Сейчас он говорил жестко, в голосе звучала сама смерть. И только он знал, как близко был к тому, чтобы продолжить исследовать ее, вызывать оргазмы в ее маленьком отзывчивом теле. Каждый новый дюйм ее тела возбуждал его все больше.
— Ты нисколько не колеблешься, поступая так? Являясь всего лишь инструментом Оморта?
— Кажется, ты считаешь, что Оморт либо запугал меня, либо я не могу спать с кем-то ради чего-то, кроме удовольствий любви. И то, и другое ложь.
— Значит, ты просто холодная бессердечная сука.
— Ровно настолько, насколько ты самоуверенный жалкий придурок, — ее губы изогнулись в усмешке, — но это не значит, что между нами не может быть ничего интересного.
Он брыкнул ногами и изогнулся.
— Пойми, ты не выберешься. Это невозможно.
Она на четвереньках стала подползать к нему, позволив увидеть ложбинку между ее грудей. Внезапно ее бюстье исчезло, открывая груди, которые чуть менее устойчивого демона лишили бы разума. Одежда оказалась лишь иллюзией. Сейчас ее затвердевшие соски почти касались его груди.
— Хочешь, чтобы наша кожа соприкоснулась, Ридстром? — с придыханием спросила она.
Она нагнулась еще ниже и слегка коснулась его сосками, он подавил рычание. Демон снова начал вырываться, что только усилило контакт.
— Эти цепи укреплены, как и двери в камеру. Смирись с этим, Ридстром, ты мой.
— Сабина, дьявол, освободи меня…
— Тише, демон, — она накрыла его губы пальцами и отдернула руку как раз вовремя, чтобы избежать его щелкнувших зубов, — я знаю все, что ты собираешься сказать. Ты заявишь, что мне лучше немедленно освободить тебя, или ты задушишь меня, или что-то вроде того. А потом ты добавишь угроз на будущее. Может, даже со словами «Когда я освобожусь».
Она утихомиривает его!
— Видишь, мой милый демон? Мы так хорошо понимаем друг друга, что тебе не нужно даже озвучивать свои мысли, — она хитро улыбнулась ему, — как будто мы уже одно целое.
— Угрозы на будущее? — он вскинул голову, обнажив удлиняющиеся клыки. — Я не просто покалечу тебя, Сабина. Я убью тебя.
Так много поставлено на карту.
От еще одной бесплодной попытки освободиться кандалы врезались ему в кожу, закапала кровь. Его действительно поймали в ловушку. Значит, он не доберется до брата. До меча. Он был так близко к цели, но оковы не поддаются даже его силе…
Чародейка остановила его. Она была препятствием на пути. Одна маленькая женщина свела на нет века борьбы и тяжелого труда.
— Ты убьешь меня? — она легонько царапнула ногтями его кожу от груди до пупка, а потом провела кончиками пальцев по дорожке волос, убегающей вниз, отчего он еле сдержал дрожь удовольствия.
С ней его кожа стала, кажется, в тысячи раз чувствительнее, его тело жаждало разрядки, как никогда раньше. И в то же время он был на пределе ярости, начав обращаться. Хотя его порода демонов была склонна к безумной ярости, он всегда держал себя в руках. Рядом с ней он сходил с ума и легко терял здравый смысл.
— Да, убью тебя, — проскрежетал он, — вас, чародеев, легко физически уничтожить. Если душить тебя долго и сильно…
— Как ты уже начал делать. Знай, демон, ничто не злит меня сильнее, чем покушения на мою жизнь. А особое отвращение я питаю к попыткам убить меня.
Устроившись между его ногами, она прильнула к нему, положив руки ему на плечи. Склонив голову, она прошептала:
— Кроме того, разве ты действительно хочешь убить мать твоего будущего ребенка?
— Ты маленькая су…
От прикосновения язычка Сабины к его груди, слова замерли в горле демона. Глубоко дыша, Ридстром боролся за контроль. Он уже начал обращаться, его ярость смешалась с сексуальным голодом. Он никогда раньше не переживал желание и обращение одновременно.
Что со мной происходит?
Она стала выцеловывать дорожку вниз по его телу, ее шелковистые волосы скользнули по его разгоряченной коже. Ему отчаянно захотелось зарыться в эти волосы лицом. Почему он не сделал этого раньше? Нет, ему нужно убить ее.
Он все еще на грани взрыва.
Она подняла на него взгляд, но не прекратила проводить языком по коже и жадно целовать его тело, словно животное у водопоя. Затем ее руки оказались у него на штанах.
Пристально глядя ему в глаза, она медленно расстегнула молнию. Против его воли, его бедра вынулись от желания.
— Чувствуешь, какая я влажная? — прошептала она, лизнув его еще раз. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей коже, оно спускалось ниже.
— Разве ты не захочешь погрузиться в меня?
Он еще раз дернулся в попытке вырваться как раз, когда она освободила его член.
— Освободи меня!
Пригвоздить ее к земле и врываться в нее. Снова и снова вливать свое семя в ее светлое тело. Пока она не попросит пощады. Чем больше он фантазировал, тем сильнее разгоралась в нем ярость.
Ее глаза расширились, когда она увидела, как меняется его облик от обращения в демона. Он изогнулся, пытаясь рогами поддеть цепь над головой.
— Успокойся демон, — прошептала она, ее чарующий голос волнами накатывал на него, словно гипнотизируя. Она сжала рукой его член, и он вздрогнул от удивления. Он так долго сам помогал себе, что нежность ее руки поразила его. Равномерными движениями вверх и вниз она заставила его тело подчиняться ей. Он боролся с собой, извиваясь и ненавидя ее. Кровь закапала из новых ран на его запястьях и лодыжках.
И тут, словно молния, удовольствие пронзило его.
Незнакомое удовольствие. В изумлении он посмотрел вниз.
На разбухшей короне его члена выступила влага, и Сабина легким дуновением охладила его собравшееся семя. Его ствол запульсировал в ее руке, словно стремясь к ее приоткрытым губам, и она снова игриво посмотрела ему в глаза. Ей это нравилось, ее дыхание сбилось, напомнив ему, какой влажной она была на его пальцах.
— Он пульсирует, демон.
Он и сам это знал — за всю жизнь Ридстром не испытывал такого болезненного напряжения. Его разум помутился, потому что он жаждал, чтобы она посмотрела на него, чтобы она хотела его. Ему было необходимо ее желание, и в то же время он стремился убить ее. Противоречие нарастало.
Она облизнула нижнюю губу.
— Наверное, ты хочешь, чтобы я лизнула тебя там. Накрыла ртом твой член и пососала.
Он зарычал от ее слов, но его член дернулся, и на нем выступила еще одна капля. Когда он выгнул спину от потрясающего удовольствия, она мурлыкнула:
— Ведь только твоя женщина может получить твое семя. Ты был когда-нибудь так близко?
Я… не был.
— Ты начинаешь верить, что я твоя Королева?
