быть Судьбой, чтобы знать: я в самом деле умру.
Никтос никогда меня не полюбит.
Даже если бы я не замышляла его убить. Никтос не способен любить. Этого в нем нет. Он это знает. Я это знаю.
– Это нечестно, – хрипло сказала я, злясь на все. – Поступать с ним так.
– Поступать так со мной? – выдохнул он. В тенях, клубящихся вокруг него, появились серебристые полосы итера. – Это нечестно для тебя.
– Для вас обоих, – мягко сказала Пенеллаф. – Но жизнь, судьба и любовь редко бывают справедливыми, правда?
Мне захотелось ударить богиню: она говорит мне то, что я и без нее знала.
Но я сделала глубокий вдох и на миг закрыла глаза. Нужно усвоить столько информации – столько ненужных сведений, которые полностью затмевает тот факт, что я скоро умру, причем мучительной смертью. Во мне вспыхнул гнев, и я вцепилась в него. Это обжигающее чувство было знакомым, и оно лучше печали и безысходности.
– Есть еще кое-что, – заявил Холланд.
Я рассмеялась, и смех прозвучал странно.
– Ну конечно, есть еще.
– У тебя было столько же исходов, сколько и жизней, – сказал он.
– У меня было много жизней?
Холланд кивнул, и снова появились мерцающие нити. Десятки нитей.
– Что это значит? – Никтос перевел взгляд с нитей на Холланда. – Ее душа перерождалась?
Холланд тоже смотрел на нити.
– Судьба не знает всего, потому что действия человека могут изменить ход жизни. Например, она изменила свою жизнь одной каплей крови. – Он взглянул на Никтоса. – Или твой отец изменил судьбу, или Первозданная Килла, когда помешала душе войти в Страну теней и оставила ее возрождаться снова и снова.
– Ты говоришь о Сотории, – сказала я, и он кивнул. – Какая может быть связь с ней?
Холланд перевел взгляд на меня.
– Ты воин, Серафена. Всегда им была. Она тоже училась, чтобы стать воином.
По мне побежали мурашки.
– Нет.
Он покачал головой.
– У тебя было много имен.
– Нет, – повторила я.
– Ты прожила много жизней. Но вот эту, самую первую, Эйтос вспомнил, когда ответил на призыв Родерика Миреля. Он всегда помнил Соторию.
Никтос будто окаменел.
– Ты в самом деле имеешь в виду то, что я думаю?
– Да.
– Многие могли счесть Эйтоса импульсивным, но он был мудрым, – продолжал Холланд, и в его глаза прокралась печаль. – Он знал, к чему приведут действия Колиса. Колису никогда не было предназначено стать Первозданным Жизни. Эти силы и дары не могли в нем оставаться. То, что он сделал, – неестественно. Жизнь не может существовать в таком состоянии. Эйтос знал, что силы угаснут, так оно и случилось. Вот почему больше не рождаются Первозданные. Вот почему земли в царстве смертных начинают умирать. Вот почему боги не возвышаются. Он знал, что действия Колиса погубят оба мира, и мы тоже это знаем.
– Твой отец хотел, чтобы ты был в безопасности, – снова сказала Пенеллаф. – Но еще он хотел спасти оба мира. Хотел дать шанс смертным и богам. Дать тебе возмездие. – Она посмотрела на меня, и я вздрогнула. – Итак, вот что он сделал. Он спрятал искру жизни там, где она будет в безопасности и будет набираться силы, пока не придет время родиться новому Первозданному – единственному существу, которое может ослабить его брата.
– Я не могу быть ею. Никоим образом. Я не Сотория. Я…
Я лишилась дара речи, когда до меня дошел смысл ее последних слов.
Пока не придет время родиться новому Первозданному…
– «Рожденная от смертной плоти, тень в искре», – медленно повторил Никтос, и его грудь поднялась в глубоком вдохе. – То, что сказал Холланд насчет того, что боги не возвышаются, – правда. Этого не происходило с тех пор, как мой отец поместил искру в твой род. Но ты вознесла богиню.
– Я… нечаянно, – начала я. – Но думаю, что сейчас это наименьшая из моих забот.
– Ты права. Сейчас это наименьшая из наших забот, но значение этого вполне ясно. – Никтос повернулся к Судьбе. – Разве не так? Это она.
Холланд кивнул.
– Вся жизнь – в обоих мирах – продолжала возникать только потому, что в роду Мирелей хранилась эта искра. Сейчас она несет в себе единственный огонек жизни в обоих мирах. Жизнь продолжается благодаря ей. – Холланд поймал и удержал мой взгляд. – Если ты умрешь, во всех королевствах и всех мирах не будет ничего, кроме смерти.
Пол подо мной словно покачнулся.
– Это… не имеет смысла.
– Имеет. – Никтос медленно повернулся ко мне, посмотрел мне в глаза и не отводил взгляда. Он даже не моргал. – Это ты. – На его лице отразилось восхищение, его глаза расширились, губы приоткрылись. – Ты – наследница земель и морей, небес и всех миров. Королева, а не король. Ты – Первозданная Жизни.
Спасибо изумительной команде Blue Box – Лиз Берри, Джиллиан Стейн, М. Дж. Роуз, Челль Ольсен, Ким Гуидроз и другим людям, которые помогали выйти в свет книгам «Крови и пепла». Спасибо моему агенту Кевану Лайону, Джен Уотсон и моей помощнице Малиссе Кой за усердную работу и поддержку, Стефани Браун – за изумительный мерч. Огромное спасибо Ханг Ли за такие прекрасные обложки. Большое спасибо Джен Фишер, Стейси Морган, Лесе, Дж. Р. Уорд, Лауре Кайя, Андреа Джоун, Саре Маас, Бриджид Кеммерер, К. А. Таккер, Тиджейн, Вонетте Янг, Моне Авард и многим другим за то, что помогали сохранять здравомыслие и смеяться. Спасибо команде ARC за поддержку и честные отзывы. Большое спасибо JLAnders – лучшей читательской группе, какая может быть у писателя, и Blood and Ash Spoiler Group за то, что с вами было потрясающе редактировать, и за то, что вы такие замечательные. Ничего из этого не было бы возможно без тебя, читатель. Спасибо тебе.
Дженнифер – автор бестселлеров по версии The New York Times и International Bestselling – живет в Шепердстауне в Западной Виргинии. Все слухи о ней не соответствуют действительности. Когда она не занята работой, то читает, смотрит по-настоящему страшные фильмы о зомби, делает вид, что пишет, и проводит время с мужем вместе с бывшим полицейским псом Дизелем, шаловливым щенком бордер-джека Аполло, шестью рассудительными альпака, четырьмя пушистыми овцами и двумя козами.
Мечтать о карьере писателя она начала еще в школе на уроках алгебры, когда большую часть времени писала рассказы… что объясняет ее плохие оценки по математике. Дженнифер пишет мистику для подростков, научную фантастику, фэнтези и современные любовные романы. Ее книги издаются в Tor Teen, Entangled Teen и Brazen, Disney/Hyperion и Harlequin Teen. Passionflix приобрели права
