Она не хотела ни к кому быть привязанной. Она хотела быть свободной, как привыкла. Без привязи Айслинг могла путешествовать, куда хотела, пропасть в мире, если бы пожелала. А теперь?
Теперь она застряла с глупцом, который скрывал правду, чтобы она не боялась.
Она отбила ветку с пути. Деревья стонали вокруг нее, прижимали ветви ближе к своим телам.
Тропа появилась у холма с одним деревом на вершине. Айслинг пошла к ней, ворча про мужчин и их изъяны. Неблагой и Лоркан не мешали ей.
Может, мужчины были умнее, чем она описывала. Она растоптала бы их, если бы они посмели остановить ее.
Айслинг затерялась в мыслях, пока не замерла перед деревом. Оно трепетало по краям, словно не находилось там. Она прищурилась и шагнула ближе.
— Что ж, — пробормотала она, — это плохой знак.
Она услышала мягкие шаги за собой, а потом и беспечную поступь фейри. Они остановились за ней и смотрели на дерево.
Лоркан громко сглотнул.
— Это то, о чем я думаю?
Айслинг кивнула.
— Похоже на то.
Неблагой шагнул вперед, его ладонь замерла над ее плечом, словно он хотел коснуться ее.
— Что это?
— Дерево-виселица.
На миг она увидела сотни тел, качающихся на ветру. Привязанные за шеи, они смотрели на нее пустыми глазами. Они кричали, что она была не одна из них, что ее не приняли бы в их ковен, что она была лишь нежеланной ошибкой.
Айслинг поежилась.
— Такие деревья появляются, когда снова и снова исполняются темные дела. Они — трещина. Они появляются во всех измерениях в одном месте.
Они были знаком плохого для тех, кто шел мимо их темных ветвей. Ветер свистел в них, гремел мертвыми ветвями, оставшаяся магия потянулась к ней. Дерево желало больше смерти, это питало его корни и помогало ему расти.
— Тут нет ведьм, — сказал Неблагой.
Она сглотнула.
— Не важно. Темная магия всегда находит, кого повесить.
Со страхом, легшим на плечи как поношенный плащ, она обошла толстый ствол. Мерцающий занавес тьмы рассекал ствол на другой стороне. Казалось, женщина приподнимала юбки для возлюбленного, но Айслинг знала лучше.
Гладкое дерево обрамляло портал, кора разделялась, становилась пеплом там, где ее касался портал. Темные паутины силы закрывали от взгляда то, что было за порталом.
— Просто пройти сквозь него? — спросила она.
— Должно сработать.
— Лоркан? Оставайся тут.
Кот зашипел.
— Как ты смеешь! Я могу помочь. Ты не знаешь, что кот может сделать, на что не способен человек…
— Лоркан, — перебила Айслинг. — Я знаю, что ты не хочешь идти. Останься тут, ты подлатаешь нас, если мы вернемся.
Ее постоянный спутник не был храбрым. Он не жил опасной жизнью, не хотел этого, хотя и практиковал магию. Тихое счастье и теплый камин были тем, что он просил. Она не потащит его в непродуманный план Неблагого из-за своих ошибок.
— Ладно, — буркнул он. — Но будь осторожна. Я не хотел бы потерять твою голову.
Неблагой посмотрел на кота.
— Ты можешь ее видеть?
— Понятное дело, — ответила она с тихим кашлем. — Он не фейри.
Он резко нахмурился и пронзил воздух перед ней изогнутым пальцем.
— Когда мы вернемся, мы обсудим подробно твое проклятие.
— Вот и нет.
— Не спорь со мной. Мы застряли вместе, пока проклятие связи не снято. Твое проклятие не лучше.
— Верно, — она фыркнула. — Я расскажу о своем, а ты — о своем, — она посмотрела на глаз ворона, пока он не отвел взгляд. Золотой глаз не перестал на нее смотреть, и Айслинг отвечала такой же пристальностью. — До смерти? — спросила она.
— Не говори так.
Закатив глаза, Айслинг прошла к порталу, стряхнула покалывание с пальцев и шагнула вперед.
Она ожидала туннель и врата, но не думала, что окажется в пещере, такой высокой, что не видела потолка. Летучие мыши шелестели в воздухе, мелкие зверьки убегали из-под ее ног.
Ее легкие наполнил древний воздух. Лишь некоторые дышали им до нее, но она знала, как они пахли. Каждый, что был тут, оставил свой запах. Сандал, лаванда и слабый запах мха.
Ее глаза привыкли к темноте, впились в густой туман, раскатывающийся во внезапной тишине. Она лишь раз испытывала такую тишину. Айслинг забрела в гробницу. Над ей были тридцать футов земли, и тишина была гуще воды. Как и в тот раз, она слышала только биение своего сердца.
Хоть она и практиковала черную магию, Айслинг ненавидела тьму.
Портал напрягся за ней, поверхность, похожая на барабан, загудела, и Неблагой вошел. Глаз ворона дико крутился, отмечая все детали в тусклом свете.
Он застыл на миг и дернулся вперед. Его ладонь сжала ее плечо и заставила ее опуститься на колени за камнем. Нежное прикосновение на плече пылало.
Жар побежал до ее щек и пальцев ног. Он трогал ее, и хоть он делал это раньше, этот раз был решительным, он хотел уберечь ее.
Он выругался, яркий язык отвлек ее от мыслей. Айслинг скривила губы.
— Такие я еще не слышала.
— Потому что это не твой язык. Ты будешь воспринимать это серьезно?
— Уже.
Нет. Как она могла воспринимать это серьезно, если он был так оживлен, прижимал ладонь к ее плечу, и они рисковали жизнями? Если она воспримет это серьезно, то признает страх, что холодными пальцами скользил по ее шее. Она не хотела ощущать это.
— Смотри, — он слепо вытянул руку, его пальцы нашли ее подбородок, хотя он не видел ее лица. Она заставила себя замереть, позволила ему повернуть ее голову к центру пещеры. — Разве ты не видишь их?
— Кого? — она смотрела на тьму и туман, пожала плечами. — Я ничего не вижу.
Он приподнял бровь.
— Попробуй еще, ведьма.
Она фыркнула и прищурилась. Голос бабушки шептал на ухо:
«Присмотрись, Айслинг. Ты видишь сквозь вуаль, как я. Нужно захотеть это, дитя. Пожелать увидеть сквозь то, за чем прячутся фейри».
Туман закружился, расступился и открыл то, что взволновало Неблагого.
Десятеро мужчин стояли в центре пещеры, хотя она не была уверена, что могла назвать их мужчинами. Ткань обвивала их бедра, такая золотая, что напоминала жидкий металл, стекающий по их телам к земле. Мечи высотой с нее были свободно зажаты в их руках, рукояти касались голых грудей.
Их лица скрывали золотые маски. Она видела детали с места, где пряталась с Неблагим. Птицы летали на металле одной. Другая была в паутине, что закрывала сцену под водой. Маски, похоже, изображали стихии, хотя Айслинг не знала, как много, и не понимала, какими были некоторые из них.
— О! — охнула она. — Это нечто другое.
Золотые мужчины в унисон повернули тела на звук. Глаза Айслинг расширились, и она юркнула за камень.
Неблагой с паникой посмотрел на нее.
— Это было не очень умно, — возмутился он.
— Я себя такой и не звала. Что делать? Ты же говорил, что божество будет одно?
— Я так и думал!
— Но он не один. Придумывай что-нибудь, Неблагой.
Он фыркнул.
— Хватит меня торопить.
— Я тороплю тебя. Они посмотрели на меня. Они знают, что мы тут, — Айслинг вздохнула от шороха ткани по полу. — И они явно идут посмотреть на нас.
— Молчи, ведьма.
— Я рассуждаю вслух.
— Ты бормочешь и отвлекаешь меня, — он пригнулся, вонзил пальцы в землю. — Боги, спасите меня от надоедливых женщин, которые не умеют помолчать. Это должно было стать быстрой миссией. И молчаливость была главным пунктом.
— Если бы ты мне сказал, мы могли бы придерживаться того плана.
— Умолкни, ведьма.
— Если скажешь так еще раз, я отрежу тебе ухо.
Он взглянул на нее и приподнял бровь.
— Это твоя лучшая угроза?
— Попытайся жить без уха. Ты будешь вспоминать меня каждый раз у зеркала. Скорее!
Неблагой поднял горсти земли, она сыпалась на землю.
— Ага!
Она поджала губы.
— Будешь бросать это в них? Мы для этого уже взрослые, не думаешь?
Румянец на его щеках радовал. Не важно, что магические стражи шли к ним. Она смогла задеть его, несмотря на страх, и это было ее планом все это время.
