва слышно произнес господин Ситрану.
- Оно уже случилось! – в отчаянии выкрикнула в ответ, подразумевая то, что творится вокруг.
- Еще нет! – постарался докричаться до меня господин Ситрану, - мы сдерживаем твой напор, но нас надолго не хватит, и тогда ты разгромишь не только дом, но и город. Успокойся! Нам нужно поговорить и я постараюсь все тебе объяснить!
В изумлении оглянулась по сторонам. Получается то, что сейчас носится вокруг меня, принадлежит мне? Это моя сила? Моя магия? Неожиданно захотелось пройтись по городу и домам тех людей, что унижали и подчеркивали происхождение, презрительно поджимая губы и отворачиваясь при виде меня. Вон, какая силища во мне заключена, ведь я, правда, могу разнести весь город. Разгромить, уничтожить все, что напоминает мне о горестях, полученных здесь. Уйти из этого места и никогда больше не вспоминать о том, что здесь было. Сколько боли и обиды пришлось пережить. И еще Эджи …
Успокоиться не получалось. Наоборот, с каждой мыслью, с каждым воспоминанием, ураганный ветер лишь наращивал свою бешеную скачку, перекрывая своим ревом любые звуки. Ветер трепал длинные волосы, закидывая их мне в лицо, одежда почти срывалась с меня, мне едва удавалось удерживать ее руками.
- Риса! Успокойся! Просто позволь мне все объяснить! – еще раз крикнул господин Ситрану, - Тебе будет легче!
Всхлипнула от всего пережитого. Мне казалось, что это моя душа, обиженная на жизнь, бешено скачет, подгоняя магию. Слезы текли по щекам, ураган подхватывал соленые капли и уносил их в свой водоворот. Я перебирала в памяти лица людей, которые старались ударить побольнее словом или поступком. Душа плакала от обиды на свою судьбу. Даже полюбила впервые того мужчину, что видел во мне лишь гейшу. Эджи. Это было последней каплей, сдерживаться больше не стала, рухнула на колени и расплакалась, отпуская свою боль и обиду через слезы. Ладони, прижатые к лицу, чувствовали, как слезы набирались, а потом стекали по рукам. Еще немного и мне стало немного легче. Слезы выносили из меня всю обиду на несправедливость, скопившуюся во мне за эти годы. Плакать давно себе запретила, в этом не было никакого смысла, никто не жалел зеленоглазую девочку.
Я плакала и плакала, наконец-то выплеснув наружу свои эмоции. Внутри становилось легче, душа очищалась от темноты, с каждым днем там собиравшейся.
Разговор
Мне снился сон. Яркий, реальный. Пруд с корабликами и Эджи, обнимавший меня и дарящий прекрасные поцелуи. Просыпаться не хотелось, слишком было хорошо. Но я уже знала, что это лишь последние мгновения сна. Реальность решительно меня будила. Я старалась еще хоть как-то зацепиться за сон, вернуть его, но он начинал бледнеть, разум включился, а вокруг слышались звуки обычной жизни.
Лежать было удобно и приятно, открывать глаза не хотелось. Память услужливо подсунуло последние мгновения перед сном. Я сижу на полу в доме господина Ситрану и плачу, он подошел ко мне, подскочила на ноги и с мокрым от слез лицом обняла за шею мужчину, спрятавшись на его груди. Мне тогда казалось это самое правильное, так мне будет лучше, спокойнее и безопаснее. Что произошло до этого, почти не помнила.
- Проснулась? – тихо и очень по-доброму спросил господи Ситрану, при этом он погладил меня по руке.
Вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза. Я ожидала, что услышу голос Нисы или Лилы, в крайнем случае, скрипучий тембр госпожи Харис, но уж никак не этого мужчины.
Что он вообще делает в моей комнате в доме гейш? или я все еще в его доме? А почему он не отправил меня обратно? Вопросы рождались один за одним, и беспокойство начинало расти во мне очень быстро.
- Тише, - еще раз погладил меня по руке господин Ситрану, - Ты в безопасности. Все хорошо.
Что может быть хорошего, что я до сих пор нахожусь в его доме? Осмотрелась вокруг. Нет, это не привычный моему взгляду дом. Здесь каменные стены, окон нет, зато все очень ярко освещено свечами. Именно поэтому мне показалось, что на улице давно день и светит яркое солнце. Только не было привычной для меня жары, скорее приятная прохлада, отчего хотелось накрыться теплым одеялом. Моя кровать стояла, упираясь изголовьем в каменную стену, пол выложен каменными плитами. Это, определенно, не дерево. Тогда где я?
- Где я? – испуганно прошептала свой вопрос.
- Самое главное для тебя, что ты здесь в безопасности, и никто не причинит вреда, - мягко улыбнулся господин Ситрану.
Он отклонился в сторону к столику и налил в чашку из невысокого и пузатого чайника что-то очень ароматное. Легкий парок заструился вверх. Пить, в самом деле, хотелось, губы пересохли, облизала их языком, но попробовать предложенный напиток не торопилась, хотя протянутую чашку в руки взяла. Как оказалось, на мне была одежда, похожая на мужскую. Не было привычной рубашки, в которой я обычно спала, штаны до колена и короткая похожа на мужской фасон безрукавка. Именно из-за того, что руки были открыты, хотелось накинуть на плечи одеяло.
