Мэл прищурился, изучая лицо женщины. Что-то показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог понять, что.
— Я вас знаю? — задался он вопросом.
— Вы? Знаете меня? Это было бы чудесно!
Мимо них прошла группка молодых леди — они хихикали в муфты и бросали любопытные взгляды на Малкольма. Он поежился и подавил желание проверить время на золотых карманных часах, которые когда-то принадлежали отцу.
— Рад, что мой вид смог вас порадовать, — сказал он старушке, пытаясь ее обойти, — но, видите ли, мне нужно…
— Ах, Рождество, прекрасная пора! — перебила она его, преградив путь с удивительной ловкостью. — Наконец-то можно никуда не спешить и заняться тем, что мы и правда любим. Вы не находите?
Кто, черт возьми, эта женщина? Мэл мог бы поклясться, что они встречались раньше, но совершенно не помнил, где именно.
— Поделитесь, любезный господин, какая удача на вас свалилась? — продолжила старушка. — Возможно, я заберу себе ее кусочек в честь Рождества!
Мэл хотел было отмахнуться от глупых вопросов, но в итоге решил, что не стоит. Это просто одинокая бабушка. Наверное, на старости лет ей нечего делать, кроме как приставать к случайным прохожим.
Он вежливо улыбнулся.
— Полагаю, я просто обрел дух праздника. Видите ли, мы с женой недавно помирились, и я хочу найти для нее подарок.
— Подарок? О, как прекрасно! Кажется, я знаю, что могло бы порадовать леди Кендал.
Мэл нахмурился, и холодок пробежал по его спине, когда пришло осознание.
— Я не говорил вам имени своей жены.
Старушка ничуть не смутилась, а лишь хохотнула.
— Разве? Ну, значит я сегодня крайне догадлива! Возьмите омелу для вашей милой леди, господин.
Она приоткрыла крышку корзинки, демонстрируя Малкольму аккуратные букеты, усеянные ягодами и перевязанные красными ленточкам.
Он сделал шаг назад, потом еще один, когда его осенило.
— Это вы… — сказал он, указывая на старушку пальцем. — Вы пристали ко мне с омелой несколько дней назад, в Лондоне. Что вы здесь делаете?
— Вы выбросили первую омелу, которую я вам дала. И я подумала, что вам нужна новая!
Мэл прищурился.
— Вы за мной следите?
Она проигнорировала вопрос.
— Должна признать, что вы на правильном пути, молодой человек. Может быть, сани нам и не понадобятся… Хотя, всё равно время от времени нужно выпускать коней на пробежку.
Мэл не понял ни слова из того, что она сказала. Он несколько раз удивленно моргнул и решил, что, вероятно, старушка спятила.
— Простите, мэм, но…
— Конечно, конечно, вам лучше побыстрее отправиться домой. Вот, возьмите омелу, — она протянула ему букетик. — И поцелуйте жену, когда будете дарить.
Он медленно протянул руку и взял омелу, не переставая настороженно смотреть на старушку. Но тут совсем рядом проехала карета, и Мэлу пришло оглянуться, чтобы увидеть, куда отступить. А когда он повернулся снова, старушки уже нигде не было.
Глава 17
Мюриэль собралась с духом и вышла на холодный воздух. Снег хрустел под ее ногами, пока она шагала до кареты…
Но ей пришлось остановиться и нахмуриться. Потому что никакой кареты на подъезде к поместью не было. Ее ждали сани.
Это были самые настоящие, любопытно старомодные сани — деревянные и запряженные парой красивых гнедых коней. А на месте извозчика сидел вовсе не Эндрю, а кругленький пожилой мужчина с густой белоснежной бородой.
Его колени были покрытым зеленым одеялом, в одной руке он держал трубку, а в другой — поводья. Но он бросил их, чтобы помахать Мюриэль, когда поймал ее взгляд.
— Кэти, кто это? — спросила она у горничной, которая тащила ее сундук.
Служанка прищурилась, затем покачала головой.
— Не знаю, миледи. В первый раз его вижу. Может, милорд нанял нового человека, когда хотел уволить мистер Томменса?
— А где сам мистер Томменс? — уточнила Мюриэль, имея в виду Эндрю.
Кэти пожала плечами.
— Я не видела его сегодня, госпожа. Может, он заболел?
Мюриэль фыркнула.
— Или повез моего мужа в Лондон, — пробормотала она себе под нос.
— Простите, миледи? Не расслышала…
— Ничего, Кэти. Я возьму вещи, спасибо.
— Вы уверены? Это не проблема…
— Дай сюда.
Она почти вырвала сундук из рук служанки и потащила его по снегу, к саням. Кем бы ни был этот странный мужчина, он явно намерен отвезти ее подальше отсюда, и она не позволит кому-нибудь или чему-нибудь себя задерживать, останавливать.
Кряхтя, Мюриэль забросила вещи в багажное отделение, а потом залезла в сани и рухнула на сидение, откинувшись на самую высокую бархатную спинку.
— Я бы мог вам помочь, леди Кендал, — сказал старик, глядя на нее через плечо.
— О, не стоило, всё в порядке. Можем выдвигаться.
В глазах старика мелькнул озорной огонек.
— И куда же мы едем этим прекрасным утром?
— Я… давайте… — Мюриэль осеклась. Открыла рот еще раз, потом захлопнула его снова.
Потому что она понятия не имела, где хочет оказаться «этим прекрасным утром».
Может, поехать к отцу? Нет, она не могла. Во-первых, Малкольм, без сомнения, сунется туда в первую очередь, когда обнаружит ее пропажу, а во-вторых… Мюриэль слишком любила отца и не стала бы ему врать. И если она приедет к графу Дорсету, придется сказать ему правду о природе своего визита. О том, что она собирается расстаться с мужем любыми доступными ей способами.
Так не хотелось расстраивать отца и портить ему праздник… Его здоровье и так оставляет желать лучшего.
У нее была подруга Ребекка, герцогиня Честерфилд, но ее не хотелось обременять — судя по тем немногим письмам, которыми они обменивались, казалось, что у Бекки достаточно собственных забот, с которыми нужно разобраться.
В деревне над кабаком была гостиница — Мюриэль могла бы остановиться там на несколько дней, но у нее не было личных средств, чтобы заплатить. Придется выставить счет на имя Малкольма… Не самое лучшее начало независимой жизни.
Оставались только сестры…
Она поморщилась от собственной беспомощности. О, ей нужно было продумать все эти вопросы заранее, несомненно! Но будучи в отчаянии, она видела только дверь, а не то, что ждало за порогом.
— Недалеко от Лондона открылся сад ледяных скульптур, — весело сказал старик-извозчик. — Не желаете посетить? Говорят, незабываемое зрелище! Можем сначала поехать туда, а вы пока спланируете свою поездку.
Мюриэль не слышала ничего про сад ледяных скульптур, но благодарно кивнула мужчине, чье имя до сих пор не спросила.
— Да, давайте так и сделаем. Это… это звучит прекрасно.
Щелчок кнута, звон колокольчиков, и они помчались прочь от поместья графа Кендала. Прочь от самого графа. Подальше от места, где Мюриэль, кажется, оставила свое сердце.
Сани летели по обледенелым дорогам, лошади торопились, а извозчик подгонял их радостными криками:
— Хо, быстрее!
Вокруг Мюриэль кружились тучи снежной пыли, но даже сквозь них она могла разглядеть достаточно, чтобы понять, что что-то не так.
Куда они едут? Старик сказал, что сад ледяных скульптур располагается недалеко от Лондона, но сани направлялись куда угодно, только не туда. У Мюриэль, конечно, не было компаса, но не могла же она выжить из ума.
— Извините! — крикнула она, вцепившись в бронзовые перила, отделявшие переднюю часть саней, где на возвышении сидел извозчик, от ее широкого мягкого сиденья. — Извините, но что за путь вы выбрали? И когда мы будем на месте?
— А? Что? — крикнул старик в ответ, заложив руку за ухо.
— Я говорю… неважно.
Он не мог ее услышать, как бы она не надрывалась. Ветер вокруг ревел слишком сильно, а колокольчики на ремнях вдруг стали странно громкими, будто приближались к крещендо.
Звон, звон, звон, а потом… Тишина.
Без всякого предупреждения сани остановились. Пар поднимался от спины лошади спиралями полупрозрачного дыма, трубка старика вспыхнула оранжевым, когда он затянулся сладко пахнущим табаком.
