в долгу блондинка не осталась.
– В общем, отвечая на твой вопрос, – стою.
Я принялась собирать рассыпанные по полу газеты, но, как только добралась до последней, обнаружила, что на цветной бумаге Амалия уже устроила свою ногу, обутую, кстати, в замечательные туфельки. Мне бы тоже такие хотелось иметь, но я слишком хорошо понимала, из чьей коллекции девица носит обувь, и с некоторых пор не могла себе такое позволить.
– Ногу убери, – мирно сказала я.
– И не подумаю!
Я дернула, бумага затрещала, и в руке моей осталась лишь половина газеты – остальное почило под прекрасными туфельками.
– Ой, как жаль! – по довольному лицу Амалии было понятно, что ей-то как раз не жаль, ни капельки.
– Верну в лечебницу, скажу, что все претензии к тебе, – ничуть не расстроилась я и оставила Амалии заслуженный трофей.
Но уйти далеко не успела – блондинка мигом обогнала меня и загородила своим тщедушным телом дорогу. Да еще и руки в боки уперла, наверное, так пытаясь казаться больше. Я спокойно смотрела на обезображенное ненавистью лицо Амалии, на то, как дрожит под ее глазом синяя жилка, и меня вдруг словно пронзило мыслью. Вот же он – человек, который меня ненавидит настолько сильно, что готов убить. Да и денег у Амалии должно быть немало, раз она дизайнерские туфли носит. Я не знаю, сколько таких туфель продать нужно, чтобы заказать кого-то, но не думаю, что моей сопернице голодать бы пришлось.
– Слушай, Амалия, а ты в нашей комнате была? – вкрадчиво спросила я.
Амалия нахмурилась.
– О чем ты говоришь?
– Я спрашиваю, ты по моему шкафу шарила?
Блондинку чуть не вывернуло – то ли от возмущения, то ли от брезгливости, и мне даже совестно стало, что я такое подумать посмела – Амалия забралась в шкаф, шарила в вещах, выбирала… Слишком это круто. Вот если бы кто-то вещи мои изгадил, тогда да, тогда только Амалию бы и стоило подозревать.
– Очень мне надо. Да я к вашей помойке и на метр не приближусь.
– Давай и со мной так же будет? – обрадовалась я. – И ко мне ни на сантиметр не приближайся.
– Пф, ты думаешь, я счастлива, что с тобой общаться приходится? Да вот только хочу предупредить, что мало тебе осталось радоваться, поняла? Совсем скоро Хантер моим будет.
Хотелось сказать, что я уже готова Хантером добровольно поделиться, лишь бы Амалия перестала за мной ходить и угрожать, но по отношению к Дангвару это было бы нечестно. Потому я устало вздохнула, обошла Амалию, держась как можно ближе к стене и как можно дальше от сумасшедшей бабы, и продолжила свой путь в комнату. Останавливать меня больше никто не стал.
Уже через пару дней я поняла, что деньги у Амалии действительно есть, а вот мозгов совершенно нет. Отчаявшись донести до Хантера мысль, что я его недостойна, девица решила, что если эту же самую мысль изложить на бумаге, то до упрямого мужского мозга она дойдет гораздо быстрее. Так затейница какая – Амалия еще и приплатила кому-то, чтобы за мной с моментоловами походили, и удивительно, что я этого не заметила. В итоге Хантеру на суд представили практически альбом, в котором я оказалась чуть ли не женщиной, не отягощенной принципами приличного общения с мужским полом. Таматин, Эдит, Олеф, опять Таматин, Таматин, Таматин. Шпион даже запечатлел момент, когда я вышла из портала и бросилась обнимать Кряхса, и совсем никого не смутил тот факт, что на заднем фоне затесался сам Хантер. Его, кстати, очень заинтересовала моментография, на которой я с Радагатом куда-то иду. Причем вид у меня крайне деловитый и от романтического далек.
Не то чтобы я боялась вопросов о Радагате, но как сказать о том, что я, кажется, влюблена в преподавателя, а Хантером пытаюсь отвлечься от глупых мыслей, – не знала. Наверное, тут играл роль тот факт, что о серьезности намерений Вирраса мне не было известно, и я боялась остаться у разбитого корыта. Недостойно, согласна. Но достойно ли со стороны Амалии следить за мной из-за угла с моментоловом? Вспыхнула и тут же успокоилась, подумав, что она-то как раз права – борется за свое, а вот я…
– Амалия совсем с ума сошла. – Хантер осторожно сложил моментографии в конверт, который ему часом ранее любезно подсунули под дверь. Я мучила себя самобичеванием и потому не ответила, а лишь пожала плечами.
– Ты злишься?
– Нет, – почти искренне ответила я. Злилась-то я действительно из-за другого и даже не на Амалию, а на себя. – Если честно, я Амалию отлично понимаю – пришла какая-то выскочка и увела ее парня. Да я бы все волосы повыдирала… себе.
Хантер поднялся со стула и обнял меня за талию, привлекая к себе.
– Я же чувствую, что ты расстроилась, – парень скользнул губами по моим волосам, а я прижалась лбом к его плечу и крепко зажмурилась. – Но я знаю, как поднять тебе настроение.
– Неужели, – я улыбнулась, – напоминаю, что в город нас выпустят не скоро.
– Я знаю способы обойти запреты, – прозвучало как-то зловеще.
Я подняла голову, недоумевающе глядя на Хантера, и тут же получила в ответ поцелуй. Короткий, с улыбкой на губах, но поцелуй. Поцелуй, от которого сжалось сердце и волной затопил стыд.
– А Амалия свое получит, будь уверена.
На следующий день думать об Амалии, отношениях с Хантером и своем собственном поведении времени уже не было – в холле, подленько хихикая, завхоз вывешивал график отборочных игр соревнований по магическому ориентированию.
– Мрак, – емко высказался Олеф, когда посмотрел график. Хотел еще сплюнуть, но покосился на обретающегося неподалеку завхоза и передумал.
– Главное, что не первые выступаем, – Эдит был настроен оптимистичнее.
К слову, именно он и позвал нас, когда увидел, что завхоз вывешивает расписание. Так что к моменту, когда толпа студентов обступила объявление, вся наша команда уже отошла в сторону и принялась обсуждать открывающиеся перспективы. Не хватало только Хантера – он, как капитан команды, отправился в штаб соревнований – деканат боевиков, чтобы уточнить организационные моменты.
К графику игр подошла Адель, легким движением растолкала любопытствующих студентов и принялась внимательно изучать. Надеюсь, она не занималась составлением собственного списка достойных соперников.
– «Главное, что не первые», – передразнил Эдита Таматин. Лисса хотела было заступиться за своего парня, но передумала. – Зато первая же игра с фаворитом отборочных: капитан «Земели» набрал себе одних третьекурсников, даром что сам первокурсник, да и все боевики. На нашу победу даже не поставит никто, так
