туалетной водой, но выглядел он таким сонным и помятым, что меня кольнула жалость.
– Я думала, ты до завтра проспишь, – проговорила я, поднимаясь из-за стола навстречу. Люк поцеловал меня в губы, в висок и немного виновато пробормотал:
– До завтра спать нет времени, Марина.
Я сердито прижалась к его плечу лбом. В комнате похолодало, но я, пересилив себя, выпрямилась, взглянув Люку в глаза. Часть меня уже тосковала, часть боялась до похолодевших ладоней, но было и еще что-то, иное, яростное, темное, что заставляло кровь закипать, а меня – гордиться от знания, что мой муж уходит в самое сердце войны и будет сражаться за нас всех. Вдруг очень захотелось быть рядом с ним, уничтожая врагов, вспомнить ощущение, когда я посылала в небеса своих огненных птиц, – но чувство это полыхнуло и ушло, заставив меня с недоумением горячечно выдохнуть.
Все же кровь Красного давала о себе знать.
Люк усмехнулся и еще раз коснулся губами моих губ.
– Ты так свирепо выглядишь, будто готова меня связать и запереть в подвале, детка.
– Не подавай мне хороших идей, – пробурчала я, слабо улыбаясь. – Когда летишь?
– Через пару часов, Марина. Нужно решить несколько вопросов. Писем из Песков еще не было?
Я покачала головой. В ответ на известие о воскрешении Люка, которое я несколько дней назад отправила с огнедухом в Истаил, пришло два письма: от Ани, в котором она выражала свое изумление и искреннюю радость, и от Нории, наполненное таким братским ликованием, что муж читал с улыбкой и лицо его светлело, а потом сразу сел писать ответ. Теперь у них с Владыкой шла бурная переписка: бывало, они обменивались даже не одной, а двумя весточками в день.
Я выдохнула и окончательно взяла себя в руки.
– Разделите со мной обед, лорд Дармоншир?
– С удовольствием, – ответил он мне в тон. – Только закажи порций на четверых.
– Мы кого-то еще пригласим? – поинтересовалась я. – Твоя мама и сестра уже пообедали без нас.
– Приглас-с-сим, – буркнул супруг чуть шипяще и с легкой неловкостью. – Очень голодного меня.
За обедом Люк кратко рассказал мне о своем вчерашнем полете, с иронией поглядывая на то, как я намазываю запеченную рыбу горчицей и малиновым вареньем. Я не менее иронично хмыкала, глядя на гору пищи, которую он потреблял, и эти улыбки немного сглаживали звенящую тоску, разлившуюся между нами.
Муж не вдавался в детали, но я достаточно слышала и видела за эту войну, чтобы в красках представить, что осталось от Таммингтона, и понять, почему Люк после посещения герцогства решил немедленно присоединиться к армии.
– Как сейчас лорд Роберт? – спросил он, закончив рассказ и подцепив вилкой очередной кусок мяса. – Ночью Леймин отчитывался, что Тамми в реанимации без сознания и с ним после операции работают виталисты.
– Все там же и так же, – я под насмешливым взглядом Люка добавила в апельсиновый сок соли и сладкого перца. – Жить будет, хотя чуть не потерял ногу и не умер от заражения крови. Рита за ним приглядывает.
– Об этом мне тоже доложили, – проговорил Люк с сарказмом. Задумчиво покрутил на вилке мясо, отложил. – Это хорошо, что он жив. Мне он нравится. Умный, со стойким характером, спокойный, молодой, генофонд опять-таки близкий к Инландерам… не робкого десятка… пить правда не умеет, но это поправимо.
Перечислял он с утрированной торжественностью, будто титулы зачитывал.
– Он уже застолблен Ритой, – напомнила я ехидно. Глотнула сок, скривилась. – Или ты его сватаешь мне? Я уже замужем, знаешь ли, но раз ты так просишь…
Супруг хмыкнул, внимательно глядя на меня.
– Не мне? – нарочито удивилась я. – А кому?
– Инляндии, – немного мрачно объяснил Люк. – Война закончится, и, если мы загоним иномирян обратно в их мир… Ты же не хочешь быть королевой, Марина?
Я едва не подавилась: на глазах выступили слезы, в носу защипало от перченого горького сока.
– Я так и думал, – он подал мне салфетку, и я нервно промокнула губы. – А вот Тамми будет смотреться на троне прекрасно. Он и по характеру подходит – чем-то похож на Майки, типичный въедливый инляндец. Очень правильный, с понятием о чести. Женим его на Рите, порадуем матушку… Согласись: Рита в королевах будет отличной шуткой.
Я уже пришла в себя и настороженно смотрела на этого интригана. Он с невозмутимым видом доедал мясо, но глаза его смеялись, и я и негодовала, и обожала его в этот момент.
– Предположим, – наконец проговорила я, – есть вероятность, что корона выберет тебя…
– Невысокая, – небрежно пояснил Люк. – Крошечная.
– Лучше бы ты не уточнял. Теперь я действительно занервничала, – я скомкала салфетку. – И как ты собираешься управлять божественным артефактом?
– Управлять – никак. Я дам ему шикарную альтернативу. Молодого – двадцать лет, ровесник Берни, – умного, куда ближе меня к Инландерам…
– Это я уже слышала, Люк.
– А если он начнет оборачиваться змеем воздуха, то мое единственное преимущество таковым быть перестанет, – продолжил он, отставив пустую тарелку и выжидательно глядя на меня.
– Манипулятор, – я подняла глаза к потолку. – Ты же понимаешь, что это может не сработать? Я не старшая, артефакты на крови мне так и не дались, да и с момента, когда я дала тебе кровь и до твоего оборота прошло почти три месяца… и то, скорее всего здесь сыграла роль наша первая ночь…
Он улыбнулся, глаза его потемнели – и я улыбнулась тоже, вспомнив наш побег и убежище в горах.
– Поэтому я и не прошу тебя напоить, например, Бернарда. Но кровь Тамми куда сильнее моей, – вкрадчиво возразил Люк. – А твоя должна была усилиться после замужества и неизвестно, как скоро она сработает теперь. Единственное, что меня останавливает – я не хочу, чтобы ты снова себя резала.
– Ради шанса избежать коронации я уж потерплю разок, – фыркнула я. В гостиной вдруг повеяло ветерком, словно чужим недовольством. – Но ты не мог по-человечески все объяснить?
Ветер усилился, и я поежилась. Люк, усмехнувшись, отвел взгляд от открытого окна, склонился ко мне и хрипло сказал, заставляя рассмеяться и на мгновения забыть о предстоящем расставании:
– По-человечески ведь неинтересно, детка.
Когда мы спустились в лазарет, доктор Кастер, ночью прооперировавший Таммингтона, сообщил, что пациент уже пришел в сознание, а виталистические процедуры только закончились. И, пока лорд Роберт не заснул, можно его навестить.
Молодой герцог лежал на койке в реанимационной капсуле, работающей на виталистических артефактах, весь в катетерах и трубках, нога – в гипсе на растяжке, в локте – капельница, но дышал самостоятельно и даже чуть повернул голову, когда мы вошли. Взгляд его был сонным, часть лица – в мази и пятнах от подлеченных ожогов: их следовало заживлять постепенно, чтобы не допустить грубых рубцов. У кровати чинно сидела Маргарета и читала пациенту вслух. Увидев нас, покраснела, захлопнула книгу – это был сборник народных инляндских сказок.
– Доктор Лео сказал,
