Переступив с ноги на ногу, Джон резко выдохнул, когда Балидор так и не произнёс ни слова. Затем, словно сделав над собой усилие, он понизил голос, отбросив часть гнева, и вновь заговорил:
— Что ты делаешь, приятель? Ты действительно не собираешься мне рассказывать?
— Я уже говорил тебе…
— Ни хрена ты мне не сказал!
Балидор бросил на него ровный взгляд.
— Ты прекрасно меня понимаешь, Джон.
— Неужели ты думаешь, что сможешь до неё достучаться?
— А почему бы и нет? — рявкнул Балидор, хлопнув ладонью по столу. — Почему, чёрт возьми, нет, Джон? Мы достучались до Ревика, и он явно погрузился в это намного глубже…
— Элли была связана с Ревиком, — возразил Джон, недоверчиво уставившись на него. — Это не одно и то же, и ты это знаешь! У Элли была прямая линия со светом Ревика. Он не смог бы избавиться от неё, даже если бы попытался… и, честно говоря, он не очень старался. Это был лишь вопрос времени, когда она возьмёт его измором. В основном потому, что, в конце концов, Ревик не хотел от неё отгораживаться. Он хотел, чтобы она находилась в его свете, даже если в то время он кусался и огрызался…
— Я знаю это, — сердито начал Балидор. — С кем, чёрт возьми, ты сейчас разговариваешь, Джон? Ситуация не должна быть идентичной для того, чтобы я мог…
— Идентичной? — Джон недоверчиво уставился на него. — Чувак, да эти ситуации разделяет миллион грёбаных миль. Они даже не в одной солнечной системе.
Между ними воцарилось молчание.
Несколько долгих минут Балидор смотрел на металлический стол.
Когда его свет, наконец, успокоился, он прочистил горло.
— Значит, ты считаешь, что ей нельзя помочь? Касс? — Балидор сделал плавный жест, и его голос оставался нейтральным, несмотря на то, что челюсти всё ещё ныли от стискивания. — Ты настолько уверен, что это невозможно, и никто не должен даже пытаться? Что я никогда не смогу до неё достучаться… что никто не сможет до неё достучаться… как бы долго мы ни пытались и сколько бы методов ни применяли?
— По-моему, это чёрная дыра, дружище, — сказал Джон с недоверием в голосе. — Я думаю, она не хочет возвращаться.
— Я лидер Адипана, Джон, — сказал Балидор, снова борясь с гневом. — Хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть некоторый опыт в этом деле. Более того…
— Мне плевать, кто ты и насколько ты безумно талантлив, — перебил Джон, и в его голос вернулось неверие. — Ты не её пара, Балидор.
Глядя на него сверху вниз, Джон тихонько щёлкнул языком.
— …Господи. Мне нужно всё тебе разжевать, ‘Дор? Если ты думаешь, что у тебя с ней что-то получается, ты обманываешь себя. Она издевается над тобой, чувак. Я это гарантирую.
Балидор замолчал.
Тем не менее, гнев снова закипел в его глазах.
Через несколько секунд Джон разочарованно выдохнул.
— Слушай… ‘Дори, — он понизил голос. — Я не ставлю под сомнение твои крышесносные навыки. Правда. Она была хороша в таких вещах, даже когда мы были детьми. Ты не понимаешь, какое у неё было детство, какие навыки выживания ей пришлось освоить, чтобы выжить…
— Я понимаю лучше, чем ты думаешь.
Услышав холодность собственного тона, Балидор замолчал.
Он поймал себя на том, что вспоминает ту ночь с Ярли.
В тот же миг ему пришло в голову, что он опасно близок к тому, чтобы сорваться ещё и на Джона.
Эта мысль заставила его нахмуриться… и помедлить.
Несколько секунд Балидор просто сидел, наблюдая, как эмоции сверкают и искрят в его свете, даже не пытаясь сдержать их, каталогизировать, понять их полностью. Он знал, что образ его пьяного отца всё ещё отдаётся эхом где-то в глубине сознания.
Он знал, что это всё затуманивает, как и сама Касс.
Обычно он ценил мнение Джона.
Больше мнения большинства других.
Больше мнения многих Адипанских видящих, с которыми он работал на протяжении долгих лет.
Пока Балидор думал об этом, Джон подошёл к нему и плюхнулся в мягкое кресло рядом. Балидор ещё не поднял взгляда, когда другой мужчина положил ладонь на его руку, посылая импульс тепла и света через его кожу.
Это был жест любви видящих, проделанный настолько естественно, что Балидор подпрыгнул.
Это также заставило его поднять глаза, чего, возможно, и добивался Джон.
— ‘Дори, — произнёс Джон, и в его голосе звучала явная обеспокоенность. — В чём дело? Что с тобой сейчас происходит?
Балидор моргнул, сбитый с толку внезапной теплотой.
Потом он поймал себя на том, что обдумывает вопрос Джона.
— В чём дело? — повторил он, и его тон всё ещё был на грани агрессии. — Она посредница, Джон. Более того, она одна из Четвёрки. Я не могу просто позволить, чтобы она…
— Позволить, чтобы она что? — перебил Джон. — Она уже сделала это, ‘Дор. Она уже прошла этот путь. Насколько я знаю, она никогда не нуждалась в помощи ни от кого из нас. Она никогда не демонстрировала ни малейшего намёка на то, что чувствует вину из-за того, что сделала…
— Я знаю это, — отрезал Балидор, тоже перебивая его. — Но gaos, Джон. Дело не только в какой-то Адипанской самонадеянности или в какой-то священной уверенности, что я могу достучаться до неё, когда никто другой не может. Дело не только в этом. Она — нечто большее. Во всяком случае, была чем-то большим. Она была…
Умолкнув, он прикусил щёку изнутри, останавливая себя.
Потом всё-таки сказал это.
— …Она была моим другом, — сказал Балидор, стиснув зубы. — Она была моим другом, Джон, и твоим тоже. И Элли. И Ревика. Это она нашла Фиграна. Она сражалась бок о бок со всеми нами, несмотря на свои уязвимости. Она была частью нашей команды. Более того, в том, что с ней случилось, не было её вины. Мы перед ней в долгу, чёрт побери. Точно так же, как мы были в долгу перед Ревиком. Возможно, даже больше, поскольку Ревику пришлось дольше возвращаться самостоятельно…
— Ревик был ещё ребёнком, когда Менлим добрался до него, — напомнил Джон.
— И Кассандра была ещё ребёнком, когда отец добрался до неё, — сказал Балидор, бросив на него тяжёлый взгляд. — Как ты думаешь, Джон, как Менлим смог проникнуть так глубоко в её сознание, если не использовал травму, которая уже жила там? Неужели ты думаешь, что ты просто волшебным образом лучше её, раз это не случилось с тобой? Или со мной, чёрт возьми? Или с твоей сестрой?
Увидев, как гнев снова вспыхнул в глазах Джона, Балидор перебил его прежде, чем тот успел заговорить.
— Я не оправдываю этого, — сказал он твёрдо. — Я знаю, что всегда найдётся оправдание. У зла всегда есть причина. Я знаю, что в конечном счёте это ничего не значит… без её желания измениться. Но я не люблю бросать людей. По крайней мере, не попытавшись, бл*дь. И никто из вас не пытался с ней. Недостаточно. Далеко не достаточно.
И снова в глазах Джона вспыхнул гнев.
Балидор поднял руку, бросив на него предостерегающий взгляд.
— Я понимаю почему, брат… Я понимаю, — сказал он, и в его голосе прозвучало предупреждение. — Это ни в коей мере не было обвинением. Это была просто констатация факта. Я знаю, что никто из вас не может этого сделать. Вот почему я решил сделать это сам.
Джон закрыл рот.
Как только он это сделал, часть гнева ушла с его лица. Тем не менее, он продолжал хмуриться, и в его карих глазах снова появился пронизывающее выражение.
Балидор вздохнул и добавил:
— Мой вопрос таков. Если никто из вас не в состоянии попытаться по причинам, которые ты, без сомнения, можешь изложить, почему бы не позволить мне сделать это? Какой может быть вред от моих попыток, если я предпринимаю разумные меры предосторожности?
Джон посмотрел на него с откровенным скептицизмом.
— И? — спросил он после паузы.
— И что?
— Ты мне не расскажешь? — спросил Джон. — Всё остальное?
Балидор почувствовал, как в груди снова всё сжалось.
— Остальное что?
