и хотелось плакать.
– Ну, я пойду… – пробормотала тихо и поднялась.
– Да, иди… – флегматично отозвалась Зейна. – Но все же, почему позвали тебя?
– Потому что, наверное, я с ней поругалась… и об этом все знали. Решили сначала поговорить со мной.
– Думаешь, они тебя подозревают?
– Думаю, они подозревают всех, – ответила я и вышла.
Остальные девчонки сидели в общем зале – испуганные и взъерошенные. Словно птички на жердочке. Боялись и волновались все. Мне тоже было страшно представить, что в смерти Элоизы, пусть косвенно, мог быть замешан кто-то из нас.
Коридоры академии были непривычно пусты. Видимо, парней тоже разогнали по комнатам. И если обычно все просто игнорировали комендантский час, то сейчас, похоже, за этим следили строго. Тишина, и ни души.
У входа в кабинет ректора дежурили два незнакомых мне сэрша. Судя по нашивкам на их мундирах – личная королевская охрана. Интересно, как быстро сюда сбегутся родители сэршелов? Убийство в академии – это не шутки. И почему еще не приехали мои? Или дело в том, что пока никто не знает? Сказали только родителям Элоизы? Жаль, я вряд ли получу ответы на свои вопросы.
Я представилась сэршам и, после того как один из них кивнул, зашла в просторную ректорскую приемную. Тут горел слабый боковой свет, а у окна спиной стоял он…
Сердце совершило кульбит и рухнуло в желудок, когда я поняла, какого именно проверяющего прислали из столицы. Я могла узнать его всегда: и широкий разворот плеч, и военную выправку, и короткий ежик темных волос. Натаниэль.
Я не успела ничего сказать, только стояла и смотрела на широкую спину, когда гранд-мэрш резко развернулся, видимо, ощутив мое присутствие.
– Хвала богам, погибла не ты… – выдохнул он, кажется, в одно движение оказался рядом и совершенно неожиданно сжал в объятиях.
Я даже пискнуть не успела, как оказалась притиснута к мощному телу. Руки висели, словно безвольные плети, а над ухом гулко и сильно билось его сердце.
Мой пульс подскочил. Я ведь мечтала об этом? О том, чтобы он первым сделал шаг навстречу, о том, чтобы обнимал меня, будто я самое ценное в его жизни. Я вдыхала запах Натаниэля, чувствовала его руки на спине, и голова кружилась от счастья. И не давал покоя лишь бьющийся в висках вопрос: неужели кто-то должен был погибнуть, чтобы Натаниэль просто меня обнял? Показал хотя бы на миг, что он – не каменная статуя.
– Я волновался за тебя, – выдохнул он мне в волосы.
Не удержавшись, я ехидно спросила:
– И с чего бы?
– Не знал, кто погиб… – серьезно отозвался гранд-мэрш и немного отстранился. Я подняла глаза и встретилась с его пронзительно-зелеными. Он выглядел действительно встревоженным и уставшим, а еще в его взгляде застыла боль. – На какое-то время… Я подумал, погибшей могла быть ты.
– Но почему ты подумал обо мне? – удивилась я.
– Во-первых, сообщение послали сразу же, когда еще не разобрались, кого именно нашли в лесу. Просто сказали, что блондинка и что личность устанавливается. А во-вторых… – Он замолчал и уткнулся лбом мне в лоб. – Наверное, просто именно тебя я сильнее всего боялся потерять…
– Ты же понимаешь, что потерял меня раньше? – тихо ответила я. – Тогда, когда оттолкнул.
– А потерял ли? – хрипло спросил он. И от этого нового, изменившегося голоса стало не по себе. Ноги подкосились, и чтобы не упасть, я сама обняла его.
Натаниэль воспринял этот невинный жест как команду к действию. Наклонился ниже и поймал мои губы в плен. Я оказалась к этому не готова, растерялась перед его напором и поэтому быстро сдалась. Я ждала этого очень долго. Знала ведь, что его поцелуи словно наркотик для меня. От них кружится голова, замирает дыхание, и невозможно отстраниться первой.
А сейчас и Натаниэль не спешил разорвать упоительные объятия. В этом поцелуе я чувствовала его отчаяние. Он действительно боялся, что погибшей могла оказаться я. И мне было приятно это волнение, хотя и становилось стыдно перед Элоизой.
Мы стояли так, кажется, целую вечность, вжимаясь друг в друга и глотая каждый судорожный вдох… И не знаю, когда смогли бы отстраниться, если бы не раздался стук в дверь. Я отскочила от Натаниэля как ужаленная. Наваждение спало, и стало почему-то очень стыдно.
На лице гранд-мэрша застыла ошалелая растерянность, но он хрипло ответил:
– Да-да…
– Гранд-мэрш… тут такое дело… – В кабинет сунулась голова одного из сэршев. Я не стала ждать, когда мужчины поговорят, просто пробормотала извинения и пулей выскочила из кабинета. Знала, что сейчас Натаниэль не станет меня останавливать.
Безусловно, нам нужно было поговорить. И о смерти Элоизы в том числе. Но не сейчас. Совершенно точно не сейчас.
Я разволновалась и мчалась по коридору без остановок. Влетела в комнату запыхавшаяся, с трясущимися руками и бешеным взглядом. Забыла, что меня ждут и волнуются, а мой вид демонстрирует, как прошел допрос. Явно не гладко, судя по моему состоянию. Девчонки ведь не знают, что связывает меня и Натаниэля.
– Рина, все хорошо? – Ко мне кинулась Мирра. – Что ты узнала? Произошло еще что-то плохое?
– Ничего… – Я покачала головой и сглотнула. – Все нормально, правда. Просто разнервничалась. Простите, напугала вас. Сейчас приду в себя.
– Нас тоже вызовут сегодня? – пискнула Альма.
– Нет. – Я выдохнула, пытаясь успокоить дыхание. – Не думаю. Мне кажется, сейчас надо попытаться поспать. Завтра с утра будут разбираться. И этот проверяющий из столицы…
– Что с ним? – Альма, кажется, готова была упасть в обморок от страха.
– Он очень злой?
Вот уж от Мирры я такого вопроса не ожидала. Она производила впечатление самой пофигистичной из нас.
– Это Натаниэль, – пояснила я. – Они прислали Натаниэля.
– Это хорошо или плохо? – Альма нахмурилась.
– Скорее, хорошо, – заметила Сабрина. – Он хотя бы действительно будет искать того, кто убил Элоизу. Гранд-мэршу не наплевать на нас. Другой попытался бы все замять. Да и ректор, думаю, хочет. Академии крайне невыгоден скандал. И так на нее направлено слишком пристальное внимание. Сначала наша группа кинула тень на безупречную репутацию элитного мужского заведения, а теперь вот убийство. Поэтому Натаниэль – это определенно хорошо. Он не похож на человека, который будет замалчивать важные факты в угоду ректору.
– Но одновременно и плохо, так как теперь он точно не вернется к курированию нашей группы. Как думаете, кого нам дадут? – поинтересовалась Зейна.
– Не знаю, – ответила я, удивляясь, что подругу интересуют такие вопросы, когда всех занимает исключительно убийство Элоизы. – Честно сказать, мне все равно. Я спать. День был адским.
