У Бьянки упало сердце.
— А где она?
— Не знаю. Мой человек не смог просмотреть его записи.
— И что же теперь делать? — Бьянка с надеждой взглянула на Амрена.
— Ты можешь найти другого информатора? — спросил тот у Ибрагима.
— Я пытался, но, похоже, Хасан сам ведет учетные книги и никого к ним не подпускает.
— А если заплатить самому Хасану?
— Это не сработает, атаман. Если бы он продавал сведения, то и дня не продержался бы в своем деле. Его покупатели — очень богатые люди, им не нужны неприятности.
— Ясно.
— И что нам делать? — заволновалась Бьянка.
— Найдем другой способ, — успокоил ее Амрен и вновь повернулся к Ибрагиму. — Пусть твой человек нарисует план дома и соберет информацию об охране.
— Ты же не собираешься туда залезть? — вмешался Джамиль.
— Собираюсь.
— О, Бурхан всемогущий! Амрен, ты же знаешь, кто такой Хасан и сколько неприятностей он может нам доставить, — запричитал Джамиль, нервно теребя козлиную бородку. — Подумай, стоит ли совать руку в корзину со змеями?
— И правда, — поддакнул Ибрагим. — Хасан — могущественный человек. И если он узнает, что мы проникли в его дом…
— Выполняй приказ, — отрезал Амрен.
— Слушаюсь, атаман, — вздохнул Ибрагим.
***
После завтрака Бьянка решила прогуляться по саду. Солнце уже припекало, но в тени раскидистого дерева было свежо и прохладно. Она уселась на длинную деревянную скамью, откинулась на подушки и прикрыла глаза, подставляя лицо долетающим от фонтана крохотным водяным брызгам.
Итак, Амрен ей поможет спасти Мию. Он не солгал. Неизвестно, какие услуги он потребует взамен, и чем вообще занимаются «Кривые мечи», но об этом она подумает позже. Главное, что у нее появилась надежда. Она заварила всю эту кашу, поддавшись на уговоры сестры сбежать из дворца, значит, ей и расхлебывать. У нее просто нет другого выхода — она не может вернуться в родительский дом одна. Отец учил ее всегда отвечать за свои поступки, и она не имеет права подвести его.
— Скучаешь? — ее раздумья прервал голос Амрена.
Бьянка открыла глаза. Он стоял перед лавкой и держал подмышкой шахматную доску. Солнце играло в иссиня-черных волосах, а в глазах плясали веселые искорки.
— Да так, немного задумался, — ответила она.
Усевшись на край скамьи, Амрен положил на сиденье доску и принялся расставлять фигуры.
— Умеешь играть? — спросил он.
— Да.
Эта древняя игра была излюбленным занятием в семье Бьянки. А чем еще заниматься у камина долгими зимними вечерами?
— Отлично! Сыграем партию?
— Давай!
Бьянке любезно предложили начать белыми. Она по привычке двинула вперед королевскую пешку. Амрен походил так же.
— Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что твой отец — знаменитый воин, — напомнил он.
— Ага. Ты ведь знаешь, что Хейдерон получил независимость всего восемнадцать лет назад?
— Знаю, — кивнул Амрен.
Без долгих размышлений Бьянка походила конем, нападая на пешку.
— Так вот, мой отец занимался подготовкой переворота и служил военачальником в гражданской войне.
О том, что три года назад отец стал королем Хейдерона, Бьянка решила пока умолчать.
— Что за переворот? — полюбопытствовал Амрен, выдвигая вторую пешку, чтобы защитить первую. — Ты имеешь в виду резню в Форталезе?
— Да. В ту ночь хейдеронцы устроили погром. Вырезали полгорода ангалонцев. Отец спас мать от расправы, так они и сошлись.
— Твоя мать ангалонка?
— Ну да.
— Ясно. Значит, ты тоже полукровка, как и я, — хмыкнул Амрен. — А сколько у тебя братьев и сестер?
— Мия и два младших брата. А у тебя?
— Я один.
— А твоя мать жива?
— Нет. Умерла, когда мне было четырнадцать.
— Соболезную.
— Спасибо. Но это было уже давно — двенадцать лет назад.
Бьянка походила ферзевой пешкой.
— А как твоя мать оказалась в Алькантаре? — спросила она.
— Ее семья поехала в Форталезу навестить родственников, а там ее похитили работорговцы.
— И продали твоему отцу? — догадалась Бьянка.
— Да, — ответил Амрен и напал слоном на ее коня.
Бьянка окинула взглядом доску. Стоит ли отводить коня? Пожалуй нет. У нее появилась идея получше: почему бы не разменять своего коня на его слона?
— У вас так принято — покупать себе жен? — спросила она и съела пешку.
Амрен поднял бровь, удивившись ее маневру, и убил коня.
— Нет. Покупают наложниц, а не жен, — пояснил он.
— А в чем разница?
— Наложница — это рабыня, а в жены берут свободных. За невесту нужно заплатить калым и добиться согласия ее опекуна.
— Опекуна? — переспросила Бьянка, внимательно изучая расстановку сил. Можно было бы убить слона пешкой, но лучше сделать это ферзем: пора выводить его на поле боя. Так она и поступила.
— У каждой женщины должен быть опекун. Отец, брат, дядя — в общем, какой-нибудь родственник мужского пола по линии отца, — сказал Амрен и убил одну из ее пешек.
— А разве женщина сама не может решать, за кого ей выйти замуж? — поинтересовалась Бьянка.
Он взглянул на нее с таким удивлением, будто она спросила, имеет ли право лошадь сама выбирать себе хозяина.
— Конечно нет. Мужчина — глава семьи, а женщина должна во всем ему подчиняться. У вас в Хейдероне разве не так?
Бьянка подумала о родителях. Отец никогда не принимал важных решений, не посоветовавшись с матерью.
— Нет, у нас мужья интересуются мнением жен.
— Да уж, — хмыкнул Амрен. — Что это за мужчина, который на все спрашивает разрешения у глупой бабы.
— Почему это сразу у глупой? — взвилась Бьянка.
— Так распорядился Бурхан, — пожал он плечами. — Он дал нам преимущество перед женщинами, чтобы мы повелевали ими. Не зря же на суде слова свидетельницы учитываются в два раза меньше, чем показания свидетеля.
У Бьянки от негодования чуть пар из ушей не пошел, и она едва сдержалась, чтобы не вцепиться Амрену в горло.
— То есть, по-твоему, женщины глупее мужчин? — нарочито спокойно спросила она.
— А разве не так? Помнишь, как сказал Ойям:
Всевышний красотой их наделил
Дарами щедрыми он их благословил:
Шелка волос, мед губ и гибкость стана…
Но вот беда — ума отсыпать им забыл
Бьянка любила четверостишия великого Хамара Ойяма за их нестареющую мудрость, но вот с его уничижительными выпадами в адрес женщин была категорически несогласна.
— Нет ни одной женщины равной по уму мужчине, — тем временем продолжал Амрен.
«Ах ты самоуверенный напыщенный болван! — злобно подумала Бьянка. — Ну погоди! Сейчас ты у меня получишь!»
Она решительно двинула слона. Если Амрен ничего не предпримет, то следующим ходом она поставит ему мат. И поделом!
Но он разгадал коварный замысел и сделал единственно возможный правильный ход. Черный конь выступил на передовую, ломая ее планы по свержению короля. Хм, играть он все-таки умеет, но это не спасет его от заслуженной расправы.
«Ничего, мы еще посмотрим», — Бьянка отвела ферзя, снова готовя Амрену западню.
— А если бы женщина обыграла тебя в шахматы, ты бы признал ее умнее себя? — ехидно осведомилась она.
Амрен прикрыл короля ферзем.
— Женщина и шахматы, — насмешливо бросил он. — Эти два понятия несовместимы, мой юный друг.
— Это еще почему? — возмутилась она, выступая конем.
— Я повидал немало женщин, уж поверь мне, — Амрен походил пешкой, — и ни одна из них не умела играть в шахматы и не интересовалась ничем, кроме тряпок и побрякушек.
Бьянка стиснула зубы и напала слоном на коня. Амрен проигнорировал угрозу, ведь сзади коня прикрывал ферзь, и выдвинул пешку, атакуя ею второго слона.
— А что, если я скажу, что игре в шахматы я научился от своей матери? — дерзко спросила Бьянка, и сожрала наглую пешку конем.
— Не хочу обидеть твою матушку, — хмыкнул Амрен, — но играешь ты не очень.
С этими словами он убил ее коня пешкой.
— Ты в этом так уверен? А что ты на это скажешь? — Бьянка съела прожорливую пешку слоном. — Шах!
