— Так уж и на половину, не преувеличивай, — смешавшись, я опустила глаза на белую рубашку принца, покрутила попавшую под пальцы пуговицу. — Значит, тебя совершенно не волнует, что мы… я могла столь внезапно понравиться тебе сугубо из-за зелья?
— Ты мне и без зелья понравилась, — обезоруживающе улыбнулся Лансель. Помолчал и добавил: — Поначалу. А потом…
— Не повторяй, — перебила я поспешно и призналась с каплей смущения: — Ты мне тоже понравился… поначалу… по портрету.
— То есть вживую я тебе не понравился?
— Не так, как на той миниатюра. Художник польстил, должно быть…
— Портрет, с которого делали отправленную вам копию, написали, когда мне было семнадцать лет, — пояснил Лансель. — За прошедшие годы я несколько изменился… возмужал…
— Уровень самомнения повысил, — подхватила я.
— Не без того, — с завидной лёгкостью согласился Лансель.
— Выходит, я тебе нравлюсь и без зелья…
— Нравишься.
— И ты мне нравишься, — признала я очевидное. — Надеюсь, что и без зелья будешь нравиться.
— Сама сказала, зелья нет.
— Нет. Но до этого-то оно было.
— Правда?
— Да, — я постучала пальцем по собственному виску. — Вот тут.
— Тогда надо срочно избавиться от его остатков, — с готовностью предложил Лансель.
— Как? — не поняла я.
Как-как…
Он накрыл мои губы своими.
А я, обвив его шею одной рукой, ответила на поцелуй.
И пускай наши взаимные симпатии ещё далеки от крепких, сильных чувств, но всё же они — неплохое начало.
Безо всякого зелья.
Эпилог
Свадьба принцессы Люсинды и принца Ланселя
— …А потом я ей и говорю, а не было зелья-то.
— А его действительно не было?
— Было ли, не было — какая нынче разница?
— Ну, знаешь ли, — неодобрительно покачала темноволосой головой Дани.
— Ты только посмотри на них — чисто голубки влюблённые, — золотистые глаза на серебристой поверхности зеркала одарили молодожёнов умильно сентиментальным взглядом профессиональной свахи, удачно подобравшей пару клиенту. — Воркуют и воркуют себе, за ручки держатся, а уж как порой братец твой названый на свою теперь уже жену смотрит… ух! Того и гляди, платье с неё сорвёт прямо при всём честном и не очень народе. Ни за что и не скажешь, что три месяца назад они на дух друг друга не переносили.
— А Кейтен ведь мне ещё месяц назад говорил… — удручённо вздохнула Дани.
— И о чём волчок твой нашептал? — осведомилось зеркало деловито.
— Он с самого начала заметил изменения, все эти их переглядывания украдкой, якобы случайные прикосновения. А я ему не поверила. Подумала, что не мог Ланс так вдруг очароваться Люси.
— Так-то, Дани. Ты меня держись, я тебе всё-всё расскажу, подскажу и куда надо направлю.
Молодожёны сидели за главным праздничным столом, в компании Террены, короля Теодора и нескольких приближённых из королевских свит обоих монархов. Большой, ярко освещённый и украшенный цветами зал полон длинных накрытых столов и собравшихся за ними гостей из числа знати Лазурного и Приморского королевств. Встречались среди них и русалки — морские братья и сестры прибывших на свадьбу приморских лордов. Зеркало принесли из колдовского покоя королевы по её приказу и поставили на высокую тумбу у стены, дабы ему было видно всё происходящее в зале. Разумеется, обычно редко когда на свадебное торжество приносили артефакты, но, сколь подозревала Дани, неугомонное зеркальце попросту замучило Террену своим нытьём и жалобами на людей-жлобов, почему-то не торопящихся приглашать говорящее зеркало на свадьбу. Хорошо хоть, на церемонию бракосочетания в столичном храме его везти не пришлось.
— Всё же вопрос остаётся открытым.
— Какой, мур-р?
— А было ли зелье?
Ланс повернулся к Люси, что-то шепнул ей на ушко, отчего принцесса залилась краской, а подметивший это Теодор широко, одобрительно ухмыльнулся. Террена позволила себе лишь сдержанную полуулыбку.
— А поучаствовала ли на самом деле божественная воля во встрече на лесной тропинке некой русалочки и некоего ошалевшего от её запаха волка-оборотня, м-м? — протянуло зеркало хитро и Дани поморщилась.
— Какая теперь разница?
— Вот и я о том же.
— Ладно, пойду я.
— Куда? — глаза возмущённо расширились. — А я?
— Вернусь на своё место за столом. Не могу же я весь вечер торчать тут у стены, будто приклеенная, и беседовать с зеркалом? Не скучай, — и Дани направилась к стулу, пустующему рядом с Кейтеном.
Глаза сузились, посмотрели налево.
Посмотрели направо.
И на весь зал грянуло громогласное:
— Горько!
