Гвен пришлось долго ждать во дворе, благо, погода была тёплой и солнечной. Только к вечеру, когда солнце уже начало клониться за горизонт, о ней всё же вспомнили.
Ей выделили небольшую комнатку под самой крышей. Тёмную и тесную, но всё равно очень уютную. Раньше, когда она жила в родных краях, Гвен вообще не могла представить такой роскоши, как отдельная спальня. Конечно, в доме господина барона её устроили намного лучше, как настоящую леди, но Гвен никогда и не думала, что такое счастье продлится долго.
Вообще вопросы быта занимали её сейчас меньше всего. Главное, что ей всё же предоставили крышу над головой, а остальное — мелочи. Значительно больше её беспокоили мысли о скорой учёбе. Сможет ли она оправдать доверие господина ректора? Сумеет ли учиться с аристократами, которые до поступления получали домашнее образование и, без сомнений, окажутся намного, намного умнее её?
Впрочем, и эти сомнения отступили на второй план, стоило ей остаться в одиночестве. Если до этого дневные заботы отвлекали и не позволяли грустить, то сейчас тоска обрушилась на неё с непреодолимой силой.
Гвен снова и снова вспоминала последнюю ночь в доме господина барона и отчаянно ругала себя. Он всё время был к ней так добр, так великодушен, а она… Гвен не совсем понимала, в чём именно ошиблась, что сделала не так? Он ведь не сразу разозлился, даже поцеловал её!
Гвен никогда прежде не подумала бы, что это окажется так приятно. Иногда на пастбище она видела, как милуются животные, и это всегда казалось смешным и нелепым зрелищем. Странно было представить, что люди тоже тратят время на что-то подобное. Нет, понятно, когда нужен наследник, но чтобы просто так… Однако она не раз слышала, что мужчины любят это занятие, и ни на миг не усомнилась в значении слов барона.
То, что он остался ею недоволен, больно ранило. Наверное, ей нельзя было забывать о том, что у господина де Триена есть эта прекрасная медноволосая леди, маркиза Кьерсен. В самом деле, не может ведь Гвен с ней сравниться. Наверняка с её стороны было нахально и самонадеянно решить, что он хочет провести с ней время… вот так.
И всё же воспоминание о поцелуе мешало смириться с этими догадками и заставляло снова и снова ломать голову над одними и теми же вопросами.
Несколько дней до начала занятий прошли как в тяжёлом муторном сне. Гвен было не привыкать к одиночеству, но никогда прежде оно не давило так сильно. Она осмелилась попросить в библиотеке каких-нибудь книг, кроме положенных ей учебников, однако неприветливый библиотекарь отказал, убеждённо заметив, что она непременно испачкает или порвёт страницы.
Тогда Гвен попробовала взяться за учебники, но самостоятельно мало что смогла понять. Непонятных таблиц, символов и графиков там было ничуть не меньше, чем текста, и разобраться в них без помощи преподавателей не представлялось возможным. Оставалось лишь скучать, бесцельно бродя по нарядному, вымощенному разноцветными камешками двору, и ждать, когда начнутся занятия.
Глава 12
Первый день занятий начался с неприятного сюрприза. Едва Гвен вышла из своей комнатки и взялась за ручку, чтобы закрыть дверь, как почувствовала под ладонью нечто липкое.
Взглянув на руку, Гвен сразу поняла, что дверь оказалась измазана соком травы, которая в изобилии росла в южных лесах. Она хорошо знала это коварное растение, которое надолго окрашивает кожу в непривлекательный коричнево-серый цвет, делает её сухой и грубой.
Однако знание не спасало от неприятности. Гвен помнила, что эти пятна не оттереть ни песком, ни даже мылом, они останутся на её руках на несколько долгих недель, пока не сойдут сами. И всё это время, всё начало обучения здесь ей придётся ходить в таком ужасном виде.
Гвен казалось, что все на неё смотрят, все знают, почему она прячет ладони в рукавах. Ей было неловко доставать расписание, чтобы сверить номер аудитории, указанный там, с цифрами на очередной двери. Но всё же она нашла нужный кабинет и даже не опоздала.
— …Конечно, знаю! Полагаю, это уже всем известно, — донёсся до неё звенящий возмущением голос одной из одногруппниц, едва она вошла. — Какая-то безымянная бродяжка, которая приглянулась нашему ректору. Но разве это не оскорбительно, что нам придётся её терпеть?
— Ты думаешь, что ректор взял её под опеку не просто так? — с живым интересом вступила другая.
Конечно, они все заметили появление Гвеннет, но никто не потрудился замолчать или хотя бы сбавить тон.
— Разумеется, нет, — мимоходом оглянувшись на Гвен и тут же снова повернувшись к подруге, уверенно ответила юная студентка. — Разве ты не знаешь, для чего одиноким стареющим мужчинам нужны воспитанницы?
— Фу-у! — скривившись, протянула её собеседница. — Он же старик!
— В том-то и дело, — хихикнула её подруга. — Ни одна приличная леди не захочет… ты понимаешь! А эти нищие сиротки за подачку согласятся на что угодно! Вот увидишь, по воскресеньям он будет забирать её к себе.
— Но разве так можно? Нет, я уважаю нашего ректора, но разве правильно вынуждать нас терпеть его игрушку? Нам-то от неё никакого проку! Он, как достойный человек, должен бы решить вопрос иначе, а не ставить нас в затруднительное положение.
— В чём же затруднение? — донёсся до Гвен третий голос, но она уже не нашла в себе сил взглянуть на говорившего. — Нам ведь не обязательно иметь с ней дело. Пусть себе сидит. А там, глядишь, и прогонят прочь. Она ведь наверняка не справится и с первыми экзаменами. У нас, как-никак, особый факультет.
— А мне даже жаль нашего ректора, — вступил ещё кто-то. — Вы только взгляните на неё! Это как надо отчаяться, чтобы искать ласки у такой грязнули?!
— В самом деле, её словно только что забрали с грядок!
— Да, одеть одели, а в остальном оказалось не так просто!
— Бедный граф!
В голове Гвен гулкими колоколами стучали наставления маркизы. «…Голову высоко, спину прямо…» Но как тут будешь держать голову, если все силы уходят на то, чтобы не расплакаться?
Она поникла, склонилась над ученическим столом, мечтая стать совсем незаметной, невидимой, не слышать несправедливые домыслы и обвинения. Неприязненные чужие голоса слились в сплошной враждебный гул.
Всё закончилось резко, неожиданно, и когда Гвен собралась с духом и подняла глаза, то увидела, что все с самым что ни на есть невинным видом слушают профессора, незаметно вошедшего в аудиторию. Точнее, для неё незаметно. Остальные, без сомнений, увидели его вовремя, и теперь только Гвен выглядела нерадивой студенткой, не проявившей обычного уважения.
— Простите… — пробормотала она, но сразу поняла, что лучше было бы промолчать.
Однако было уже поздно. Все взгляды устремились на неё.
— Ну что вы, я не сомневаюсь, что ваша рассеянность вызвана серьёзными причинами! — в голосе профессора не слышалось гнева, скорее, он был в настроении пошутить. — Наверняка вы как раз размышляли о происхождении тёмной магии и природных источниках энергии, не так ли? Может, поделитесь с нами своими умозаключениями?
По аудитории пробежала волна смешков.
Гвен вздохнула, собираясь с силами, но так и не нашла, что сказать. Выждав несколько томительных минут, профессор всё же сжалился.
— Надеюсь, впредь вы будете внимательнее. И раз уж слушать преподавателя кажется вам слишком скучным занятием, пожалуй, можно разнообразить нашу программу. К следующей лекции подготовьте доклад о природных источниках тёмной силы и возможностях их использования.
— Хорошо, — с готовностью ответила Гвен, почему-то вызвав среди студентов новую волну веселья. — Я подготовлю.
К её немалому облегчению, после этого профессор вернулся к теме занятия, и о ней временно забыли.
Гвен постаралась сосредоточиться и запоминать всё, о чём говорит преподаватель. Поначалу это казалось сложным — волнение сказывалось, однако постепенно, видя, что на неё никто больше не обращает внимания, она всё же сумела вникнуть в речь профессора.
