неге… Гулкий стук во входную дверь вырвал меня из забытья хлеще, чем ушат ледяной воды в лицо!
— Открывайте! Помогите! — кричали по ту сторону, а я, едва продрав глаза, метнулась к двери и с натужных хеканьем, отодвинула засов. Деревянная тяжёлая створка тут же распахнулась, я едва успела отскочить, чтобы не получить удар по лицу.
Внутрь влетел бородатый мужчина с круглыми ошалелыми глазами.
— Лекарка? — проревел этот бугай. Я было кивнула, а потом отрицательно затрясла головой. — Сыну моему плохо, — и протянул ко мне руки, и только сейчас я заметила в медвежьих объятиях тощего мальчика, закутанного в шкуры.
Вот что странно, детей в лечебнице не было. Их пользовали в другом месте, и это было совершенно правильно! Ещё бы беременных отселить, но что есть, то есть.
— Детей принимают в другом пункте, — сказала я.
— Я не местный, куда идти? — взревел он. — У вас эликсиры жизни есть? — вдруг озадачил он меня, я замерла от неожиданности и покачала головой.
— У нас простая лечебница, без эликсиров!
— О боги! На что мне всё это?! — прошептал бородач. — Помоги, чувствую, времени совсем немного осталось.
— Стойте тут, — кивнула я и помчалась в палаты, искать лекарей, но, как назло, они все уже удалились почивать, и мне пришлось мчаться по тёмному коридору в другое крыло здания, чтобы разбудить хоть кого-нибудь!
Стук в первую же дверь и через несколько томительных секунд створка с тихим скрипом приоткрылась.
— Чего тебе? — на меня посмотрели сонные глаза целителя. Кажется, это был Арош.
— Господин Арош, — начала я, — там привезли больного ребёнка.
— Мы не лечим детей, — и мужичина уже хотел было захлопнуть передо мной дверь, но я быстро добавила:
— Отец мальчика требует эликсир жизни.
— О! Так он богат! Только и волшебной микстуры у нас тоже нет, — фыркнул Арош. — Отошли его в МЛЦ.
— Он не местный, дороги не знает, может, отправить его с кем-то, кто путь укажет? — выдохнула я, не теряя надежды, но теряя драгоценные минуты.
— Ну, попроси кого, али сама поезжай, — безразлично добавил он и всё-таки захлопнул дверь.
В итоге я поехала сама, разбудила Анни, чтобы несла дежурство, а сама поспешила на выход, где в санях меня ждал молчаливый незнакомец.
Пока ехали, я бегло осмотрела мальчика, посчитала пульс и убедилась, что температура субфебрильная. Ребёнка периодически рвало желчью, в такие моменты он пробуждался, хныкал и засыпал снова.
— Вы знаете, что это? — спросил бородач, внимательно следя за моими манипуляциями.
— Знаю, — вздохнула я, прикрывая воротом шубы горло мальчика, — у вашего сына острый аппендицит. Срочно требуется лечение.
— Странная болезнь, никогда о такой не слышал… Вы сказали, что не целительница, но тогда откуда?..
— Читала, — быстро нашлась что ответить я.
— Читали? — кажется, этому обстоятельству мужчина удивился куда больше непонятному для него диагнозу.
До лечебницы, где использовали загадочные для меня эликсиры, добрались достаточно быстро. Возничий, правивший шикарной двойкой вороных коней, обладал воистину кошачьим зрением: несмотря на тускло горящие фонари, обзор был неважный из-за падающего снега и ветра, бьющего в лицо.
Первой из широких саней, стоило им остановиться, выскочила я, затем вышел незнакомец с сыном на руках. То, как он бережно прижимал его к своей могучей груди и то, как он мягко ему что-то шептал, тронуло меня до глубины души: вот настоящий образец мужественности и внутренней силы, не боящийся показать свои страхи за близкого, дорогого ему человека.
Нас встречали у распахнутых дверей. Сервис тут был несравненно выше, чем в ОЛЦ.
Мужчину сразу же проводили к врачу, я зачем-то шла следом, и меня никто не гнал, видать, подумали, что я имею какое-то отношение к шикарно одетому в дорогие белоснежные меха высокого гостя.
— У вашего сына заворот кишок, — выдал эскулап, прощупав живот мальца, — мы дадим ему эликсир жизни. С вас десять золотых монет. Пить эликсир вашему сыну теперь придётся в течение жизни, один раз в год, а лучше два. Иначе болезнь вернётся. И должен вас предупредить, что иногда, не чаще раза в неделю, его будут мучить рези вот тут, — и тонкий аккуратный палец старикашки упёрся ребёнку в область чуть выше подвздошной кости, — правда, длиться они будут не более суток.
Моя челюсть против моей воли медленно поползла вниз. Я осуждающе покачала головой, что не укрылось ни от лекаря, ни от красавца-мужчины.
— Вы со мной не согласны, эм… лесса? — запнулся целитель, только сейчас обратив внимание на моё бедненькое, даже нищенское одеяние.
Моя любовь к свободе вовсю сражалась с желанием помочь малышу. И второе победило в неравной схватке. Пусть меня посадят в темницу, но мучится всю жизнь человеку я не дам.
И я решилась. Упрямо выдвинув подбородок вперёд, громко и твёрдо заявила:
— Я могу вылечить мальчика раз и навсегда!
— Как это: раз и навсегда? — вылупился на меня старик-лекарь, — такое даже эликсирам не под силу! О чём вы, лесса?
Всё это время отец мальчика сверлил меня тяжёлым взглядом, словно хотел добраться до самой души и порыться в ней со всем тщанием!
— Могу! И докажу! — выставив челюсть вперёд, уверенно заявила я.
— Вот как, а диплом у вас есть? — прищурив свои светлые водянистые глаза, уточнил целитель.
— Есть, — не моргнув глазом, солгала я, — с собой не взяла, зачем его таскать? Нет надобности, я работаю в ОЛЦ, вот этот господин подтвердит, — указала я на всё ещё молчавшего незнакомца. Тот медленно кивнул.
— Лестер Уэйвери, это так? — обернулся к нему эскулап.
— Когда я прибыл в ту лечебницу, именно она меня встретила, — ни словом не солгал этот Уэйвери, так оно на самом деле и было. — Лесса…
— Лесса Мия Лис, — представилась я, едва заметно поклонившись, заметила, что здесь так делают при знакомстве.
— Лесса Мия, — вы уверены в своём методе.
— Вопрос в другом, — я посмотрела в его пронзительные тёмно-синие глаза, опушённые длинными чёрными ресницами, жаль, что половину лица скрывала густая борода, но, предполагаю, что этот лестер Уэйвери красавчик хоть куда, с тяжёлой челюстью и широкими скулами. — Насколько вы готовы довериться мне. Операция будет непростой. И времени не так много.
В комнате стало тихо. Отец ребёнка думал, а лекарь очень внимательно меня разглядывал — на его лице с каждой секундой всё отчётливее проступало недоверие вперемешку с сомнениями.
— Я куплю эликсир жизни, лекарь Шольц, — решительно заявил лестер Уэйвери.
На его слова целитель обрадованно вскинулся и потёр в предвкушении ладони.
— А потом вы, лесса Лис, сделаете операцию моему сыну, — договорил незнакомец, улыбка на лице эскулапа померкла и через пару секунд
