— Это артефакты, — пояснил Светозар.
— Я могу их трогать? — коротко взглянув на Светозара, поинтересовался я. Руки уже сами тянулись к уникальным природным магическим элементам.
— Да, конечно. Мне интересно твое мнение о них. Что скажешь?
Я взял в руки незнакомый мне сиренево-розовый кристалл и сосредоточился, считывая магический фон.
— Аметист, — сказал Светозар.
— Добродетель. Духовный амулет. Любовный амулет, — произнес то, что сумел считать.
Затем взял следующий, похожий на кусок синего мрамора. Магический поток удалось поймать не сразу.
— Здесь их слишком много, чтобы сказать что-то однозначное. Мне нужны мои инструменты и рабочее место. Какой-нибудь стол.
Светозар подошел к очередному выпуклому камню с руной и, снова приложив ладонь, нажал на него. Руна засветилась, и следующая часть стены ушла вглубь и в сторону.
Открылась небольшая комната с оборудованным рабочим местом.
— Мое рабочее место пока подойдет? — хитро взглянув, спросил он.
***
АРИНА
— Хм, — сощурившись, хмыкнула Полинка, — Даниэль твой — тигр. Посмотри на его пластику, выверенность движений, осанку. Опасный соперник. С таким лучше дружить. А еще нужно почувствовать душу предмета, который выберешь в качестве оружия. Ну, тебе о том, что у каждой ветки есть душа, хорошо известно, — снова съехала на свою колею Полина.
После перерыва я отправилась в библиотеку и все время до ужина изучала толстый фолиант о Древних Богах, их характерах и циклах ослабления влияния некоторых из них на судьбы людей.
Насколько я поняла, из семи предложенных циклов: преодолеть темный лес, переплыть огненную реку, заручиться поддержкой магического животного или птицы, использовать семимильные сапоги-скороходы, найти шапку-невидимку, заморочить голову злющей ведьме, или убить Змея Горыныча и в качестве приза получить в мужья лучшего царевича, — почти половину подвигов я уже совершила.
Вот с шапкой-невидимкой незадача. А, семимильные сапоги-скороходы, можно будет одолжить у Митьки, когда ему сошьют. Интересно, а дружба с Горынычем может быть засчитана вместо его убийства?
Проведав птицу, я пришла на ужин. Взяла на раздаче вареники с капустой, добавила ложку сметаны и присоединилась к друзьям.
— Мить, мне нужен топор с широким прямоугольным лезвием и плоской оттяжкой на обухе, — настаивала Полина, чертя перед Митькой пальцем по столу.
— Поль, трапециевидное лезвие солиднее смотрится, интереснее даже, я бы сказал, — не уступал Митька. Любовный взгляд его при этом скользил по Полининой склоненной шее, уху, щеке. Интересно, он сам себе хоть признается, как ему нравится Полина?
— Вы, может, поедите уже, или невкусно совсем? — они оба враз, уставились на меня с таким видом, как будто я только что призналась, что съела лягушку. Живьем. — Как хотите, говорю, — независимо пожала я плечами. — Нравится, ходите голодными. Мне больше достанется.
После ужина на поляне собралась большая толпа молодежи. Даже эльфы были здесь. Или это Митька их позвал?
После пары минут споров и обсуждений, общим решением выбрали игру «Горелки». Парни и девушки взялись за руки и построились парами в «ручеек».
Сначала девчонки, а потом и парни хором запели:
— Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Посмотри на небо: птички летят, колокольчики звенят.
Раз, два, три, беги!
Пересвет остался водить.
Ратмир и Танюшка, стоявшие в самом конце «ручейка», побежали вдоль него по разным сторонам мимо Пересвета. Ратмир пулей пролетел мимо, а Танюшку Пересвет поймал.
Они встали в начале «ручейка», а Ратмир остался водить, и песенку запели сначала.
Когда дошла очередь до нас с Полинкой, водил Митька. Полинка рванула, что есть мочи, Митька — за ней. В длинном сарафане у нее не было шансов от него убежать. В три прыжка он сгреб ее в охапку. Потянул в начало «ручейка», держа за руку. Я осталась водить.
После слова «беги» я приготовилась ловить того, кто будет пробегать мимо.
В этот момент меня и поймали! Прижали к себе так стремительно и крепко, что мне даже в голову не пришло отбиваться.
Я не сразу поняла, что это Даниэль. Общий хохот и гвалт повергли меня в смущение.
Отстранившись, я удивленно посмотрела на эльфа, который не выглядел обескураженным. Напротив, вел себя как человек, сделавший все верно. То, что собирался сделать.
Взяв меня за руку, потянул в «ручеек». Мы встроились впереди друзей.
— Она тебя должна была ловить, а не ты ее, — объясняла Даниэлю Полина, едва не складываясь пополам от смеха.
— А мне больше понравилось ее ловить, — улыбнулся Даниэль, сжимая мою ладошку. — Понятно ведь, что она бы меня не поймала.
— Верно мыслишь, — хлопнул его по плечу Митька.
Позже, умывшись в озере и возвращаясь в комнату, я все еще чувствовала прикосновение его теплых и сильных пальцев к своей руке, его лучистую улыбку, ясный и прямой взгляд.
— Полина, я дура! — занималась я самобичеванием. — Полина, я же никогда себя так глупо не вела, правда? Дурацкий вопрос, — прижимая теперь уже прохладные от воды ладони к все еще пылающим щекам, я не находила себе места. — Я не ответила ему, как меня зовут. Представляешь? Просто убежала. Он подумает, что я слабоумная.
— Ариш, он не похож на глупого. Поймет, что ты смутилась, — благоразумие Полины всегда действовало успокаивающе. — Помнишь, я, по началу, перед Митькой как робела? Все в рот ему заглядывала, каждое слово ловила, — в любой ситуации Полина находила слова поддержки.
— Ты — умница! Ты научилась справляться с этим. Дышишь ровно. Ничего не скрываешь, но и не бегаешь за ним. И ты ведь Митьке очень нравишься, я знаю, — горячо заверяла я ее.
Полинка обняла меня и постаралась перевести мое внимание:
— Тебе просто нужно время и поменьше о нем думать. Займись лабораторией своей. Что ты там сейчас изобретаешь? Какой-то новый крем? Ммм… Так приятно пахнет, — замурлыкала, принюхиваясь ко мне, подруга.
— Да, — оживилась я, — это первый образец. В выходной сделаю тебе на пробу. Правда, приятный?
— Очень! — сделав большие глаза, заверила Полинка.
Мы поднимались к себе по лестнице, когда в коридоре на эльфийском этаже заметили парочку.
Даниэль стоял к нам почти спиной, плечом подпирая дверь комнаты. Эльфийка, которая сегодня днем вешалась на Терниреса, теперь висела на шее Даниэля, запрокинув голову, призывно подставляя ему лицо с ярко накрашенными, в цвет волос, губами.
Я знаю, что должна была спокойно пройти мимо и не в моих правилах вообще кого-то судить. В другое время мне, в самом деле, было бы все равно, что делает эта девица и на ком висит. Но сейчас…
Ярость вскипела во мне моментально и яркой вспышкой захлестнула разум. Разноцветными пятнами заслонила белый свет.
Гнев полыхнул во мне с такой силой, какой я не ведала в себе до сих пор. Запястье опалило огнем, но боли я не почувствовала и не обратила на это никакого внимания. Мы встретились взглядами с эльфийкой.
Не знаю, что она увидела в моем лице, но в ее глазах что-то сдвинулось под моим напором. Она моргнула и отшатнулась от Даниэля.
Красивое лицо исказил застывший ужас, и руки ее дернулись на плечах блондина, как от удара.
Даниэль резко обернулся и замер. Я окатила его ледяной волной. Лед ведь может обжигать? Он скривился, как от боли.
— Хоэт! — дернулся. Раздражение и досада прозвучали в его голосе. Произнес по-русски, с силой размыкая и отстраняя от себя руки девицы:
— Я провожу тебя, Нериэль, — разворачивая ее от себя, потянул по коридору. Девица не сопротивлялась.
Я повернулась и быстро пошла вверх по лестнице за Полиной на наш этаж, и дальше в нашу комнату.
— Эту девицу воспитывали трактирные… певички? — я негодовала, еще не понимая причины своего гнева.
— Да, чувствуется, что ты знакома с несколькими из них… По меньшей мере… с двумя, — все же поддержала мое негодование Полина.
