так быстро, что я даже моргнуть не успела.
– Бедная девочка… – появилась сочувственная надпись.
В воздухе запахло дождем, и элементаль, заметно потускнев, поплыл в сторону спальни.
Ха. Бедная?! Держи карман шире! Находчивая, хитрая и самая умная в этом замке? Да. Во всяком случае, пока, – завтра-то меня здесь уже не будет.
Если мне что и понравилось в моем временном обиталище, так это постельное белье. Мама никогда не заморачивалась такими вещами: дома у нас не водилось ничего, кроме бязи. Убогие ромашки, васильки и прочие пережитки прошлого. А еще мама почему-то считала, что жесткие накрахмаленные простыни – это верх шика. Ну, если сравнивать с наждачкой – то наверное…
Короче, когда я стала зарабатывать самостоятельно, то первые же деньги спустила на комплект из качественного, дорогого сатина. Что тут скажешь? Мужчин в моей постели не водилось, и я хоть так пыталась себя побаловать.
– И для кого ты стараешься? – скептично спросила Маринка, когда я похвасталась обновками. – К такому приданому парень нужен…
– А я для себя! – обиделась тогда я, ибо как раз была в процессе работы над собой и активно убеждала себя, что и без всяких парней могу жить полной жизнью.
Если бы я только знала, что к некоторым особям мужского пола прилагаются такие фантастические шелковые простыни… Я бы так и написала в объявлении на сайте знакомств: «Ищу мужчину с дорогим постельным бельем. Дешевле шелка ничего не рассматриваю».
Судя по всему, к убранству кровати Крис относился еще тщательнее, чем к собственному внешнему виду. Днем, валяясь в идиотской позе индейки для запекания, я как-то не обратила внимания на ткани и наволочки, но вот теперь, наслаждаясь постелью в одиночестве, я оценила все сполна.
Криса не было, видно, он все еще боялся моих душеизлияний на тему предателя-отца, и я смогла в блаженной тишине растянуться на широченном матрасе, позволяя гладкой ткани ласкать мою кожу.
Какой же кайф! Нет, вот вернусь домой – и первым делом куплю себе нечто подобное, даже если придется по уши влезть в кредит.
Тело стало невесомым, будто парило на волнах прохладного моря в жаркий летний день. Тонкий, едва уловимый аромат цветов заставлял вдыхать полной грудью. Дурные мысли и страхи улетучились, и я погрузилась в глубокий сон.
Так хорошо мне спалось, пожалуй, только в детстве. Мне снилось как я, босая и обнаженная, ступаю по влажной молодой траве, как легкий ветерок играет с моими волосами, а с цветущих яблонь, будто снег, облетают крупные белые лепестки…
Все было настолько упоительно хорошо, как может быть лишь во сне!
И вдруг эту идиллию прорезал чудовищный вопль. Я подскочила на кровати, в ужасе всматриваясь в ночной полумрак. Снова вопль… Матерь божья! Они тут еще и пытки практикуют?!
– Спокойно, – донесся до меня сонный голос Криса с соседней подушки. – Это Март.
– Чего?! – я скатилась с кровати, лихорадочно прикрываясь одеялом.
Стоп! А почему я вообще оказалась голой?! Я ведь точно помню, что надевала пижаму, которую мне заботливо оставил Майский. Или что – пижама тоже была соткана из магии и растворилась при первом удобном случае?!
Если подумать, то это очень удобненько! Вроде бы и выдал даме одежду, но опля и в нужный момент ее уже нет.
Вопль повторился, и я вздрогнула. Теперь я уже не знала, чего мне бояться сильнее: что Крис пробрался в мою… то есть, в свою постель, и как-то умудрился исподтишка меня раздеть и, не дай бог, оприходовать, усыпив с помощью волшебства, или что где-то за стенкой уже мучают другую невинную жертву. И я вполне могу оказаться на ее месте.
– Март, – повторил Крис, повернувшись на спину. – Тоже элементаль… Про мартовских котов когда-нибудь слышала? Кс-кс-кс…
Крик раздался у самых моих ног, и я отскочила, как ошпаренная. А я-то еще подумывала завести кота, как и полагается всякой уважающей себя старой деве.! Нет уж, если они так орут по ночам… Это и на мяуканье-то похоже не было, скорее на вой Кентервильского привидения!
– Я думала, что элементали не могут издавать звуков, – пробормотала, оглядываясь вокруг.
Бесполезно: ничего, похожего на сгусток энергии, рядом не было.
– Этот может, – вздохнул Крис и сел на кровати.
Ну, супер! Он тоже раздетый! Час от часу не легче. Между ног вроде ничего не болит, да и следов крови на простыне не видно, но если этот озабоченный тип все-таки успел что-то натворить…
– Март, дружище, – обратился тип к воздуху, не обращая внимания на мою панику. – Давай ты где-нибудь на крыше поорешь? Майский говорил, на чердаке завелась летучая мышь…
В темноте блеснули два огонька, похожие на кошачьи глаза, только больше, потом что-то заурчало, мяукнуло, и в спальне воцарилась тишина.
– Ну вот, а ты боялась, – Крис сверкнул зубами и похлопал рядом с собой. – Возвращайся. Досмотрим сон вместе. Мне так понравилось, как ты бегала голышом…
– Ни за что! – отрезала, заворачиваясь в одеяло еще плотнее.
Какого черта?! Он еще и в голову мне залезть успел?! Или этот сон был его работой? Проклятая магия!
– Да ладно тебе… Оцени: я даже свет не включил! Не хотел тебя смущать.
– Ага, и поэтому раздел! – сердито фыркнула я. – Никаких проблем!
– Так а я о чем, – не считал иронию Крис. – Иди сюда!
Я ответила ему просто: хлопнула дверью в ванную. Конечно, корячиться в холодной эмалированной лохани – такое себе удовольствие, особенно – после потрясающего матраса. Но здесь-то на мою честь никто бы не посягнул. Во-первых, потому что я завернулась в двуспальное одеяло, как в кокон, и выковырнуть меня из него, не разбудив, было нереально, а во-вторых, потому что в руке я зажала увесистую стеклянную бутыль с солью для ванны. И неважно, кто именно попытается ко мне пристать, – сам Крис или его невидимый мартовский кошак, – уж я позабочусь о том, чтобы гость отведал хвойной свежести.
Впрочем, первым, кого я увидела наутро, был вовсе не Весенний. Стоило мне открыть глаза, как передо мной возникло густое зеленое облако. Спросонья я не сразу вспомнила, где нахожусь, и в горле застрял визг ужаса.
– Доброе утро! – проплыла перед носом вежливая дорожка букв, и ощутимо пахнуло весенним лесом.
Твою ж мать… И вот как к такому привыкнуть?! Если ты столько лет жила себе, как нормальный человек, то просто нереально по щелчку пальцев научиться спокойно воспринимать зеленые ветры и прочую нечисть.
– Доброе? – невесело усмехнулась. – Куда уж добрее…
Вот если бы я проснулась дома, – другое дело. И черт уже с ней,
