class="p1">Ну вот и помахала…
Вот так, одна маленькая слабость невоздержанной на эмоции женщины превращается в проблемы для всей семьи.
Усилием воли прекратив думать о печальной случайности, приведшей меня в Академию Драконов, я мотаю головой и нашариваю на столе стакан с водой.
Черный, абсолютно черный дракон-аристократ оказался особой, приближенной к Императору. Его названным братом.
А это звание – посерьезнее родственных связей.
Наш Император, тот еще, надо сказать, Император. Дворец ему – не дом родной. По крайней мере, раньше так было. Много чего в жизни повидал Наше Все Солнцеликое. Потому что Императором был далеко не всегда.
Буквально десять лет назад был он молодым, активным и веселым. И очень гулящим, слухи ходили.
Сейчас, конечно, о таком не принято, цензура и все такое, хоть и демократия у нас. Местами.
Но особо не скрывают, архивы не чистят.
И даже я помню, хоть совсем соплюшкой была, как наш принц, будущий Император, шороху на границах северных наводил.
По полной программе гулял. Со своей элитной, вышколенной армией, куда люди, драконы, полудраконы, колдуны и ведьмы шли только по контракту. И отбор там был… М-м-м… Драконовский.
И славился наш принц храбростью невероятной, а еще дерзостью запредельной. И дуростью, все эти качества перекрывающей.
Постоянно куда-то влипал.
Пару раз уж даже газеты печальные некрологи выпускали. Их потом за это, папа говорил, так к ногтю прижимали, что камня на камне не оставалось. И редакции пустели.
И вот, похоже, что мой черный похотливый любовник – один из тех безбашенных гуляк, что страховали Его Бедовое Высочество и вытаскивали высокородный зад из всяких передряг.
Папаша говорил, что их, таких ненормальных, пять или шесть всего было, личных телохранителей-друзей принца. А сколько потом возле него осталось, после того, как принц Императором стал, вообще неизвестно. Имена их не были на слуху, но кому надо, знали. И, естественно, все они были в шоколаде и при должностях.
А мой дракон (Катаржина! «Мой»? Очнись!) почему-то сидит здесь, на краю света, в закрытой для всех Академии. Воспитывает в молодых драконах, колдунах и ведьмах воинскую доблесть.
Что это? Ссылка? Наказание?
В принципе, возможно. За какую-нибудь провинность. Например, похищение невинных дев посреди бела дня на пустынной трассе. Может, это со мной ему так повезло, что никто не видел. Может, он и до этого подобным развлекался, да попался…
Все может быть.
И, тем не менее, происходит у меня сейчас переоценка ценностей, как любил говорить мой учитель по истории, господин Соннер.
Потому что отчетливо понимаю, что, на самом деле, если бы дракон захотел меня утащить даже среди бела дня, даже на глазах у всей Академии (а он, собственно, именно это и сделал, гад чешуйчатый), то вряд ли бы ему кто помешал. Даже ректор. Потому что слишком разные у них уровни.
И названный брат Императора может получить в свои когтистые лапы все, что хочет. И всех, кого хочет.
И даже предлог не требуется.
Или требуется все же?
– Итак, что мы знаем про происхождение человека в древние времена? И, самое главное, первые упоминания в письменном виде!
Преподаватель истории, господин Аррих, торжественно поднимает указательный палец, привлекая наше внимание. Я сижу на передней парте, в гордом одиночестве, чему даже и не удивляюсь. После произошедшего вчера понятно, что никто со мною рядом сидеть не стремится. По собственной воле, по крайней мере.
Ну, да и ладно. Мне же хорошо.
Студенты явно не в курсе, что у меня теперь есть чудесная вещь под названием «аккумулятор». И я вполне безопасна. По крайней мере, специально ничего не сделаю.
Ну, и не специально, надеюсь, тоже.
У аккумулятора должно хватить заряда до сегодняшнего вечера. А потому мне после занятий надлежит явиться к лекарю за новой порцией заговора. Или как это правильно называется?
Лечения?
Магической защиты?
Неважно.
Главное, что я безопасна.
Но, естественно, про это никому распространяться не тороплюсь. Пусть поволнуются.
А то все надменные такие, куда деваться! Вчера были.
Особенно дамочки столичные, которые на нас, провинциалок, смотрят так, словно мы – не благородная дворянская кровь, а грязь под ногтями, сопли рукавом вытираем и ежедневно у себя дома ванны из навоза принимаем.
У меня такое ощущение сложилось вчера, что двести лет прав за свободы человека, эмансипации, равенства и братства потерялись где-то по дороге, и я, приехав сюда, в эту дурацкую Академию, ухнула на века назад.
А, может, я в какую-то временную яму угодила?
Сначала гадский чешуйчатый монстр с его неприличными хотениями, затем дурацкий Привратник, а потом еще и это презрение со стороны столичных дам-с…
И кавалеров-с…
Короче говоря, я рада, что сижу одна, надеюсь, так и дальше пойдет. Я сюда учиться приехала, с такими сложностями добиралась, и вообще… Сколько еще всяких напряженых моментов предстоит…
Вчера, едва оправившись от приятной вести о своем бывшем любовнике (Ой, развратная ты все же женщина, Катаржина, у тебя уже в Академии есть любовник! К тому же – бывший! А ведь и суток еще не прошло с момента моего появления здесь! Кошмар! Надеюсь, маменька не смотрит на меня с небес…), и немного успокоив нервы ударной дозой южного напитка, которым щедро поделилась со мной моя соседка, Раска, я долго и тщательно изучала список учителей, заучивая наизусть их звания, регалии и правильное произношение имен. Чтоб, не приведи боги, не опозориться еще больше.
В комнату периодически заглядывали какие-то непонятные девушки, делали моей соседке страшные глаза, выразительно поводили в мою сторону бровями. И манили ее всякими жестами, чтоб вышла из комнаты.
Она не выходила и не реагировала на них никак.
Рассматривала меня, пыталась еще о чем-то спрашивать. Особенно про мои отношения и степень родства с господином Ассандром Зиррихом. Но тут я была нема, как моя рыбка-пучеглазка. Разве что пузыри не пускала.
Потому Раска, немного тоже попучив глаза, в итоге просто улеглась спать.
А я зубрила.
Потом, уже поздно вечером, выглянула в окно, полюбоваться на звездное небо, здесь, на юго-востоке, невероятно низкое, с огромными бляшками звезд, и замерла.
Совсем не на звезды глядя.
Потому что узрела прямо на дорожке напротив нашего корпуса знакомую массивную черную фигуру. Лица я не видела, зато все остальное – в достатке.
Господин Зиррих, собственной драконьей персоной, прогуливался по аллейке и разглядывал окна жилого корпуса.
Я понимала, каким-то углом одеревеневшего мозга, что должна укрыться, спрятаться. И не могла.
Стояла, смотрела.
И он, как по заказу, повернулся именно в мою сторону. И уставился именно в
