— У меня всё хорошо, спасибо, — у меня что угодно поперёк горла встанет, тут к гадалке не ходи.
— Смотри. Скажи, как передумаешь…
Владыка поднял руку, прекращая праздные разговоры, и пристально посмотрел мне в глаза.
— Милая девочка, — заметил он, — но уж очень измученная.
— Это ты её ещё сутки назад не видел, — поморщился Джек. — До того, как она поспала нормально. Скажу тебе по секрету: некоторые восставшие мертвецы и те краше.
Ну спасибо, блин!
— Хм… Как долго ты видишь Джека во сне, девочка?
— Три месяца. Примерно. Я не запомнила, когда приснился первый сон. И опять же, поначалу, если честно, это были просто сны — или мне так казалось. А вот потом…
— Потом они начали ощущаться реальными. Это как раз тот момент, когда проклятие перекинулось на тебя.
— Да. Это было примерно два месяца назад, может, чуть больше.
— Вот как, — Владыка прищурился. — А ты долго продержалась, должен признать. Другая бы на твоём месте и пару недель едва ли выдержала бы... Впрочем, ты ведь потомок Премудрых. Ваш древний род всегда славился в том числе умением врастать в эту землю и стоять при любых обстоятельствах.
— Я — побочная ветка, — заметила я быстро. — По мужской линии и без благословения. Да ещё и мама — попаданка во втором поколении. Так что я не из Премудрых.
Меня папины родственники с дерьмом съедят, если перед Владыкой представлюсь потомком их рода. Они нас с мамой… скажем так, не слишком любят.
Владыка покачал головой.
— Побочные ветви, попаданцы… Кажется, новая глава вашего рода слишком увлеклась евгеникой. Которая на Земле уже показала себя, как одна из опаснейших и ошибочных наук. По мне так всё проще. Если у тебя есть фамильный дар, то он есть... С другой стороны, фамилия “Тыквина” тебе к лицу. Удобно и, вдруг что, даже менять не придётся.
— Вдруг что? — уточнила я подозрительно.
— Дер, — протянул Джек с угрозой, — давай вернёмся к насущным проблемам, а?
— Ладно, — усмехнулся Владыка, — как скажешь. Итак, Марьяна, расскажи нам всё, что знаешь, о своём сновидении.
И я так и сделала, стараясь ничего не упустить.
— Да уж, — сказал Владыка задумчиво. — Честно признаюсь: когда я ставил условие про девушку, которая каждую ночь видит Джека в сладких снах и связана с ним чем-то большим, чем просто привязанность, я определённо нечто другое имел в виду.
Я едва не схватилась за голову, осознавая всю абсурдность ситуации.
Владыка поставил условия, чтобы указать на потенциальную родственную душу Джека — обычное дело, когда нужно снять особо хитро закрученное проклятье. Но тут мы явно имеем дело с чарами наивысшей пробы. То есть, проще говоря, проклятие разумно. И отыскало лазейку в формулировке.
— Да, — кивнул Владыка, — признаю, это не было разумно с моей стороны. Но также следует признать, что в тот период каждую ночь я видел один и тот же сон… И потому идея со сновидением оказалась первым, что пришло в голову. Особенно учитывая, что на тот момент эльфийские умельцы как раз изобрели вино, от которого пьянею даже я… Не делай такие большие глаза, девочка. Поверь, сидхе в этом смысле — поразительно талантливый народец. У них для каждого найдётся и хмель, и яд.
Я склонила голову.
Сон… Наверняка он видел там Владычицу, которую потерял. И “сладкое сновидение” оказалось первым, что ассоциировалось у него с любовью.
Печально это всё, если подумать.
Я покосилась на Владыку. В другом случае я бы в жизни не задала ему таких вопросов, но было похоже, что настроен он весьма дружелюбно. Возможно, дело в том, что... как бы так сказать… некоторым образом Владыка немного виноват в том, что происходит.
Не то чтобы я посмела его винить, конечно. Я жить так-то ещё хочу. Но попытаться узнать правду о проклятии — это стоит попробовать.
— Значит, это правда? — спросила я тихо. — Слух о том, что Кровавая Королева действительно была попаданкой? Я думала, это очередная городская легенда...
Джек с Владыкой переглянулись.
— Да, это правда, — ответил Лантерн негромко. — Но мы делаем всё, чтобы это считали городской легендой.
— Почему? — спросила я.
Хотя в глубине души, кажется, немного догадывалась.
— Потому что это подогрело бы уже существующую в обществе неприязнь к попаданцам, — подтвердил мою теорию Владыка. — В последнее время этот вопрос и так стал достаточно острым. А некоторые умы, ко всему прочему, слишком склонны к обобщениям. Истории про невежественных, наглых, глупых попаданцев последние несколько десятилетий становятся всё популярней. Не хватало ещё, чтобы к этим стереотипам добавилось определение “опасные”. Когда одна группа населения вешает на другую, более беззащитную по факту, такой ярлык — жди беды.
— Понимаю. Но ведь получается, что они иногда действительно опасны? Попаданцы?
— Все иногда действительно опасны, — усмехнулся Владыка. — Но только иногда. Та, кого вы сейчас называете Кровавой Королевой, пришла в этот мир не в самые лучшие времена. Я переживал боль потери и, возможно, ненавидел проклятую корону сильнее, чем когда-либо. Что выливалось, вольно или невольно, в некоторые последствия. Боюсь, моё чувство юмора и меры в тот период несколько страдало.
— Уж можешь поверить, это большое преуменьшение, — сказал Джек хмуро. — Правда в том, что этот крылатый творил полную фигню. И многие опасались, что в конечном итоге он просто уничтожит Город.
Я прикусила губу.
— До этого не дошло бы, — заметил Владыка холодно. — Но да, я был слегка невыносим. Городской совет, в свою очередь, мечтал меня хоть как-то усмирить. Но желательно не своими руками, сама понимаешь.
О да. Что уж тут непонятного.
— Я знал о том, что они ищут способ. Но у меня был свой интерес: я мечтал избавиться от короны. И от необходимости возвращаться в этот мир, где всё напоминало об одном. Так что я очень осторожно пустил слух, что существует некий артефакт, в котором спрятана вся моя сила.
— Игла в яйце? — уточнила я робко.
Джек расхохотался.
— Ой, зачем же так жестоко? — поморщился Деррен. — Игла в яйцо — это неприятно... Нет, я сходил в одну из сокровищниц, выловил из груды металлолома первую попавшуюся золотую ювелирку, обозвал её “перстнем избранного” и пустил слух о некоем пророчестве. Текст пророчества, сама понимаешь, был придуман мной тут же, на коленке.
12
Да, вот прямо день потрясающих новостей. Одна другой краше.
Я прикинула, какова вероятность того, что меня прибьют, если задам засевший в голове вопрос. Дело-то, если честно, было вот совсем не моё. С другой стороны, пока что Владыка был очень даже дружелюбен. И откровенен. Может, даже чересчур как на мой вкус. Но слишком уж велико искушение…
— Но почему вы не отдали Корону кому-то достойному? — всё же решилась спросить я.
— А ты умеешь сходу определять достойных, юная ведьма? — широко, опасно улыбнулся Владыка. — Вот ты бы была хорошей Королевой или нет?
— Н-незна… — зря спросила, кажется.
— Не пугай её, Дер, — сказал Джек резко. — Лучше объясни по-человечески. Согласись, учитывая обстоятельства, она имеет право понимать, из-за чего в любой момент может умереть.
Как-то вот совсем оптимистично прозвучало, ага…
— Не знаю насчёт прав, — хмыкнул Деррен, — люди пачками мрут за то, чего не понимают. Но я объясню, да… Видишь ли, девочка, если бы я мог отдать проклятую корону каждому встречному-поперечному, то и ноги моей тут давно бы уже не было. Но всё не так просто. Ограничивающих условий множество. Тот, кому я отдам Корону, должен быть однозначно жив, рождён под звёздами другого мира, не иметь примеси тёмной крови… Там ещё несколько затесалось. Но даже те, которые я уже назвал, исключают большинство жителей этого Города. Ах да, ещё этот некто должен был искренне, ото всей души желать Корону заполучить и сам, без давления с моей стороны, её попросить. Что одновременно сужало круг возможных кандидатов и сказывалось на их качестве. Тем не менее, я попытался сделать всё, чтобы Корона оказалась в хороших руках. Навесил на кольцо дополнительное условие от себя: заполучить его мог только тот, у кого были доброта и желание изменить этот мир к лучшему. Я надеялся, что этого хватит. Как показала практика, не хватило.
