Четыре мира. Оковы души - BMS Fenix

– Свобода…Ты хочешь свободу…Я могу дать тебе ее, пойдем со мной…– делая паузы между предложениями, проговорило существо.

– Куда? – все ее тело обмякло и не могло сопротивляться, не хотело. Каждая частичка желала идти за существом, неважно куда. Она знала, там хорошо, там безопасно, там свобода.

– Туда, где нет ограничений и правил, туда, где ты сможешь быть собой, – существо протянуло руку к Мако.

– Я пойду с тобой, – она тоже протянула руку навстречу.

– Стой, стой! – послышался резкий голос Солману за секунду до того, как пальцы новых знакомых соприкоснулись. – Мако, очнись! Не нужно!

В эту секунду существо вернулось к своему первоначальному облику и в мгновение ока исчезло где-то в темных коридорах.

Мако была как в тумане. Ей казалось, что ее лишили чего-то очень желанного, такого ей необходимого, самого важного в жизни.

– Не уходи, не уходи, возьми меня с собой! – зарыдала она, полностью обессилев и почувствовав, как земля уходит из-под ног. Все ее тело обмякло, и если бы Глава не подоспел вовремя и не подхватил ее на руки, то она упала бы на пол, потеряв сознание.

Когда она очнулась, полулежа на стуле в его кабинете, то увидела склонившегося над собой Солману.

– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросил начальник.

– Это был сон? – разум Мако был еще немного затуманен.

– Это было очень опасно. Если бы я не проходил мимо, тебя бы с нами уже не было. Оттуда еще никто не возвращался, – покачал он головой неодобрительно.

– Откуда? – она попыталась сесть прямо.

– Сейчас еще не время говорить об этом. Я расскажу тебе все чуть позже. Пока мы не найдем брешь, через которую они к нам проникают, будь осторожней. Если впредь еще раз встретишь кого-либо из них, не позволяй им себя касаться. Они могут видеть самые потаенные желания и чувствовать души, а заодно и манипулировать ими. Сегодня ты потратила много энергии, я провожу тебя домой.

– Не нужно, я в порядке, – Мако сделала попытку встать со стула, но ноги предательски подкосились, и она плюхнулась назад.

– Я вижу. Сейчас заварю тебе восстанавливающий чай, а позже провожу тебя, – Солману начал греметь чайной посудой.

Мако, никогда не видевшая начальника таким добрым и мягким, немного опешила.

– Глава, спасибо за вашу заботу, – она произнесла это с искренней благодарностью в голосе.

– Не обольщайся. Если с тобой что-нибудь случится, мне нужно будет искать нового сотрудника, а затем заново его обучать. Я уже столько сил потратил на твое обучение, что у меня никакой энергии не хватит на еще одного бездаря, – Солману, немного обескураженный таким мягким тоном ее голоса по отношению к нему, выставил внутреннюю защиту.

“А я уж подумала, что он стал ко мне более дружелюбным, – подумала про себя Мако и скрестила руки на груди. – Тиран, он и есть тиран.”

– О какой свободе ты мечтаешь? – внезапно спросил Солману, протягивая чашку с чаем.

– Это вас не касается. Подслушивать чужие разговоры неприлично! – Мако вздернула подбородок, но чай приняла.

– Снять ошейник Каро еще никому никогда не удавалось. Только он сам может это сделать. Но за всю историю его работы Наставником, он не снял еще ни одного. Можно, конечно, избавиться от него при прохождении в Высший мир, но, ты же понимаешь, что лишь единицы из многих тысяч добираются до вершины. Других вариантов, сожалению, нет.

– Я прекрасно это знаю. Но я не сдамся. Я лю…очень уважаю Наставника, и привязана к нему, но я хочу сама управлять своей судьбой. Хочу сама решать, где мне быть, с кем мне быть и как. Это моя душа. Моя. Если я не получу свободу, то зачем моей душе существовать в этом мире? – видимо из-за того, что Мако потеряла много энергии, она не могла контролировать свои эмоции, и слезы градом полились из ее прекрасных больших глаз.

– Ну-ну, девочка, не плачь, ты же уже взрослая. Должна понимать, что так устроен наш мир, – сказал Солману очень спокойным голосом, вытирая ребром указательного пальца слезы со щеки Мако.

В этот момент ему вдруг захотелось обнять ее и погладить по голове. Он убрал руку от лица Мако, и большим пальцем погладил указательный, то место, где кожа была еще влажной от ее слез.

– Глава, что с вами? – какое странное у него выражение лица.

Он поднял глаза и увидел Мако, которая вопрошающе наклонилась к нему.

– Ничего, просто задумался. Пей чай и пойдем домой.

Получив выходной от Главы, чтобы восстановить силы, и оставшись в этот день дома, Мако сидела в кресле возле окна в одной ночной рубашке. В те дни Наставник редко появлялся, а когда приходил, был угрюмым и мало разговаривал. Мако окончательно решила не говорить ему о своих чувствах, по крайнем мере, пока. Менфи и Нела в последнее время тоже были постоянно заняты в Архиве. Так что сегодня она находилась дома в полном одиночестве.

Она видела, что-то происходит вокруг. Мир меняется, чувствуется напряженность. Но открыто про это никто не хотел говорить. Она лишь знала, что это как-то связано с Запретным миром. То существо оттуда и почему оттуда еще никто не возвращался? Они убивают души или используют их для работ? Но оно не выглядело агрессивно, напротив. Мысли не давали ей покоя, терзая ее голову.

Чувствуя себя немного одиноко, она подняла ноги и обхватила их руками. Как же было здорово раньше, когда Менфи постоянно врывался в ее комнату и будил ее по утрам. Когда из гостиной слышался смех Нелы и нравоучения Наставника. Будет ли когда-нибудь опять, как раньше? Она положила голову на колени и закрыла глаза.

– Мако, – в полудреме она услышала голос Главы. Он положил руку ей на плечо.

Почему он не дает ей покоя даже во сне? Зачем он явился в ее грезы?

– Уходи, кыш, – пробормотала она и рукой сделала прогоняющий снящихся начальников жест. – Это мой сон.

Солману громко рассмеялся и дернул ее за волосы.

– Я тут ей принес пирожные, чтобы она быстрее восстановила силы, а она на меня “кыш” говорит.

– Глава, зачем вы пришли? – Мако открыла глаза и, увидев Главу, резко встала с кресла. Распущенные нечесаные волосы струились вдоль тела.

– Тебя проведать. Вчера ты потеряла много энергии. Вот переживал, не вернешься ли ты к облику кошки, – с улыбкой сказал Солману. Взгляд его скользил по полупрозрачной ночнушке, сквозь которую явно проглядывали очертания