— Что скажешь теперь? — Донеслось с соседней лежанки.
— Все. Теперь я люблю тебя окончательно. — Сонно пробурчала я, отключаясь от действительности.
Проснулась я от того, что песок больше не грел, наоборот, я совсем продрогла в своем тоненьком халате. Открыв глаза, я не на шутку испугалась. Абсолютная, кромешная темнота затопила все вокруг, и, если бы не тонкий серп ночного светила, чьи блики скупо блестели в волнах ночного моря, я бы решила, что ослепла.
— Кири? — Тревожно позвала я, садясь и шаря руками по соседней лежанке. Она была пуста.
— Ее здесь нет, — уверил знакомый голос.
Я мигом выпрямилась, плотнее запахиваясь в халат в попытке согреться, и, кажется, покраснела.
— Лоррх Реорхард?
— Мне будет приятно, если ты будешь называть меня Рео, — спокойно отозвались из темноты.
— Конечно, как пожелаете, — я бессмысленно вглядывалась во мрак, силясь разглядеть собеседника. Но чтобы его увидеть, нужно было родиться кошкой, как минимум. — А Кири…?
— Не желала тебя будить, и вернулась в замок.
Ну спасибо тебе, подружка!
— И вы пришли, чтобы меня проводить?
— Да. — Мне показалось, или голос стал ближе? — Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, сильные руки осторожно оторвали меня от земли, и я оказалась прижата к твердой горячей груди. Не будь она такой горячей, я, скорее всего, воспротивилась бы подобному способу перемещения, но такое приятное тепло вмиг разбежалось по продрогшему телу сотней согревающих искорок, заставляя меня блаженно прикрыть глаза. Переборов секундное смущение, я решилась задать очередной вопрос:
— Отчего тут так темно?
Его спокойный негромкий голос и мерный звук еле слышных шагов убаюкивали, и я на секунду испугалась, что снова засну, разомлев в чужих теплых руках, и больно ущипнула себя за локоть.
— Ночью здесь всегда так, мы любим темноту.
— Почему? — Сорвалось с губ прежде, чем я успела подумать.
— А почему люди любят солнечный свет? — Донеслось в ответ.
— Потому что не видят в темноте? — Улыбнулась я.
Он тихо засмеялся, и его руки сжались чуть крепче.
— И это хорошо. — Голос стал серьезнее. — Ибо в противном случае ты увидела бы мою истинную форму, а я меньше всего хотел бы тебя напугать.
Я внутренне сжалась, представив себя на руках у немыслимого монстра. Но руки ощущались на удивление человеческими, хоть пальцы и казались слегка длинноватыми. Когти? Однако, если монстр боится напугать, значит, не такой уж он и монстр.
— Внешность — не главное, — показалось, или старая истина прозвучала из моих уст слегка неуверенно?
— Ты правда так считаешь? — Он остановился, и я подняла голову. Из темноты на меня смотрели чуть светящиеся рубиновые глаза.
— Д-да… — Красные, зеленые, карие… Да какая разница? Лишь бы человек был хороший.
Алые миндалины сощурились, как если бы темнота улыбалась, и мы двинулись дальше.
— Это прекрасно, — тихо отозвался эрсиорх, продолжая неотрывно глядеть в мое лицо.
Судя по знакомому хрусту гравия, мы вышли на аллею с глициниями. Вдалеке показались бледные огоньки. Видимо, возле замка ночные фонари все же зажигали. Я перевела дыхание, а затем и взгляд, ожидая, когда он шагнет в границу света.
Но лицо правителя так и не показалось из темноты. Потому как оно и было темнотой. В свете тусклой ночной иллюминации он весь казался сгустком непроглядного сумрака, тенью, чернее самой ночи, впитывающей свет, и даже малейшее его проявление.
Не осознавая до конца, что делаю, я медленно подняла ладонь, и легонько коснулась чужого лица. Мои пальцы, вопреки ожиданиям, не провалились в сумрак, но ощутили горячий бархат нечеловеческой кожи. Голова повернулась, и вот уже пальцев осторожно касаются такие же неправдоподобно темные губы. Я отдернула руку, и выдавила нерешительную улыбку, не в силах оторвать глаз от ответной клыкастой улыбки этого порождения ночи.
*
Нилю не спалось. Юноша уже давно мерял шагами комнату, изредка беспокойно поглядывая в окно. Черный замок давил на него своей бесконечно чудовищной громадой. Будто хитрый дракон, спрятавший драгоценное сокровище, он издевался над маленьким рыцарем, уверенный в собственном полном превосходстве.
В комнате было темно, но с улицы лился ненавязчивый свет фонарей, чуть разбавляя душный мрак. Юноша метался в одиночестве. Переливчатый храп, доносившийся из смежной комнаты, сообщал о том, что Лоррх Меар, далекий от каких-либо переживаний, безмятежно спал. Их визит на месторождение перенесся на следующий день по странной причине — стемнело в этот день необычно рано.
Конечно, по приезде они были невероятно впечатлены островом, его ухоженностью, удобством, прекрасной погодой, и отсутствием свойственного их родному острову множества обитателей. От самого берега моря и до приютившего их Черного замка тянулась аккуратная гравийная дорожка, следуя по которой, они любовались новыми для себя местами. И делали бы это с куда большим удовольствием, не упирайся в спину пристальный взгляд их бледного провожатого. И еще Тиа. Сегодня Ниль ее так и не увидел. И даже после слов местного правителя он пытался выяснить у Диррка ее местоположение. Но тот лишь просверлил его неприятными, желто-карими глазами, и насмешливо продублировал выражение о том, что она встретится с ними, как только пожелает. Значило ли это, что девушка не хотела его видеть? Или эти чудища, игравшиеся в гостеприимство, успели что-то с ней сделать? Беспокойство рвало душу на части. Конечно, будь он менее благоразумным, то мог броситься на белобрысого конвоира в попытке вырвать правду, не смотря даже на то, что тот выше и крупней, но к чему бы это привело? Ни к чему-то хорошему точно. Так что приходилось мучаться и терпеть это дурацкое положение.
По приходу в эту комнату белобрысый сообщил, что лучше им не высовываться в темное время суток, ибо небезопасно. Ниль тогда чуть не рассмеялся ему в бледное лицо. И что они сделают? Убьют их, своих гостей?
Вконец измучившись, он прильнул к окну, дабы остудить горячий лоб и увидел их. На дорожке у входа в замок в свете фонарей стояло нечто. Жуткий черный силуэт плечистого мужчины с алыми провалами глаз когтистыми лапами прижимал к себе маленькую, контрастно светлую фигурку в тонком халатике. Знакомые волосы струились вдоль его плеча с запрокинутой головы. Казалось, Тиали спала, и монстр, высвободив одну руку, осторожно вел когтистым пальцем вдоль ее обнаженной шеи.
— Нет!
Оторвавшись от стекла, он метнулся прочь.
Дверь отлетела в сторону, ее глухой стук отозвался эхом в коридоре, который затопила кромешная тьма без единого живого пятна. Но делать было нечего, вот-вот могло случиться непоправимое! Он примерно знал, как добираться до лестницы, а там были окна, и наверняка, уже не так темно. Память не обманула, через несколько десятков шагов обнаружилась долгожданная лестница. Бледные лучи, сочившиеся сквозь высокие окна, еле освещали мрачные ступени и витые кованые перила, но и этого было вполне достаточно. В детстве он часто сбегал по ночам, чтобы побродить по саду в одиночестве, выискивая самые красивые цветы. Разумеется, для нее, своего единственного друга. Там он даже подружился с молодым помощником садовника, который чуть позже постарался, чтобы букеты нашли адресата…
Но во время ответственного спуска способности, приобретенные в детстве, вдруг решили отказать ему. Коварно собравшийся в одном неудачном месте ковер привел к тому, что юноша споткнулся, и полетел вниз, и наверняка разбился бы всмятку, не подхвати его у самого пола пара сильных рук. Ниль моргнул, встряхнул головой, опомнившись от шока, и, не глядя, рванулся из чужих рук, вспомнив о цели своей ночной пробежки.
— Спасибо! — Буркнул он, пытаясь освободиться.
— Не за что, — усмехнулся обладатель печально знакомого голоса.
Ниль поднял глаза и замер, напоровшись на рубиновый взгляд, пробравший его до самых костей. Цепкие пальцы на его локтях делали ситуацию двусмысленной, и юноша не оставлял попыток избавиться от этой хватки, но неожиданный спаситель будто и не замечал этого вовсе.
