Прибавив шагу, Вейра помахала рукой тётушке Пам, соседке-кружевнице, жившей через дорогу. Добродушная мастерица улыбнулась в ответ, крикнула:
— Моцион, дорогая вильена?
— Бегу за покупками, достопочтенная мастерица!
— Ах, как волнительно, должно быть! — краснощёкая толстенькая женщина средних лет даже глаза прикрыла и прижала руки к груди, словно представляя себя на месте Вейры.
Да, волнительно! Чудесное состояние — предвосхищение новой, желанной, прелестной вещи! Хотелось бежать, подхватив подол юбки и манто, со всех ног, до самых Камизолек, звонить в колокольчик над дверью модистки, затаив дыхание, ждать, когда взгляд наконец найдет его, то самое платье…
Но Вейра лишь вздохнула глубоко и радостно, поуютнее уложила руки в муфту и пошла спокойным шагом в сторону главной улицы. Там проще поймать карету.
И точно. Лишь взмахнула рукой, как чёрный наёмный экипаж, запряжённый молодой гнедой лошадкой, притормозил рядом. Вейра спросила у извозчика:
— До улицы Камизолек сколько попросите?
— Две гидерии, вильена, — стащив волчью шапку, мужичок в тулупе почтительно склонил голову.
— Держите, — Вейра протянула ему две монетки и дёрнула за ручку дверцы. Из кареты вывалились ступеньки, Вейра взялась за поручень и не без усилия забралась в душную, полную разнообразных ароматов кабинку. Уселась на обитое чёрной дешёвой кожей сиденье, захлопнув дверцу, и обомлела.
Напротив, сливаясь с тёмным интерьером, сидел и смотрел в упор мастер Виджан.
Ох…
— Вильена Эбенер, — хриплый голос в который раз заставил Вейру вздрогнуть, — вы снова ходите одна по улицам? Вас жизнь не учит ничему, надо полагать?
— Откуда вы взялись, мастер Виджан? — ответила она с запинкой и задрала подбородок, чтобы он не подумал, что ей есть до этого дело: — Вы снова следите за мной? Отчего такая честь?
— За вами даже следить не нужно. Просто выйти на улицу, пройтись по самым опасным местам мегаполии — и пожалуйте, перед вами самая безрассудная куртизанка!
Уж не презрение ли в этом властном голосе? Полицейский словно поставил перед собой задачу преследовать Вейру и издеваться над ней!
— Кучер! Остановитесь, я сойду! — выкрикнула она, приподнявшись и стукнув кулачком в стену кабинки. Но Виджан, словно играючи, обхватил талию и дёрнул на себя. Вейра приземлилась на его колени, её обдало терпким ароматом парфюма и горячей мужской кожи. Стукнув в свою очередь по стене, полицейский крикнул громче:
— Езжай, кучер, вильена ошиблась!
— Вы наглый, порочный, самовлюблённый эгоист! — выкрикнула Вейра в порыве гнева, пытаясь высвободиться из его железной хватки.
— Вы маленькая, хорошенькая, извращённая невинность! — не остался в долгу мастер Виджан, с глубоким вдохом впившись ртом в её губы. Эта молниеносная атака, уверенная и точная, вызвала в теле Вейры неостановимую дрожь, и было непонятно к бесам, от чего именно она дрожала. То ли от ярости, то ли от страсти… Желание, охватившее полицейского, передалось и Вейре — с такой эмпатией она сталкивалась лишь при виде одного человека во всём мире! Бурлившая в венах вместо крови злость схлынула, точно волна на неспокойном берегу моря, и руки Вейры обхватили шею Виджана. Не задушить, о нет! Прижать теснее, ощутить силу мышц и гладкость кожи… Ведунья, за что такое искушение?
— Лишь Воин знает, как долго я ждал этого момента, моя маленькая птичка… — выдохнул Виджан, последним движением языка приласкав её губы. — Сколько лет прошло?
— Два года, мастер Виджан, — едва переводя дыхание, ответила Вейра и закрыла глаза, с сожалением провожая всколыхнувшуюся страсть. — Вы знаете, где мой дом, могли бы и зайти в гости.
— Двадцать гаульденов, вильена! — деланно оскорбился полицейский. — Я, конечно, получил повышение, но не до начальника участка, а всего лишь до старшего дознавателя!
Карету тряхнуло на обледеневшей дороге, бросило вбок, и Вейра взвизгнула, чувствуя, как теряет опору. Но мастер Виджан не дал ей упасть, придержав за спину, другой рукой дёрнул за ленточку палантина, обнажил волосы.
— Что вы… — слабо запротестовала Вейра, снова теряя самообладание. Ледяные пальцы пробежались по коже от шеи до края корсета, до зачатка груди, оставляя невидимые искры вожделения. Чтобы сбросить наваждение, Вейра пробормотала, не размыкая век:
— Приходите, я порадую вас уступкой в тридцать на сто…
— Ваше доброе расположение стоит всего лишь шесть гаульденов? — усмехнулся Виджан. — Что ж, заманчиво! Я зайду, ждите меня, достопочтенная куртизанка!
Одним движением вернув Вейру на её сиденье, полицейский стукнул в стену кабины:
— Эй, останови!
Снаружи фыркнули с хрипотцой и натугой на лошадь:
— Пру-у-у, бешеная!
Карета, скрипнув рессорами, встала, и Виджан с прищуром бросил Вейре:
— Будьте осторожны, вильена, не ходите по городу в одиночку!
И спрыгнул в морозную пелену полуденной мегаполии. Откинувшись на спинку сиденья, совершенно обессилевшая Вейра услышала распоряжение:
— Довезёшь до Камизолек в целости и сохранности, иначе я лично тебя брошу в каземат!
— Не извольте беспокоиться, мастер полицейский! — прогундосил извозчик. — У меня серьёзные референции!
Ведунья… Зачем эти непрестанные встречи? Вейра выдохнула и покачала головой, поправляя палантин на голове. Такой чудесный день испорчен… Однако что-то ноет в груди, в животе. Неужели нельзя излечиться от этой неправильной, неестественной страсти к мужчине? Вейра открыла глаза, прижав руки к талии. Нет, можно. Можно и нужно. Молиться Ведунье, дарить ей подношения — побольше, подороже, почаще! Мастер Виджан должен исчезнуть если не из жизни куртизанки, то хотя бы из её сердца.
На улице Камизолек было не слишком шумно и людно, зато там прогуливались прилично одетые вильены под ручку с чопорными или залихватски-модными венами. Никаких тебе нищих, никаких попрошаек, но на каждом углу стоял городовой с пистолетом и шпагой. Конечно же, недалеко отсюда императорский дворец и публичный сад, где проводят время няньки с детишками аристократов.
Завидев скромную, но весьма заметную вывеску «Нанати и дочь, модистки», Вейра высунулась в окошко кареты и крикнула:
— Кучер, остановите!
Схватилась за поручень и вовремя: экипаж резко затормозил по привычному «Пру-у-у». Извозчик спрыгнул с передка, распахнул дверцу и подал руку Вейре:
— Извольте, вильена, а вот ваши две гидерии, для вас поездка бесплатна.
Вейра усмехнулась. Конечно же, мастер Виджан способен напугать любого, не только мужика из деревни! Но ехать в счёт страха, вызванного полицейским, совершенно недопустимо. Поэтому она легонько оттолкнула ладонь извозчика — грубую, с мозолями от вожжей — и ответила:
— Считайте это не оплатой, а подарком за мягкую поездку. И не спорьте.
Она прошла мимо склонившегося в низком поклоне кучера и, улыбнувшись проходящему мимо вену, открыла дверь ателье.
Серебристый перезвон колокольчика огласил маленькое пространство, заглушённый тканью. Ткани были повсюду: разложенные в рулонах, развешенные в милых драпировках, накинутые на манекены разнообразных телосложений. Там и сям стояли бобины ниток, лежали клубки кружев, они же были разложены на тканях, чтобы подчеркнуть красоту сочетания. Да, мастерица Нанати обучила свою дочь всем премудростям, и не только шитья, но и привлечения клиенток.
На звон из подсобной комнаты выпорхнула миловидная девушка с кокетливым чепцом на тёмных вьющихся волосах, уложенных в модную причёску. На девице Лейс было практичное платье с кружевными оборками по подолу и широкий белый передник, который унизывали булавки, иглы и крючочки. Увидев Вейру, Лейс всплеснула руками и бросилась к ней:
— Моя милая, моя дорогая Вейра! Ведунья, как же ты хороша! Миленькое платьице! У кого ты его пошила? Ах, не отвечай, не хочу знать! Милая, Творец, да на тебе лица нет! Что-то случилось?
— Нет, Лейс, не беспокойся! — со смехом ответила Вейра, обнимая подругу. — Просто нежеланная встреча.
