— Вот туда сложи. Сейчас пообедаем, и возьмешься за входные двери дома, а потом наши с Бертой комнаты.
У меня была идея временно оббить комнаты плотной тканью. Это поможет хоть немного сохранить тепло, пока мы будем готовиться к капитальному ремонту и копить деньги. Ведь тут одним Фреем не обойдешься. Нужна парочка крепких мужиков, не меньше.
— Да… — как-то неуверенно протянул паренёк, будто сомневаясь в чем-то, а потом все же выпалил, — а можно я после того, как закончу с домом, подлатаю немного сарай Ингеборги. А то он совсем захирел, и она наверняка мерзнет.
И смотрит на меня так просительно своими голубыми глазюками. Ну точно котик из «Шрека». Я скосила глаза на сарай, где сидела кодосская сердцеедка. Дааа, Ингеборга, ты настоящая роковая коза. Берта в тебе души не чает, теперь вон парнишка у твоих копыт, что дальше-то будет, а? Может мне именно тебя стоило на переговоры к графу отправлять? Судя по Сабине, он коз однозначно любит… Хотя нет, быстрее всего змей.
Фрей мое молчание принял за недовольство и, пересилив себя, произнес:
— Мне даже платить за это не нужно.
А вот это уже было серьёзное заявление. Дети явно нуждались в деньгах и голодали. Так что отказываясь от оплаты, мальчик шел на большие жертвы.
— Ладно. Я не против, но сначала двери и наши комнаты, — сообщила мальчишке, чувствуя себя мачехой, нагружающей бедняжку Золушку работой. Но Фрей был и этому рад.
— Спасибо. Я буду очень стараться, — от всей души поблагодарил меня парень и поспешил разгрузить телегу, чтобы все успеть.
Я лишь покачала ему вслед головой. Охотно верю, что будет стараться. Да сделает так, что скоро мы будем проситься пожить в хоромы Ингеборги, поскольку условия у нее будут получше.
Как бы ни было, а Фрей очень активно взялся за работу. Стоило только парнишке доесть предложенное нами угощение, он тут же рванул заниматься домом.
Под моим чутким руководством жиденькая мебель была отодвинута в сторону, и мы очень неплохо смогли обить обе комнаты бракованным сукном, что мне удалось выторговать на базаре по очень низкой цене. Неплохо для беременной, старухи и мальчишки семнадцати лет(столько лет оказалось на проверку Фрею, а его сестра была на год младше). А вот сосед мой по лестничной площадкеГеннадич, не оценил бы, разразившись хорошим матом. Но это в той жизни мне было кого позвать на помощь по хозяйству, а здесь…
А здесь, как временная мера, пока сойдет. Главное, что стало в разы теплее. Дальше Фрей укрепил нам двери и исправил замок на них, сделав его прочнее. Это раньше у нас воровать было нечего, а сейчас в доме, где живут две слабые женщины, и скоро появится младенец, было чем поживиться. Легкая добыча для людей с недобрыми намерениями.
Свои силы мальчик явно переоценил (плохое питание давалось в знаки) и на наших дверях окончательно выдохся.
— На сегодня все, — сообщила я ему, вручая пять серебряных монеток и небольшую котомочку с сыром и другими продуктами, — завтра продолжишь в доме и сарае.
На меня взглянули немного обиженно и вопросительно. «А как же Ингеборга?!» — говорил его взгляд.
Я сделала вид, что не заметила этих страдающих глазок и собираюсь уйти, но потом обернувшись, сказала:
— Ах да, не забудь зайти и покормить козу теми продуктами, что мы привезли сегодня.
Парня как ветром сдуло. Я тихонечко рассмеялась, смотря с какой прытью он шагает к сараю.
— Не слишком ли ты ему доверяешь? — пробурчала Берта, подойдя ко мне со спины.
— Нет, — покачала головой, поворачиваясь к тетушке, — он хороший парень. Пошли, нужно убрать в комнатах и готовиться к вечерней дойке.
— Он еще принесет нам проблем. Попомни мое слово! — недовольно проворчала Берта.
И как в воду глядела. Проблемы не заставили себя долго ждать.
* * *
Прошла неделя с тех самых пор, как Фрей начал работать у нас с Бертой, и изменения к лучшему не заставили себя ждать. Дом преобразился, стал намного уютнее и теплее. Самые крупные щели в стене мы забили досками и замазали особым составом глины, что можно было накопать совсем недалеко от нашей фермы. Внутри было чистенько и убрано, стены завешены оригинальной драпировкой из сукна темно-синего цвета, и стояла новенькая мебель: табуретки, три стола, полки. Большую комнату мы поделили на две части, создав себе хороший уголок для производства сыра. В дальнейшем я планировала переделать предбанник под собственную «лабораторию».
Кровати помог укрепить и поправить смышленый Фрей, так что на них можно было даже прыгать. Со всей осторожностью, конечно же, и почетом к их преклонному возрасту. Также я себе не отказала в удовольствии купить два матраса и теплые, стеганые одеяла. Постельное белье мы с Бертой пошили самостоятельно, как, впрочем, и одежку для малыша.
Ох, давно я так не вкалывала! В прямом смысле этого слова. Всю неделю в свободное от производства сыра и уборки время я шила, шила, шила… Казалось, шитье никогда не закончится. Не то чтобы я его не любила, но когда ты все время этим занимаешься, сами понимаете, начинает надоедать. Но я могла гордиться собой — вещи у меня получались отменные. Даже новое платье, за которое я взялась, перешив с десятка два распашонок, выглядело очень даже неплохо.
Увидев его, Берта лишь крякнула:
— По-богатому!
Ну, я бы поспорила. Из головы никак не хотело уходить то элегантное, розовое великолепие, что я видела в Фиармонте, но всему, как говорится, свое время, Мирочка, свое время.
Мои позитивные размышления прервал громкий девичий вой на улице.
— Папочка не надо!
А? Чего? Это что такое? Бросив распашонки, что я укладывала аккуратной стопкой у себя в комнате, я рванула на выход, столкнувшись с Бертой в большой комнате.
— Что это такое? — озвучила я свои мысли старухе, но та лишь пожала плечами. Сама, мол, не знаю, что и откуда.
А вой на улице нарастал, и, недолго думая, я схватила извечное оружие женщины, то есть скалку, что очень удобно лежала на столе, и рванула на выход.
А там уже вовсю разыгрывалась картина Репина. Нет, не «Приплыли», а «Иван Грозный убивает своего сына». Так как, судя по бегающей вокруг в панике и заламывающей руки Фреи, этот заросший, неухоженный, но крепкий мужичок, что тащит Фрея за ухо к телеге, и есть их отец.
— Папа, прошу не надо! — завывала девочка, пока мужик мрачно и целенаправленно тащил упирающего пацана, — Мира! Мира, помоги, он его убьет!
Фрея заметила нас с Бертой на пороге и бросилась ко мне за помощью.
— Не вмешивайся! — прошипела Берта, ухватив меня за локоть, стоило только дернуться в сторону семейных разборок. — А вдруг и правда зашибет? И тебя заодно!
— Если стоять всегда в стороне, можно и свою судьбу потерять, — просто ответила я старушке и выдернула локоть из ее захвата, — эй, уважаемый! Что вы здесь устроили, зачем чужих работников трогаете?!
Мужик замедлил ход, а потом и вовсе остановился, обернувшись ко мне. Мда, признаки болезни зеленого змия на лицо, так сказать. Отталкивающе запухшая морда с красноватым носом и злобными глазками, что не могли спрятать даже густые черные брови. Длинная, всколоченная борода, потертая и дырявая одежда, а также обувь в плачевном состоянии. Хорош, что тут еще скажешь! Кажется, я понимаю, почему дети такие запуганные и неухоженные.
— Так ты и есть та самая девка, что моего Фрея к себе прикормила?! А меня, его бати, спросить?! Денег заплатить!
Вот смотрю на него и вижу Игорька. Точно таким же был, подлец. Плевать на всех и вся. Дети и жена с голоду подыхают? Так и надо, главное, чтобы пить было за что!
Где-то в груди зародилось недоброе чувство, и я двинулась к ним, готовая наброситься на этого пропитого урода с кулаками.
— Да кто ты такой, чтобы я с тобой договаривалась?! Я пьянчужкам не подаю, тем более, таким как ты уродам, мучающим детей. Отпусти парня по-хорошему, а то я за себя не ручаюсь!
Реакция отца Фрея была предсказуемой. И так злобные глазки мужичка налились кровью, и он, отбросив сына в сторону пошел на меня:
