Отец задумался.
– У тебя останется посох, он верен тебе. И алатырь, – при упоминании отцом магического камня сердце Кати в ужасе кубарем полетело вниз. – Он нужен тебе, чтобы передвигаться. Только посох и алатырь. Иную магию использовать нельзя.
Катя закусила губу, почувствовав, как вспотели волосы на затылке и горячая волна страха предательски окатила с ног до головы. Важный артефакт она передала подруге. Но лучше признаться сейчас, чем врать.
– Но… у меня его нет. Я оставила алатырь Ярославе, чтобы суметь найти ее, – Катя посмотрела на маму в поиске поддержки и заступничества.
Отец вздохнул:
– Тебе придется его вернуть, я расскажу как.
Мирослава привстала, передвинулась на край кресла, ближе к Велесу. Протянув руку, положила ее поверх ладони мужа.
– Лушенька, расскажи ей всё. Всё, что ей нужно знать, – она подавила вздох. – И мне не нравится идея отправлять ее одну – дух посоха не в счет, Берендей себе на уме, что хочет, то и творит.
Отец кивнул.
– С ней пойдет Данияр. Он видел мои дневники, знает, что искать. Кроме того, его магия… – он замолчал, будто подбирая нужное слово, – …поможет скрыть присутствие Кати в мире людей, даже если кто-то его отслеживает. Я уже ввел его в курс дела. А Берендей сможет отличить бумаги от фальшивки.
– Думаешь, может быть и подделка? – Мирослава сцепила пальцы в замок, занервничала.
Велес кивнул.
– Все может быть, душа моя… – он посмотрел на Катю. – Что, дочь, готова?
Катя кивнула.
Отец встал, подошел к столу. Достал из внутреннего кармана аккуратно сложенный вчетверо лист и, развернув его, положил на стол. Поманил рукой Катю.
– Вот это карта переходов, которую я для тебя подготовил. В ней основные переходы и вспомогательные. И еще метки путевых камней, – он ткнул указательным пальцем в отмеченную звездой точку. – Данияр знает подробнее. Из шкафа ты попадешь в красноярскую квартиру, далее призовешь алатырь. Его можно использовать как линзу. При наведении на отмеченную точку камень будет показывать тебе переход. Твоя задача – двигаться неприметно, скрытно. Чтобы вор, если он еще жив, не смог тебя обнаружить раньше времени. У тебя будет три дня.
– Ты сказал, двадцать четыре часа до ультиматума, – Катя с удивлением посмотрела на отца.
– У тебя будет три дня: завтра нам предъявят права на Залог власти, пару дней я смогу потянуть с ответом, это стандартная дипломатическая практика. Но это всё. Больше тебе дать не могу. Не успеешь – карта переходов сгорит… Тогда просто возвращайся. – Он странно посмотрел на Мирославу, Катя успела поймать его взгляд.
Отец нахмурился:
– Итак, несколько дней назад во дворец пробрался вор. Он вышел из шкафа, расположенного в кабинете твоей матери. Шкаф является в некотором роде родным братом той самой шкатулки и сундука, с которыми ты успела познакомиться. Той же породы, того же мастера и тех же свойств. Вор был осведомлен, что искать и где. Он смог проникнуть во дворец, пройти в мой личный кабинет и добыть то, за чем он сюда пришел.
– Твои дневники, в котором есть секретные записи о звенигоре?
– И не только.
Отец достал из-за ворота рубашки свой луноскоп, оказавшийся раза в три толще и длиннее Катиного, вызвал изображение. Перед Катиными глазами повисло полупрозрачное облако, в котором она увидела книгу в твердом переплете с закладкой, на конце которой поблескивал кристалл, и скрепленные толстой нитью десять дощечек размером не больше ее ладони с впаянными в их поверхность бело-голубыми кристаллами.
Отец указал пальцем на книгу.
– Вот это меня интересует более всего, – он открыл призрачную копию. На возникшей странице уверенной рукой были нанесены чертежи. – Именно здесь хранятся результаты моих опытов по построению пространственно-временных переходов и управлению материями; в тетрадях – техническая часть, на гранулах, – он показал вплавленные в дощечки камни, – физические результаты.
– Это и есть звенигор? – Катя с удивлением смотрела на чертежи.
Отец кивнул:
– Да. Он должен обезопасить наши границы.
– Это какое-то оружие?
– Не совсем. Оно защищает и обращает силу нападающего против него же.
– Допустим, Катя найдет дневники, – Мирослава оперлась на стол, – что она сможет противопоставить черному магу?
– Мне темный морок служит, – тихо призналась Катя.
Мирослава покачала головой:
– Этого мало.
– Тогда я не буду вступать в схватку с сиамским вором, а попробую забрать дневники тайно, – предложила Катя, хотя сама не очень верила в то, что именно так она и поступит.
Узнать, разведать и вернуться – это то, что можно было бы точно сделать безопасно. Но маму, похоже, это не устраивало: она напряженно о чем-то думала, машинально постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
Отец тихо вздохнул:
– Мирослава, ты знаешь, что все равно нет выхода. С ней будет Данияр. – Он перевел взгляд на дочь, в нем мелькнула прежняя теплота, какую помнила Катя еще из детства и по которой так скучала в своих снах. – Отбываешь на рассвете.
Глава 6
Поводырь
Велес дождался полуночи. Вглядывался в горизонт, будто надеясь на его линии заметить нечто важное. Из-за туч появилась луна, осветила серебром долину, отразилась в спокойных водах ручья. Мужчина приманил ее луч, подхватив, намотал вокруг запястья. Отойдя от окна, прочертил лунным светом окружность, сам встал в ее центр.
Достал из ножен кинжал, бросил отвесно себе под ноги. Лезвие вошло кончиком острия в деревянный пол и застыло.
От рукояти поднялся едва заметный дымок, окутал лезвие, уплотнился. Постепенно, будто заговоренная змея из сказки про Шахерезаду, поднялся до уровня глаз царя. В нем угадывался мужчина неопределенного возраста – и не юнец, и не старец: лицо молодое, взгляд опытного воина, строгий, с лукавой усмешкой, тщательно прикрытой уважительной покорностью к воле владыки. Безусый, со светлым и ясным взглядом, нос с горбинкой.
– Я слушаю, государь, – проговорил гость.
– Выступаете по первой росе. Из переходов не выходить. Следовать строго отмеченным путевым камням. Пока здесь не будет безопасно, не возвращаться. Твоя задача – удержать ее там.
В глазах молодого человека полыхнуло сомнение.
– Государь, можно вопрос? Раз уж вы назначили меня соглядатаем…
– Помощником! Я доверяю тебе самое ценное, чем владею! – Велес повысил голос, и лунное кольцо на полу содрогнулось, подернулось синевой. Он почувствовал острый укол сожаления из-за некстати вырвавшегося «владею», словно речь шла не о дочери, царевне, а о вещи. Его собеседник тоже поймал это слово – взгляд стал строже, а скулы заострились. Он словно стал старше, мрачнее, чем обычно, и выжидающе замер.
Царь выдохнул, взял себя в руки:
– Говори.
– Дневники. Они похищены на самом деле? Или это повод, чтобы выпроводить Катерину?
Царь снисходительно усмехнулся, смерил юношу взглядом:
– В самом деле. И похищены не мной и не по моему приказу – отвечу сам, предвосхищая твой следующий вопрос.
– То есть угроза реальная?
– Более чем, Данияр. Более чем. Вор, очевидно большой маг, сумел пробраться в самое сердце Ра-града и вынести дневники… Он действовал не один, кто-то предоставил ему ключи от Раграда, которыми он воспользовался.
– Ключи? Такие есть? – юноша изогнул в недоумении бровь.
– Способ попасть сюда, минуя охрану и заговоренные пределы… До тех пор пока не будет ясно, в каких целях похищены дневники, волшбу руками Катерины творить запрещаю. – Он поймал вопрос в глазах юноши. – Волшба у нее приметная, кем бы ни был вор, он легко может обнаружить ее.
Правитель мрачно прошелся внутри лунного круга, а когда снова повернул лицо к светящемуся лучу-юноше, то во взгляде его читалось отчаяние:
– Катерина – Залог власти, друг мой.
У юноши округлились глаза, он выпрямился:
– Давно?
– Почти с рождения… Я, думаю, ты помнишь историю с Гореславой, – он запнулся, отвел взгляд. – Флавий тогда был младшим консулом Византийской империи, грезил миром и благоденствием. Мы были дружны и очарованы идеями будущего без войн. Я надеялся, что, после того как мы породнимся, это чаяние в его сердце укрепится. Но сейчас, став императором, ни о каком мире он больше не помышляет. Катерина – носительница магии удачи; можно только догадываться, как ее использует Флавий.
