А следом за мной и Даше, которая тоже стояла, замерев с неверящим выражением в выпученных глазах, и после укола продолжала, словно зомби, вглядываться в место введения вакцины, так и не опустив поднятую руку. Подруга, как и я, всеми силами пыталась осознать происходящее, поверить в то, что весь этот окружающий кошмар — реальность…
Затем мы испытали еще большее потрясение, когда эятер вытащил из-за пояса странный короткий, но очень широкий клинок с зазубринами и полоснул по своей ладони, специально для этого практически полностью сняв перчатку.
— Руку давай! — кивнул он мне и, обращаясь уже к Даше. — А ты ногу подними выше.
Тщательно обляпав своей сероватой кровью мою рану и обмазав еще и неповрежденную, но почерневшую поверхность руки, повернулся к Даше. Я помогла ей, удерживая ее ногу в руках, а она в неудобной позе так и стояла, как аист, на одной, пока эятер проделывал те же манипуляции с ее раной.
Пока я помогала с введением вакцины Даше, немного пришла в себя. И первой адекватной мыслью стало осознание того, что этот Сеятрик тут из-за нас сейчас сам кровью истечет!
— Давай мы тебе поможем? — услышав предложение Даши, поняла, что мы с подругой подумали об одном и том же.
Но эятер, как только Даша обратилась к нему, резко вскинул голову, развернувшись к ней визором, и замер в каком-то удивленном ступоре. Мы же, не обращая внимания на его реакцию и не теряя времени, дружно взялись за дело: я вытащила из его нагрудного кармана все ту же коробку, а Даша достала пакетик, на который он ей указал. Вскрыв, мы обработали разрез на руке мужчины похожим на вязкую мазь содержимым пакета, а потом по его просьбе замазали ее субстанцией, напоминающей клей, извлеченной из тюбика в коробке. Уже через мгновение клееобразная масса затвердела, скрывая под собой рану.
А вот с нашими повреждениями все обстояло не так просто. Раны на моей руке и на ноге у Даши начали вздуваться жуткими пузырями. Да и самочувствие стало резко меняться — возникло ощущение дурноты, голова закружилась, тело начало «гореть», указывая на изменение температуры, на лице появилась испарина. Взглянув на Дашу, я поняла, что и с ней происходит то же самое! Вообще, выглядели мы после всего пережитого откровенно плохо.
— Идти сможете? — серьезный голос Сеятрика отвлек меня от самоанализа.
— Постараемся, — тут же ответила я, опасаясь, как бы он не решил оставить нас тут одних.
— Да, да, если идти не сможем — поползем, лишь бы тут не остаться, — заявила Даша в своем репертуаре. — И спасибо большое за помощь. Надеюсь, это реально поможет, ибо пока ощущения у меня, словно я вот-вот помру! Ты столько крови на нас извел — сам еще жив? О, и мы же теперь братья по крови, получается!
И снова медленный наклон головы и, кажется, эятер уставился на нас внимательным взглядом за экраном визора, рассматривая и изучая.
— Да, верно, теперь брат по крови. Ты совершенно права, землянка, а значит — я вас не брошу! Если почувствуете ухудшение состояния — скажите, — наконец раздался его ответ.
— А что, ты сможешь чем-то помочь в этом случае? — мой вопрос был лишним и я это поняла сразу, как только его озвучила, но… он ответил, хотя я уже предпочла бы не слышать его ответа.
— Как брат по крови, я буду обязан… или нести вас, пока все не завершится положительно, или… освободить разум из плена зараженного тела… помочь уйти за грань… сестра!
Диана
Ответ Сеятрика резко вернул меня к осознанию того факта, что мы все равно с наибольшей вероятностью погибнем, несмотря на все его беспрецедентные, как он выразился, меры. А хуже всего, что ему лично придется, нас ликвидировать… Жизнь что-то не слишком радует нас с Дашей в последнее время.
Эятер двинулся к лифтам, а мы, держась за руки и поддерживая друг друга, поплелись за ним. Уже подойдя к лифтам, Даша озвучила вопрос, который и меня беспокоил.
— А на лифте не опасно сейчас передвигаться? Ведь здание трясло. И вообще, что это было? И как вы здесь оказались так вовремя для нас?
Дашка тараторила, выстреливая вопросы один за другим. Или это мне уже казалось? Перед глазами все расплывалось, любые звуки доносились в каком-то искаженном состоянии, зубы клацали от дрожи, колотящей тело. Неужели начинается?
— Нет, не опасно! — уверенно заявил эятер. — Трясло потому, что нас транспортировали прямо на крышу здания. Пока настраивали быстрый перенос с корабля, намудрили чего-то. Обычно мы переносимся на пустырь или на свободное пространство, а не туда, где здания так тесно настроены. Но тут получился экстренный вызов. Вашим правительством, особым распоряжением после подписания договора о взаимопомощи между нашими расами, были во все системы безопасности заложены данные о параметрах и опасности, исходящей от хаятов. Причем повсеместно. Это распоряжение распространяется на все визуализирующие и идентифицирующие параметры во всех системах охраны зданий компаний, которые контактируют с инопланетными расами. Но хаяты все же как-то умудряются просочиться на планету. Пока это только разведка с их стороны и единичные случаи нападений, но если не пресечь эти попытки, они массово хлынут к вам! И тогда для вас это будет означать войну на выживание, разменным ресурсом в которой станет ваша раса! Мы уже прошли через это, а теперь пытаемся помочь Другим в борьбе с этой заразой.
Полученная информация настолько сильно озадачила нас, даже в том физическом состоянии, в котором мы пребывали, что стало еще страшнее превратиться в этих монстров. От стресса, ужаса и резкого рывка лифта нас с Дашей одновременно замутило. В итоге, как только двери раскрылись, мы с подругой, уже не думая ни о каких приличиях, рванули за ближайший угол — расставаться с ранее съеденным тортом. Состояние было крайне скверным — нам даже было безразлично, что о нас подумает эятер; то, что выглядим как две потные, дурно пахнущие, облезлые кошки. Нас то колотило от озноба, то ошпаривало словно пробегающим по венам огнем. Я чувствовала, как по спине сбегают ручейки пота, а раненую руку просто разрывало от боли.
— Ди! Ди! — простонала Даша. — Мне так больно, что я уже идти не могу. На ногу не ступить!
Даша впервые на моих глазах тихо плакала от боли, размазывая дрожащей рукой слезы по щекам вместе с косметикой. Мне и самой было не лучше, поэтому я вытащила небольшой, скорее декоративный, чем функциональный, платочек из кармана и начала методично вытирать ее лицо, стирая разводы косметики.
— Поверь, мне не лучше твоего, но нам надо это выдержать. Пока двигаемся, боремся — мозги работают, а если ляжем, то уже все… Больше ничего хорошего не будет! Вообще ничего не будет!
