Евгения Савченко - Пороки

— Сатира, тебе нужно в больницу.

— Нет! — С визгом и воплями она снова вцепилась в меня обеими руками, оставляя на мне царапины и ссадины: — Не зови меня так, не зови! Это не я, это не я!!!..

— Хорошо, — пытаясь сохранять внутреннее равновесие, я с трудом удерживалась, чтобы не ударить её по голове. Быть может, она прекратила бы истерику хотя бы на минуту: — Хорошо, только поедем в больницу, ладно?

— Нет, — Она по-детски замотала головой: — Я боюсь. Ты останешься со мной?

У меня не было времени ответить. В комнату влетел Юлий, растрепанный и пыльный. В руках он держал старую коробку.

— Отойди, Кнопка! — Он грубовато отпихнул меня в сторону. Удивленная Сатира на мгновение разомкнула свои объятия, и я смогла отцепиться от неё. Но пока Серый Кардинал осматривал её рану, Сатира стала истерить ещё громче:

— Кнопка, не уходи, Кнопка! Мне больно, слышишь ты, как больно! — Она тянула ко мне руки, но Юлий крепко держал её, чтобы Сатира не соскочила со стола.

Тод ошарашено смотрел то на Сатиру, то на меня, растерянную не меньше его. Кажется, из присутствующих спокойствие сохранял только Юлий, но когда он обернулся к нам, чтобы что-то сказать, я поняла, что это не совсем так. Он тоже был напуган, я только не могла понять, что его тревожит больше — опасная рана Сатиры или её невменяемость.

— Что это у тебя? — Вопрос предназначался Тоду, который держал в руках юбку Сатиры. От неожиданности и без того бледный Тод стал просто прозрачным и выронил порванную одежду.

— Сатира в него бросила, — ответила я за Тода, поняв, что из него сейчас и слова не вытащить: — Что нам делать , Юлий?

— Рану нужно зашить, — Юлий тяжело вздохнул, подавляя дрожь: — В больницу она ни за что не даст себя увезти, значит…

— Не даст себя увезти?! — Я уже не понимала, кто из нас двоих безумнее: — Но она же сама придумала себе этот страх, Юлий, ты же сам говорил, она играет…

— Да?! — Серый Кардинал позволил себе закричать, указывая мне рукой в сторону Сатиры: — Тогда, быть может, скажешь это ей?!

Я перевела взгляд на блондинку. Та печально покачала головой и расплакалась:

— Не уходи, Кнопка…

— Вот что, — Юлий отрешенно сжал голову руками, словно раздумывая вслух: — Наверху в комнате есть леска. Пошарь в ящиках, на полках, где угодно… Большой моток тонкой лески на чёрной катушке, ты сразу узнаешь. Забери Тода. Ещё один истерик на мою голову…

— Не уходи, Кнопка, не уходи! — Сатира выла всё громче и громче, заглушая всё вокруг.

Глядя на нее, я прокричала Юлию:

— А почему она так? Что с ней?

— Иди, немедленно, мне нужна леска! — Серый Кардинал рявкнул так, что у меня самой выступили слезы. Было очень обидно находиться в неведении того, что происходило с Сатирой, да ещё и выслушивать ругань Юлия.

А она изворачивалась в его руках и протягивала ко мне ладошки с выражением мольбы на лице. Словно ребенок. Ребенок, который понимает, что напроказничал, и просит, чтобы его пожалели. Но Серый Кардинал ловко удерживал её на столе, пока мы с Тодом в оцепенении выслушивали его указания.

Последний взгляд на Сатиру, и я увела за собой обескураженного Тода, который с трудом переставлял ноги. Лицо его было белым, как застиранное полотно.

Мы задержались на лестнице. Тод вырвал свою руку из моей ладони и остановился. Воспользовавшись тем, что ему хочется передохнуть, я стала осматривать запачканные старые ступени.

Да, вот тот самый маленький гвоздик, торчащий из пятой снизу доски. Никто не замечал его раньше. Ржавый и вздернутый, идеальный для того, чтобы распороть ногу.

— Тод? — Мне показалось, у него было достаточно времени, чтобы придти в себя.

Он посмотрел на меня чуть более ясным взглядом, чем в комнате кафельного коридора:

— Чего?

— Почему она упала?

— Сатира? — Он озадаченно почесал затылок.

— Здесь был ещё кто-то?

На лице Тода вдруг отразился испуг. Словно он осознал, что весь этот кошмар случился в реальной жизни, к которой мы имеем непосредственное отношение:

— Нам нужно искать леску…

— Но Тод..?

Он покачал головой:

— Не сейчас, Кнопка, идем.

Тод потащил меня за руку вверх по лестнице с такой силой, что я, спотыкаясь, едва сама не свалилась с затертых ступеней.

В комнате на втором этаже почти ничего не изменилось.

Меня окружил шум падающих на пол вещей, грохот вытрясаемых ящичков. Я в спешке перебирала предметы, расставленные на немногочисленных настенных полках.

Сатира сказала мне правду. В тот день, когда я впервые оказалась в этой пыльной, усталой спальне двух актеров. Здесь не было даже следов косметики. Бельевой шкафчик отсутствовал. Тод вынул из ящиков столика с зеркалом книги карманного формата.

— Как глупо, — он безразлично бросил пару книг на кровать: — Зачем хранить всё это?

Падая, страницы книг распахнулись, и вложенные между ними бархатные темно-красные ссохшиеся лепестки разлетелись по белым простыням.

— Проклятие, — Тод состроил недовольную гримасу: — Это ж надо было…

Эти сухие кусочки воспоминаний напомнили мне, как Сатира носилась с цветами, подаренными Юлием. С восхитительными нежными темно-красными розами.

А теперь эти сухие кусочки контрастировали с белыми неуютными простынями, заставляя мою память разрываться на части.

Растерев лицо руками, я позвала:

— Тод… Тод?

— Чего? — Он неохотно пробурчал из-под кровати, куда полез, всё ещё надеясь найти злополучный моток лески.

— Тод? Посмотри на меня, пожалуйста…

Тод вылез ко мне из темноты и пыли и уселся прямо на полу:

— Ну, чего тебе?

— Что произошло сегодня? — Мне необходимо было знать. Просто затем, чтобы знать.

Раздражение сползло с его лица.

— Я сам только и думаю об этом.

— Так что же?

— Я не уверен… — Голос его был задумчив, словно он просто размышлял вслух: — Приходил этот человек, ним разговаривала Сатира. Юлия в тот момент не было.

— Этот человек, кто это?

— Фред. Они говорили о нем раньше, ты должна помнить. Они, Юлий и Наркоман.

— И что потом? — Я видела, что он не уверен в своих словах.

— Ну, Юлий, Кажется, был недоволен. Но когда он вернулся, Сатира уже слетела с лестницы. Я ничего не мог сделать, я…

Мысли в моей голове как-то не собирались. Фред, Фред, кто же этот Фред?.. Да, они упоминали о нем, ну и что?

— А в чем причина помешательства Сатиры? — Я спросила и тут же пожалела об этом.

— А я так думаю, что это ты, — Тод внимательно посмотрел мне в глаза: — Кнопка, ответь мне честно, что было между тобой и Сатирой, а?