— Грах! Миледи! Грах!
С женщиной на руках барон ворвался в покои, пробежал через две комнаты, нашёл спальню и бережно опустил драгоценную ношу на кровать, собираясь отстраниться. Но Гвинет подняла руки, обняла его за шею, притянув к себе, и поцеловала.
Остатки самоконтроля покинули барона, и он, со стоном облегчения, впился в нежные губы графини, сминая руками ткань платья, добираясь до её груди.
— Единый, какая же ты сладкая! Мы не должны… Ты носишь ребенка Михаэля! Но я не могу оторваться…
Гвинет целовала мужчину, не давая ему опомниться, бутылочка с зельем для зачатия уже была у неё в руках. Улучив момент, когда распалённый Энгель поднял её юбки и принялся целовать колени, постепенно подбираясь всё выше и выше, девушка одним глотком выпила содержимое бутылочки и ловким движением закинула опустевшую ёмкость под кровать.
В принципе, одурманенный зельем барон не нуждался в поощрении, но Гвинет хотелось, чтобы всё произошло как можно скорее, поэтому она сама обнимала мужчину.
Капли не подвели — почти до самого рассвета барон не давал ей и минутки на отдых, а потом отключился, будто у него закончилась вся энергия.
Кое-как поднявшись, всё-таки, такой марафон ей пришлось пережить впервые, Гвинет осмотрела поле боя.
Да, как же ей теперь удалить отсюда кузена? Если он проснется не у неё в комнате, то она всегда может сказать, что он только довёл её до покоев и сразу удалился.
Первым делом она, морщась, обмыла теплой водой член и бедра Энгеля, а потом натянула на него нижние штаны. Ничего не должно указывать, что он этой ночью на самом деле спал с женщиной.
Промежность слегка саднила, мышцы тянуло, но ей приходилось переступать через «не могу» и «больно».
Кое-как натянув на мужчину рубашку, Гвинет постелила на ковер у кровати покрывало и, осторожно двигая тело, столкнула барона вниз.
— М-м!
Присев, девушка замерла — разбудила? Но, вымотанный постельными подвигами мужчина, только промычал, не открывая глаз, и снова глубоко задышал.
Оббежав взглядом спальню, Гвинет подобрала все детали гардероба любовника, сложила их прямо поверх его тела и, пятясь задом, потащила покрывало вместе с наваленным на него добром.
Сдвинуть ношу получилось не с первого раза, но, подергав покрывало вправо-влево, Гвинет добилась, что оно медленно поползло.
Самым трудным, оказалось, дотащить спящего до коридора, а там, без ковров, покрывало заскользило быстрее.
Но это была и самая опасная часть её плана — в любой момент процессию мог увидеть кто-нибудь из слуг.
Гвинет повезло — никого из слуг она не встретила. Дотащив тело барона до его комнат, сначала девушка убедилась, что за дверью никто не поджидает. Мало ли, вдруг Энгель приказал своему камердинеру ждать хозяина? Но нет, покои были пусты.
Тихо шипя сквозь зубы, обливаясь потом и срывая кожу на пальцах, девушка затащила мужчину внутрь, уже не особенно церемонясь — время поджимало — скатила тело с покрывала на пол, кинула веером вещи и поспешно ретировалась.
После выполнения роли волокуши, покрывало утратило свежесть, Гвинет свернула его и засунула подальше в гардероб.
Ещё раз осмотрела комнаты — не оставила ли чего? Потом сменила на кровати простынь и, наконец, позволила себе расслабиться.
Сначала долго мылась, стирая чужие прикосновения, проливая слёзы, отходя от напряжения последних часов. Потом надела свежую сорочку и легла в постель.
За дверью в коридор раздавались шаги, замок потихоньку просыпался.
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
— Релиф! — крикнул он, вызывая слугу.
— Слушаю, господин!
— Немедленно пригласите камеристку миледи.
Графиня поджала губы:
— Барон, зачем создавать толчею? Просто проводите меня.
Мужчине ничего не оставалось, как предложить Гвинет руку.
— Может быть, всё-таки, пригласить целителя? Вас уже осматривал маг?
— Нет, зачем, — нахмурилась женщина. — Срок совсем маленький. Потом, я не хочу заранее знать пол ребенка, пусть это останется секретом до самого рождения малыша.
— В ваших интересах, чтобы маг засвидетельствовал наличие беременности. Будь Михаэль с нами, этого не требовалось бы, но в данный момент этот ребенок, возможно, следующий граф Гроув, поэтому необходимо как можно ранее подтвердить факт его существования.
— Зачем? — изумилась графиня. — Разве факта его рождения будет недостаточно?
Они дошли до дверей, барон остановился и мягко снял руку женщины со своего предплечья.
— Недостаточно. Чтобы никто не смог опротестовать его право на титул и земли, наличие беременности должно быть зафиксировано максимально близко к моменту исчезновения Его Сиятельства.
— Зачем? — повторила вопрос женщина.
— Чтобы ни у кого не было сомнений, что малыша зачал именно Его Сиятельство.
Графиня вспыхнула, одарила барона злым взглядом и возмущенно выпалила:
— На что вы намекаете, Энгель?
— Я ни на что не намекаю, — максимально доброжелательно ответил мужчина, — более того, как ближайший родственник и наследник Михаэля, разумеется, после вас, Гвинет, и ребёнка, которого вы ждёте, обещаю, что с моей стороны не последует никаких разборок и вопросов. Но Его Величество может захотеть удостовериться в законности происхождения малыша, прежде чем признать его сыном или дочерью графа. Подумайте и скажите, на какой день пригласить мага.
Женщина растерянно кивнула и поспешила скрыться за дверями.
Барон несколько секунд продолжал стоять в коридоре, потом развернулся и, заметив, что неподалёку мается Релиф, приказал:
— Старого авенского мне в Охотничью гостиную.
— Что прикажете подать к вину?
— Сыр, — и мужчина направился к лестнице.
Гвинет прошла к зеркалу, села на невысокий табурет, внимательно всмотрелась в своё лицо.
— Стани, как ты считаешь, я могу нравиться мужчинам?
— Конечно, миледи! — всплеснула руками камеристка. — Вы очень хорошенькая, даже не сомневайтесь!
— Тогда, почему барон меня явно избегает? Мне казалось, в нашем горе мы должны поддерживать друг друга, находить утешение и силы.
— Барон бережёт вашу репутацию, миледи. Уже и так неприлично, что вы живете на мужской половине вдвоём, без Его Сиятельства. Конечно, никто из слуг ничего рассказать не может, у нас же печать неразглашения, но если вы продолжите занимать эти покои, то рано или поздно об этом узнают, и тогда не избежать скандала.
— И что же мне делать?
— Как можно скорее переехать на женскую половину.
Гвинет смерила камеристку сердитым взглядом и отвернулась.
Всё, абсолютно всё вокруг против неё! Если она переедет на женскую половину, то Энгель станет для неё недоступен, а времени и так почти не осталось. С момента исчезновения Михаэля прошло уже две недели, если она в ближайшие дни не заманит Энгеля в постель, то никто не поверит, что ребенок от графа. Женщина может переходить неделю, но месяц — в это ни один целитель не поверит.
К сожалению, кузен решительно не желал понимать её намёков, а она и сама была так неопытна! Единый, помоги, ей нужна всего одна ночь, да что там, ночь, для зачатия достаточно четверти оборота! Она потерпела бы, лишь бы забеременеть, лишь бы родить малыша с кровью Гроув.
Молодая женщина прижала руку к лифу, где хранилась драгоценная бутылочка с каплями, позволявшими гарантированно забеременеть с первой попытки. Какая она была дурочка, что не пожелала сделать этого раньше, когда в её спальню приходил Михаэль! Но тогда казалось — муж молод, что с ним может произойти? Не бывает же, чтобы за короткое время беда повторилась, и она опять осталась бездетной вдовой? Ей надо было привыкнуть к новому мужу, но Гвинет никак не могла забыть Елиазара, его брата еле терпела. Правда, он, похоже, и сам не горел желанием. И дети… Гвинет считала, что пока не готова к деторождению. Не физически, нет. Морально.
Перед глазами встала измученная родами и бесконечными беременностями мать, пищащий комок — очередной брат, разочаровавший своим появлением отца. Семь детей, из них только одна дочь.
