Но не об этом думала она сейчас, одолеваемая чувством дежавю, навалившемся на неё как медведь в лесу, поджав под себя мощными лапами.
- Как Вы? – участливо поинтересовался француз, вполне искренне. – Извините, я не подумал, что здесь может быть так душно…
Лаура не ответила, полностью поглощённая своими странными ощущениями, почти паническим осознанием того, что…
- Месье Бертран! – неожиданно громко воскликнула она. – Почему, мне кажется… Нет! Я уверена, что была здесь раньше? …
Тот смотрел без улыбки, исподлобья, изучая реакцию девушки.
- Потому что Вы уже были здесь раньше, мисс Клабан. Только звали Вас тогда совершенно иначе…
Глава двадцать вторая. Ловушка.
Хейден дулся как ребёнок, хотя и сам отчётливо понимал это. И всё же нервное потрясение, связанное с ямой, полной человеческих костей, и едва не совершённое убийство – в его отношении, сделали своё дело.
Марисоль занималась своими делами, даже не пытаясь с ним заговорить. А он, сидя на краешке своей импровизированной постели из соломы, плотно сжав зубы, смотрел в одну точку, и тяжело дышал. Ночь была в самом разгаре, но никто и не думал ложиться спать.
- Кто вы такие? – охрипший от долгого молчания голос Хейда прозвучал как будто откуда-то со стороны. – Ведьмы? Нечисть? Кто?
Девушка, отложив травы, которые перебирала на столе, повернула к нему голову.
- И те, и другие. – спокойно, но сухо ответила она. И вновь вернулась к своему занятию.
Он вновь открыл рот, намереваясь задать ещё вопросы, но Марисоль вдруг перебила его.
- Поверь, ты всё узнаешь в своё время! А на сегодня с тебя хватит.
Парень встал, потянулся. Мышцы болели, как будто он вагоны с углём разгружал. Не менее сотни точно!
- Что, пожалеть решила? А когда в ночь выгоняла, не жалко было?! Предупредить хотя бы могла, что у вас тут такое по ночам происходит!
- Я не выгоняла, ты сам ушел! - парировала Марисоль, вскочив из-за стола на ноги. - Мог бы и остаться…
- Ага, в качестве твоего мужа!
Девушка мудро развела руками.
- Дело уже решенное, что про него говорить.
Хейден взбесился. Просто взорвался, не сдержавшись.
- Я не собираюсь жить с тобой! Не собираюсь жениться на тебе и вообще не собираюсь иметь с тобой какие бы то ни было дела!
- Ты не понимаешь.- знахарка горько покачала головой. - Мы смешали кровь, процесс запущен и необратим! Если мы, ты или я, его нарушим, последствия будут ужасы! Мы просто погибнем!
Парень нервно зашагал по комнате, не внемля разумным доводам девушки.
- Да ты себя в зеркале видела?! - заорал он. - Да ни за что на свете я не признаю тебя своей женой! Никогда!
Марисоль обиженно поджала губы.
- Видела. – знахарка вскинула острый подбородок кверху.- Но без меня твоей ненаглядной ни за что не выбраться из той ловушки, что я уготовила для…
Она запнулась, понимая, что сгоряча сболтнула лишнего.
- Ловушки? – глаза Хейдена полезли на лоб. - Так ты всё знала…
Он схватил девушку за плечо. Холодно, холодно…
Та с силой вырвала руку, отступив на несколько шагов.
- Пусти! Не то пожалеешь…
Но сейчас, когда дело касалось его любимой Лауры, парень остыл мгновенно. И хоть в глазах его ещё пылал адский огонь, мозг заработал правильно, без лишних эмоций. Он должен был вытащить свою сводную сестру из этого адского места. И он её вытащит.
- Отведи меня туда. – потребовал Хейден, больше не предпринимая попыток дотронуться до дурнушки Марисоль.
- Зачем? Туда не попасть, это бесполезно! Возможно, её и в живых уже нет, твоей сестры…
- Отведи. Меня. Туда. – справляясь с пытающимися взорвать мозг эмоциями, процедил Хейден сквозь зубы. – Я должен спасти Лауру. И, клянусь, если ты мне поможешь, я останусь здесь, с тобой на веки вечные, и никто не разлучит нас. Но я должен ей помочь. Я должен, понимаешь? …
Марисоль, с затаённым вниманием выслушав его, коротко кивнула.
- С рассветом. – бросила она, поворачиваясь к нему спиной.
Разговор был завершён.
Глава двадцать третья. Дежавю.
Она была здесь раньше – Лауре так казалось, и никто не смог бы переубедить её в этом. Всё вокруг – родное и одновременно чужое, но как объяснить?! Это можно было лишь ощущать, и девушка молча разглядывала скромное убранство комнаты, обставленной просто и со вкусом.
Вот старый трельяж, с чуть помутневшими от времени зеркалами, с круглыми лакированными ручками в узких маленьких ящичках бледно-голубого цвета. Помнила ли она его?
Конечно, нет. Но чувствовала, что уже видела, прикасалась.
Невысокая кровать под воздушным балдахином, и опять: Лаура знала, что присядь на неё она сейчас, та негромко скрипнет, но не с обычной протяжностью, по-другому, словно пружинка в музыкальной шкатулке.
Кстати, о шкатулке. Она ведь тоже видела её, где-то здесь, в комнате. Пробежав взглядом, девушка нашла её на окне, коробочка из дерева, с искусной резьбой неизвестного мастера. Конечно же, уже сломанная…
Но всё равно слова месье Бертрана прозвучали как-то дико, неуютно, словно всё это время вкрадчивое безумие, что лишь изредка выглядывало из красивых синих глаз француза, вдруг всё и разом вылилось на девушку в одной этой совершенно абсурдной фразе.
Должно быть, её мысли были настолько очевидны, что тот тут же понял свою оплошность, и отвёл глаза в сторону, словно сожалея о сказанном.
- Но это… нелепо! – только и смогла выдавить из себя девушка, наблюдая за душевными страданиями симпатичного ей француза. - Так не бывает.
Тот не бросался в жаркий спор и выяснение обстоятельств. Должно быть, он и сам понимал, насколько сказочно звучали его слова, а надежда, прозвучавшая в них, была почти осязаемой.
Но всё же возразить, пусть и мягко, он сумел.
- Вы поймёте это, проведя здесь какое-то время. Я в этом уверен. И не думайте, я всё ещё дружу с головой, хоть и провёл здесь, в одиночестве, бессчётное количество времени. И поэтому я не буду сейчас ничего утверждать и доказывать Вам, дорогая Лаура. Я просто хочу, чтобы уже всё встало на свои места…
Беспросветная грусть, проскользнувшая сквозь всю эту речь молодого мужчины, не смогла оставить девушку равнодушной. Сердце её вновь сжалось от симпатии к нему, и ей не захотелось больше возражать этому странному французу.
В конце концов, она здесь не провела и двух дней, а уже оказалась подвластной влиянию проклятого поместья, а как ещё было объяснить навязчивое чувство дежавю, что она сейчас испытывала?
А он, сколько времени месье Бертран провёл тут взаперти?
Спросить Лаура так и не решилась.
- Если Вам не нравится эта комната, можно подобрать другую. – расценив её молчание по своему, понуро предложил француз.
- Нет, всё отлично! – Лаура улыбнулась своей самой искренней улыбкой, на какую только была способна, и, кажется, внутри у месье Бертрана потеплело.
- Согласен с Вами, немного проветривания – и комната будет в лучшем виде. Оставляю ключ Вам, дорогая Лаура. Теперь Вы здесь полноправная хозяйка. Да, забыл сказать. – его рука указала на едва заметный абрис потайной двери – любят же они здесь их прятать! - Гардеробная так же в Вашем распоряжении. Не беспокойтесь, все наряды находятся в безукоризненном виде.
- Благодарю. – Вежливо ответила девушка, тайком осмотрев свой «наряд» - джинсы, грязные и порванные после ночного происшествия, куртка и футболка ещё куда не шло, но тоже, как говорится, не на высоте. И новая одежда ей точно не помешает.
