class="p">Что со мной не так? Разве я ничему не научилась из своего опыта с Беном? Или я просто ходячая говорящая жертва, которая не может не влюбиться в чрезмерно собственнических, опасных мужчин? Мужчины, которые уверены, что я принадлежу им.
Я дала себе обещание, когда ушла от Бена. Обещание, что я больше никогда не позволю себе оказаться в такой же ситуации.
Я смеюсь, и мой голос срывается. И вот я заигрываю с драконом, который меня похитил.
А что хуже всего? Он пытается. В отличие от Бена, он действительно не понимает идею индивидулизма. Он не понимает, что меня отправили на эту планету не для того, чтобы развлекать его. Потому что многовековой опыт научил его совершенно другому.
Бен был социопатом. Лишать меня моей уверенности в себе, моего самоощущения на долгие годы его главная цель. Пока я не забыла, что могу быть свободна. Что мне не нужно жить в страхе. Что я чего-то стоила.
Драгикс не социопат. По крайней мере, я так не думаю. Он совсем другое существо. И он может попытаться увидеть, что я человек со свободной волей, но он этого не понимает. Он может никогда не понять этого.
Один поцелуй ничего не меняет. Даже если я растаяла от него.
Я заслуживаю лучшего.
Драгикс
После того, как я закончил купаться, я чувствую себя беспокойно. Обычно я поднимаюсь в небо, но я не хочу оставлять Чарли, которая сидит в тени на вершине моей горы. Её глаза устремлены на деревья под горой, но они пусты, её мысли где-то в другом месте. Каждая часть её тела закрыта, её плечи сгорблены, руки скрещены, она игнорирует меня.
Отлично.
Я поворачиваюсь и иду обратно в своё логово.
Я оказываюсь в комнате Эзры.
Моя сестра знала бы, что мне сказать, будь она здесь. Она посмеялась бы и объяснила нюансы, которых я не понимаю. Из нас двоих она больше времени проводила в своей двуногой форме и часто изучала браксианцев и других двуногих на этой планете.
Я скучаю по ней.
— Извини, — говорит Майз, входя с тюком одежды в руках. — Я не знала, что ты здесь.
Я отступаю назад, когда она кладёт одежду на кровать и открывает один из больших сундуков. Она смеётся над тем, что находит.
— Ты знал, что Чарли собирала их?
Я осматриваю сундук, в котором осталось немного одежды, большую часть места занимают мои… чешуйки.
От этого вида у меня что-то сжалось в груди. Чарли не знает, что моя чешуя используется в качестве доспехов на этой планете. Не знает, что она могла бы продать их и жить как королева на Агроне. В первый раз, когда я потерял чешую, когда мы летели, она заставила меня приземлиться, чтобы она могла её подобрать. Она уверяла, что это красиво.
Это что-то делает со мной. Видеть, как она собирает эти маленькие, выброшенные кусочки меня.
— Не знал.
Майз смотрит мне в лицо, а затем благоразумно решает не комментировать, открывая другой сундук и кладя туда сверток. Она не спускает глаз с одежды и говорит тихо.
— Чарли за эти дни научила тебя большему, чем ты научился за столетия. Я рада видеть тебя больше похожим на себя. Я… скучала по Драгиксу, которого знала.
Я рассматриваю ее лицо.
— Мне жаль, что я забыл, что у меня есть эта форма. Что я забыл, кто я такой.
— Где твоя мама?
Она замерла.
— Ты не помнишь?
— Нет.
Мне трудно это признать, и Майз делает вид, что не замечает пробелов в моей памяти.
— Когда я стала совершеннолетней, она позволила мне заменить её. Как только я принесла клятву, она переехала в Себе с моим отцом.
Я вспомнил. Клятва крови позволяет её народу жить так же долго, как драконы. Семья Майз веками служила моей семье, предпочитая уступить место, когда они хотят состариться с теми, кого любят.
На что это будет похоже? Я отталкиваю эту мысль.
— Скажи ей… скажи ей спасибо. — Мать Майз служила мне в те годы, когда я был наиболее одинок, прежде чем я решил проводить всё своё время в своём крылатом облике. Вероятно, только благодаря кровной клятве, которую я дал её народу, я не сошёл с ума за эти долгие столетия, проведенные в одиночестве.
— Я передам.
Глава 8
Чарли
Сегодня так жарко, что большую часть дня я дремлю в более прохладной части логова.
Наконец, когда я начинаю передвигаться, я нахожу Драгикса и умоляю его отвести меня к реке.
Надеюсь, вода такая же холодная, как до того дня, когда он показал мне горячие бассейны.
Он смотрит на меня, всё ещё в форме дракона, а затем кивает. Ни один из нас не упомянул о нашем поцелуе, хотя я часто оборачиваюсь и вижу на себе горящие глаза Драгикса, как будто он готов продолжить с того места, где мы остановились.
Удивительно, но Драгикс тоже не любит жару. Я предполагаю, что именно поэтому он проводит большую часть своего времени на этой горе. В то время как он может греться на солнце в течение дня, мы находимся достаточно высоко, чтобы всё ещё ощущать освежающий ветерок, а внутри логова остаётся относительно прохладно даже в самые жаркие дни.
За последние несколько дней он провёл большую часть своего времени в форме дракона. Я не знаю, потому ли, что он лучше переносит жару в такой форме, или потому, что ему легче так избегать меня.
Что бы это ни было, он, кажется, становится более… отчужденным, поскольку проводит больше времени в этой форме. Более… хищным.
Мне это не нравится.
Он наклоняет голову, жестом приглашая меня подойти поближе, и я делаю шаг вперед, когда он поднимает меня и кладет к себе на спину. Он ждёт, пока я не обхвачу его шею ногами, держась за рога. Я думала о том, чтобы спуститься ниже, ближе к верхней части его спины, но там не за что было бы держаться.
«У тебя болит шея, когда я сижу здесь?» — внезапно спрашиваю я, и Драгикс фыркает, приседая, готовясь взлететь в небо.
«Конечно, нет. Твой вес ничтожен. Я бы обратил такое же внимание на насекомое на моей спине».
«Вау, ну спасибо за это».
Он порыкивает, и я понимаю, что он смеётся надо мной.
Когда мы приземляемся, он остаётся в форме дракона, а я иду к реке.
Я поднимаю на него бровь.
— Ты не пойдешь?
«Нет».
— Твоя потеря.
Я принесла с собой
