Таисса взяла его за руку.
– Если бы меня не существовало, ты выбрал бы то же самое? Позволил бы каждому быть собой? Или всё-таки выбрал бы мир, состоящий из одних людей?
Дир открыл рот, глядя на неё. И покачал головой, улыбаясь.
– Ни одна другая версия меня не имеет значения здесь и сейчас, – тихо сказал он, почти касаясь её губ. – Только эта.
Его ресницы качнулись в такт бликам на воде, и Дир поцеловал её.
Последний раз они целовались на вересковом поле, когда он хотел соблазнить её и владеть миром вместе. И тогда Таисса почти поддалась его близости, его теплу, его губам. В тот день её остановило лишь то, что отзвук этой близости разнёсся бы через спутники по всему миру, и каждое их слово стало бы законом. И взять назад этот приказ было бы невозможно.
Плечам Таиссы вдруг стало зябко. Она упрямо закрыла глаза, потянула Дира на себя, чувствуя, как скользят ноги на каменном дне, и рухнула вместе с ним под воду, не отрываясь от его губ. Дир легко обхватил её ладонью под лопатки, и они вынырнули вместе, поднимая фонтан брызг и всё ещё целуясь. Краешек губ, кончик языка, щекотные волосы и пальцы, очерчивающие контуры скул. Так жарко и горячо. Так нежно и знакомо.
– Просто так, – шепнула Таисса, когда они наконец оторвались друг от друга. – Или не просто так?
Дир прищурился:
– Дай подумать. «Предадимся любви в последние минуты»? «Сольёмся в страсти, чтобы завоевать мир»? Хм. Чёрт, не подходит ни то, ни другое.
Таисса засмеялась, обхватывая его за шею:
– Всё, у нас ничего не получится.
– Совершенно верно. Мы обречены.
Мокрые кончики пальцев пробежали по её позвоночнику, и Таисса прикрыла глаза, отвечая на следующий поцелуй. И на следующий. Это было так прекрасно: быть в гармонии с собственным телом, наслаждаться солнечным днём и пузырьками горячей минеральной воды на коже. Абсолютное спокойствие и расслабленность… и остальной мир так далеко. Столько бесконечно важных вопросов ждали её за пределами этого тихого уголка, но не сейчас.
Сейчас были только они двое.
Таисса зарылась носом в ямочку у Дира на шее и коснулась её губами.
– Александр сказал, ты побывал во множестве переделок, – пробормотала она, – но у тебя не сохранилось ни единого шрама.
– Регенерация, Таис. – Дир провёл мокрой рукой по её волосам. – И миллион незначительных генетических модификаций, которые, увы, бесполезны против обычного насморка. Хотя даже им я практически не болел.
Таисса подняла к нему лицо. Провела пальцем по подбородку.
– То есть ты иммунен почти ко всему?
– Кроме нанораствора и твоего обаяния, очевидно.
Таисса сонно улыбнулась ему, моргая. Мягкий спокойный юмор Дира, его задумчивый взгляд, такие знакомые руки… если бы не аура, можно было бы представить, что он остался прежним.
А потом его улыбка дёрнулась, и пальцы судорожно сжались и разжались. Дир великолепно владел собой, но каплю пота, блеснувшую на виске, Таисса пропустить не могла.
– Нанораствор? – глухо спросила она. – Как часто?
– Каждые два-три часа. Я… не очень хорошо сплю. И…– Дир замолчал.
– Что?
Он покачал головой с лёгкой улыбкой.
– Не хочу ныть и жаловаться. Ведь рядом ты. Мне ужасно тебя не хватало.
– Вернёмся к Совету, и ты вновь станешь моим строгим куратором? – Таисса подняла бровь. – Представь, что мы можем сделать с Советом теперь! Вместе.
Дир засмеялся:
– О, принцесса, ты даже не представляешь, что мы бы сделали вдвоём. Когда я возглавлю Совет, а ты в него войдёшь…
Он осёкся. Его аура внезапно потускнела, разом ослабев, а лицо вдруг стало очень бесстрастным и очень, очень неподвижным.
Секунда. Вторая.
Третья.
– Дир? – нерешительно позвала Таисса.
Лицо Дира, по-прежнему каменное, чуть дрогнуло. Таисса проследила за направлением его взгляда: он пристально смотрел на тонкую струйку воды, стекающую со скалы, которая затем мирно журчала по горячим камням, впадая в соседний бассейн. Должно быть, на плато, раскинувшемся далеко вверху, выпал дождь.
– Сейчас, – еле слышно сказал Дир. – Мне нужно немного времени. Я думаю.
– О чём? Что-то должно случиться?
Губы Дира дёрнулись. В улыбке? В гримасе?
– Уже нет. Волноваться не о чем.
– Тогда…
Дир взял её руку в свои и поцеловал её ладонь. Его лицо уже почти оттаяло и выглядело обычным, человеческим. Только очень усталым.
– Таис, – тихо-тихо сказал он. – Мы отправимся в путь завтра утром.
Таисса подняла брови, оглядывая залитую ленивым утренним солнцем долину.
– Ммм… хорошо. То есть весь день теперь наш?
– Ага. Просто… отдохнём.
Таисса шлёпнула ладонью по воде.
– Вот это, – многообещающе сказала она, – я могу тебе устроить.
Дир широко улыбнулся, и на этот раз его улыбка была прежней. Таисса поцеловала его, и странное мгновение было забыто.
Они дурачились в источниках ещё добрых два часа. Дир подхватил её на руки, едва она собралась оторваться от земли, и окунул в бурлящую горячую воду, приятно щиплющую руки минеральными пузырьками. Таисса хохотала, плеща в него тёплыми солоноватыми брызгами, и в голове совершенно не осталось мыслей – лишь солнечная пустота.
Таисса ещё пару раз ловила на лице Дира очень странное выражение, словно он исподволь наблюдал за ней, но солнце, ласкающее тело, вода и ароматные манго на ярких оранжевых тарелках вскоре заставили её обо всём забыть.
Когда они поели, Таисса растянулась рядом с Диром на полотенце, нахлобучив себе на голову его соломенную шляпу.
– Что-то всё-таки случилось, да? – негромко спросила она.
Дир прищурился.
– Предлагаю пари, – сообщил он. – Что ты не сможешь вести себя до завтрашнего утра самым что ни на есть обычным образом. Как… ну… скажем, как беззаботная девушка-туристка.
– Почему это не смогу?
– А вот не сможешь.
Таисса хмыкнула:
– Ну, допустим. Пари. И на что?
– На просьбу. Абсолютно любую. – Дир пристально посмотрел на неё. – Помнишь Стража? В Храме? Он должен был тебе желание.
– И это желание спасло нас.
– Вот видишь. Я и так сделаю всё, чтобы спасти тебя, но, думаю, – по губам Дира скользнула улыбка, – одно желание в запасе тебе не помешает, правда? Если, конечно, ты не проиграешь. Но ты проиграешь.
– Ещё посмотрим!
Дир улыбнулся, приглашающе раскрывая руки, и Таисса рухнула в них. Шляпа сбилась на затылок, но ей было всё равно: они снова целовались.
…И одновременно ей было неспокойно. Странная тревога Дира передалась и ей, заставляя вспомнить, что по всему миру Светлые и Тёмные остались без способностей. Бывшим Тёмным тоже приходилось очень и очень нелегко. Сейчас было не время для веселья…
«Пари, – произнёс голос Дира в её голове. – Один день без единой лишней мысли в голове, принцесса. И желание, которое может спасти мир. Отказываешься?»
Таисса заколебалась, но Дир с лёгкой и совершенно естественной улыбкой протянул ей чудовищно соблазнительный ломтик драконьего фрукта с розовой кожицей, и устоять было совершенно невозможно.
Она улыбнулась и положила ладонь ему на обнажённую грудь.
– Хорошо, – шепнула она. – Одна ночь и один день. То есть наоборот.
Глаза Дира улыбнулись ей в ответ.
– Пойдём вечером на берег озера? Разведём огонь, запечём кукурузу и сладкий картофель? Держу пари, местное вино тебе понравится.
– Хм. Мой день рождения ещё не скоро, знаешь ли.
– Знаю. – В глазах Дира мелькнула печаль. – И надеюсь найти для тебя очень особенный подарок. Но этим вечером мне просто хочется побыть с тобой. Найти оазис среди бушующего моря, улечься на песок и…
– Беспардонно захрапеть?
Его глаза заискрились весельем.
– Что-то вроде того.
Он встал, протянул руку, и Таисса с радостью ухватилась за неё. Её движения по-прежнему были лёгкими и грациозными, тело дышало, наслаждаясь солнцем, и жизнь была прекрасна.
Но, глядя на лёгкую складку, залёгшую между бровей Дира, Таисса задалась вопросом: что же всё-таки не так?
