потом только сжалившаяся Лисса пришла мне на помощь.
– Парни предлагают обратиться к Кисьяку. Ну к тому кустику, который за тебя заступался.
– А мы не можем попросить кого-то из магов земли с нами потренироваться?
– Чтобы потом все узнали нашу тактику? – нахмурился Хантер. – Нет, благодарю, меня это точно не устроит. Самый нормальный вариант – обратиться к этому дендрону. Даже если и захочет кому-то рассказать, так никто его не поймет.
– Кроме Радагата, – теперь настала моя очередь язвить, но Хантер ничуть не стушевался – он уже принял решение и теперь только обдумывал нюансы.
Все, кроме меня, согласились, что идея удачная. Потому и мне пришлось стиснуть зубы и пообещать, что с Кисьяком я договорюсь. В качестве переводчика было принято взять Таматина, но в этом никто и не сомневался. С нами еще рвался пойти и Олеф – с некоторых пор они занимались с Таматином изучением языка дендронов, и парень хотел потренироваться, но все же было решено, что толпу людей на переговоры брать не стоит.
Мы уже шагали по парку, как вдруг Таматин задумчиво произнес:
– Ляля, а мы ведь много денег не заработаем, если даже выиграем в первой игре – я выяснял, на нас еще ни одной ставки не сделали.
– Предлагаешь все бросить? – Честно сказать, и саму такие мысли посещали, особенно когда я представляла, что на меня внезапно нападает бешенство и я разношу не только чужую команду, но и свою собственную. При этом под купол преподавателям хода не будет… Но раньше надо было думать – теперь уже все загорелись этими соревнованиями.
– Нет, я предлагаю тебе поставить на наш выигрыш. На нас будут минимальные ставки, так что, если мы выиграем, ты получишь большие деньги. И между всеми членами команды не надо будет делить.
Эта мысль настолько захватила меня, что до самой стены я искала в ней изъяны и смогла-таки найти.
– А разве участникам можно делать ставки?
– А Лисса тебе на что? – Таматин остановился и посмотрел вверх, высматривая на верхушке Кисьяка. – Дай ей свои деньги и попроси внести. Сомневаюсь, что она тебе откажет.
– Ты гений! – искренне сказала я и погладила Таматина по плечу. Для того чтобы его обнять, пришлось внимательно посмотреть по сторонам, удостовериться, что за нами нет слежки, и только потом протягивать к Кряхсу руки. Вот только и желание уже пропало, так что остался Таматин без объятий. Не могу сказать, что гений расстроился – напротив, выглядел довольным и излишне деловитым.
Мы покричали, но Кисьяк не появился. Что делать дальше – неизвестно, но не зря же я взяла с собой Таматина. Гений примерился, подумал и заявил, что перелетит прямо через стену. Из его уст это звучало действительно просто – призвать магию и заставить ее перенести человека через преграду. Мне такое было не под силу, а потому:
– Вперед, – я махнула рукой, указывая направление, а то вдруг Таматин не знает, куда ему следует отправиться. Сама же отыскала сухое упавшее дерево неподалеку и села прямо на него. Почему-то вспомнилось, как мама в детстве говорила не сидеть на холодном и как я, в нарушение всех запретов, качалась зимой на ледяных качелях. Сейчас была не зима, к тому же сидела я на сухом дереве, подложив полы мантии, но все равно воспоминание вызвало улыбку.
Тем временем Таматин подошел к стене и раскинул руки в разные стороны. Я где-то даже с толикой зависти наблюдала за ним – гений поднялся над землей на два метра, а затем… затем произошло необъяснимое.
Воздух, который поднимал Таматина, как все знают, вообще-то, бесцветный, вдруг сгустился и приобрел странный болотно-зеленый цвет. Гений все еще был на расстоянии от земли, но вот оттого, что он вдруг завизжал, как девчонка, и принялся прямо в подвешенном состоянии приседать, стало понятно, что ситуацией он более не владеет. Я вскочила с дерева и бросилась было на помощь, но взять контроль над этой дикой субстанцией не смогла. Вот и вышло, что Таматин кричит, я взад-вперед бегаю под ним и не знаю, что делать, а со стены на нас по-прежнему не обращают внимания.
– Прыгай! – наконец не выдержала я.
– Упаду!
– Да здесь пару метров всего! – Я даже остановилась и возмущенно взглянула на гения.
– А ты меня поймаешь?!
Вообще, считаю, что нужно правильно соотносить себя и окружающий мир, правильно оценивать свои возможности. Вот я за мгновение оценила свои размеры, соотнесла с размерами Таматина и решила, что если гений действительно на меня прыгнет, то мантию мне снимать уже даже не надо будет. Пусть хоронят в ней.
– Ну и сиди там! – заявила я и даже отошла от Таматина подальше, чтобы гений не решил прыгнуть на меня без предупреждения.
Столб же, на котором сидел сейчас сомневающийся Таматин, словно понял, что по-хорошему мы уходить не собираемся, сделался еще выше и вдруг вывернулся таким образом, что над гением появился зеленый полупрозрачный капюшон. Капюшон этот повисел, раздумывая, а затем перепрофилировался в призрачную руку, взял Таматина за воротник, раскачал посильнее и ка-а-а-а-ак бросил в дальние кусты. Меня даже ветром обдало. Что примечательно, летел гений с таким звуковым хвостом в форме дикого визга, будто мимо пролетала комета.
Призрачная рука словно бы с удовольствием проследила за полетом гения, а потом вдруг развернулась ко мне.
– Мама! – только и успела прошептать я, а эта странная субстанция бросилась на меня, но, едва коснувшись моего тела, исчезла. Не успела я обрадоваться, как загудел портал, и из него вышел Радагат.
– Почему я не удивлен? – хмуро спросил проректор. – Лилиана, что ты здесь делаешь?
Ответить я не успела, так как из кустов раздался громкий стон Таматина. Радагат повернулся на звук и нахмурился.
– Перефразирую вопрос: что вы здесь делаете? Вместе с Кряхсом.
– Я стою, он лежит, – вздохнула я. – На нас твоя защита стены напала.
– А вы на нее не нападали?
– Нет, мы к Кисьяку в гости хотели и немного переусердствовали.
– Что вам от дендрона понадобилось?
Я еще раз вздохнула. И еще раз, потому что не знала, что ответить. Проректор мне на помощь не спешил, а потом я опустила глаза в землю и беспомощно сказала:
– Не скажу.
– Лилиана! – рыкнул Радагат.
Аккуратно взглянула на него и поежилась: глаза темнеют, да.
– Все равно не скажу!
Радагат шагнул ко мне. Всего один шаг, а мне показалось, что он слишком близко. Слишком близко для того, чтобы дышать, чтобы придумывать ответ.
– А если подумать? – В голосе проректора появились мягкие, почти мурлыкающие нотки, от которых
