— Пора пить чай! — Госпожа Нувилия появилась в дверях ровно в пять и мы смиренно перебрались в столовую.
Неспешно отпивая душистый чай и откусывая рассыпчатое печенье, я постепенно начинал понимать, почему воспитатели так держатся за свой график и за возможность остаться в собственных покоях. Все, кроме, пожалуй, Нувилии. Слишком уж утомляет однообразие здешней сытой и удобной жизни по строгому расписанию.
После чая детям позволили часок поиграть и заниматься своими делами, потом пришел Догар Саридж и увел старших мальчиков на тренировку. Как мне объяснили, комендант крепости лично учит их владению мечом.
— После семнадцати лет их обучат через кристалл одному из языков и отправят в составе посольства в восточные племена, — пояснил Траниг, когда Нувилия ушла с Мэлин в ее покои. Приближалось время назначенной мною тренировки.
— А разве это не опасно?
— Восточные ханы имеют по нескольку десятков сыновей, и считают для себя оскорблением, если с ними приезжают вести переговоры дипломаты из самых знатных родов. Но поскольку у королевы всего двое родных детей, эти мальчики для нее просто выход из положения. Самый старший из бастардов, Ютжер, уже второй год живет где- то в Хинсарских степях.
— А Мэлин? — с наигранной небрежностью забросил я удочку, но вытащил пустышку.
— Ее величество своих планов насчет нее нам не сообщала, — сразу охладев к разговору, буркнул Траниг, — и тише добавил: — Но они, несомненно, есть.
Еще бы не быть, — провожая взглядом собеседника, направившегося к маленькому Вакринту, чтобы помочь в строительстве башни из кубиков, шипел я про себя, тихо свирепея. Если бы у нее их не было, четверо маглоров не влипли бы в расставленные юной ведьмочкой ловушки и не бежали бы одним из тех позорных способов, какие ненавидит каждый уважающий себя мастер.
— Мэлин готова, — заглянула в дверь Нувилия. И вдруг предложила: — Можно я посмотрю на тренировку?
Отказывать я не стал, кивнул все с той же великодушной улыбкой — последствие использования неснимаемого заклинания невозмутимости, за которое уже почти презирал себя.
— Прошу. — И первым направился к лестнице, мстительно мечтая, чтобы бастарда кинула в меня хоть чем- нибудь.
Чтобы не так обидно было за вынужденную меру не снимая носить отражающие щиты.
Но она топала молча и не проявляла никакого желания исполнять мои скромные мечты. И подозреваю, вынашивала в ответ нечто гораздо более кровожадное. Ну и ладно, пусть немного помечтает, мне даже лучше. Приятнее будет разрушать их в пыль.
Возле двери в тренировочный зал нас ждал Ганик, и не один.
— Маглор Иридос, — вежливым кивком встретил меня комендант, — Ганимед сообщил, что вы намерены вести занятия для повышения физической выносливости вашей воспитанницы?
— Верно, — кивнул я, — перед завтраком и ужином, пока по пятнадцать минут. Надеюсь, вы не возражаете?
— Напротив. И буду благодарен, если вы будете столь любезны, чтобы по утрам приглашать и старших мальчиков.
В переводе на язык деловых отношений это звучало как предложение дополнительной оплаты, и потому я не стал отказываться.
— Договорились.
Он отпер дверь, и я первым вошел в зал. Огляделся. Пусто, просторно, ничего лишнего. Деревянный пол посыпан толстым слоем опилок, у стены пара скамей, в углу запертая клетушка с оружием, рядом умывальник.
— Задание первое. Обежать зал по периметру три раза! — проводя на стене светлую черту, объявил я. — Вот начало. Торопиться не нужно, важно не время, а дыхание. Ганик, понял? Запыхаешься, значит, не справился. Мэлин, ты первая. Вперед!
— Если я побегу, то запыхаюсь.
Ну надо же, ведьма вступила в переговоры!
— А если не побежишь, мне придется тебя наказать, — широко улыбнулся я.
— И как? — не менее лучезарно улыбнулась она.
— Я расскажу тебе потом, при маглоре Ренгиусе, — злорадно пообещал я, и снисходительно пояснил: — Здесь находится госпожа Нувилия, а она не заслужила такого отношения. Да и господин Догар и Ганик тоже.
Мэлин ударила меня ненавидящим взглядом и нехотя потрусила к стене. Похоже, начинает понимать, что я вовсе не намерен ни уступать ей, ни считать таким уж несчастным существом. Слишком хорошо ей живется и слишком заботятся все вокруг о ее благополучии, чтобы я не вспоминал про девчонок подавальщиц в дешевых забегаловках на рыночной площади и о юных танцовщицах в балаганах.
— Ганик, ты следишь за дыханием? — едко окликнул я слугу, сразу обошедшего Мэлин и бежавшего уже второй круг. Он снова неуклонно нагонял ведьмочку, и я тут же ввел поправку к правилам: — Можешь особо не спешить, обгонять в этой тренировке никого нельзя, поэтому первый круг не засчитан.
— Вот еще! — недовольно забурчал парнишка. — И что, я так и буду полчаса тащиться за этой…
Больше он ничего добавить не успел, я мигом закрыл слишком болтливый рот Ганика кратким заклинанием, но ведьма полыхнула злостью и побежала еще медленнее.
— Надеюсь, вы не считаете, госпожа Мэлин, — вежливо осведомился я, — что будете бегать тут до утра? Как только время выйдет, мы отправимся ужинать. И обещаю, все узнают про твои исключительные успехи.
— А что нам еще делать, когда добежим? — Слово «ужин» включило в Ганике скрытые способности к логическому мышлению, и он тут же воспользовался обретенной возможностью говорить.
— Десять раз медленно присесть с вытянутыми вперед руками и десять раз прыгнуть на одной ноге, поджав другую, потом столько же на второй ноге. Все.
— А можно я буду приседать, пока она телепается?
— Можно, но тебе, как парню, приседать в два раза больше. И постарайся разговаривать вежливо, за каждое слово буду добавлять пять приседаний.
— Понял, — недовольно фыркнул Ганик, вытянул руки и, считая вслух, начал неторопливо приседать.
Ведьмочка, смотревшая на его старания стоя у соседней стены, только ехидно ухмыльнулась и даже не подумала прибавить шаг. Но Ганик, не знавший в свои пятнадцать лет, что мужчина обязан быть учтивым с женщинами любого возраста и сносить от них все каверзы, и не умевший еще никому из девчонок прощать подлостей, отомстил ей от всей души. Едва Мэлин приблизилась, начал приседать медленнее, и пока не досчитал до двадцати, ведьмочке пришлось топтаться на месте. Зато потом парнишка легко ушел вперед, догнал ведьмочку и, пробежав за ней с четверть круга, пока успокоил дыхание, остановился и начал прыгать на одной ножке. Занятая своими мыслями Мэлин слишком поздно поняла, что ей теперь никаким образом его не догнать, и не торопилась бежать, но ей все равно снова пришлось топтаться на месте, пока он закончит прыжки. А потом Ганик неторопливо побежал впереди, сияя довольной рожицей почти так же ярко, как сияла его промытая дармовым замковым мылом рыжая шевелюра. Теперь вредная девчонка почти плелась, но едва добежав последний круг и остановившись, чтобы делать приседания, услышала мою равнодушную команду:
