раз в его прикосновениях не чувствуется пошлости, но всё равно неспокойно. Сижу в тоненькой рубашке, под которой ничего нет, на руках у мужчины, который минут десять назад меня откровенно домогался, и объясняю, почему я ему не дам.
Щёки начинают гореть от смущения, но Айварс неожиданно поднимается, словно пушинку, берёт меня на руки и укладывает на кровать. Он даже берётся за край одеяла и начинает меня укрывать. Но вдруг останавливается, словно опомнившись, и делает шаг назад:
— Спи, завтра утром поедешь со мной в Академию. Нужно разобраться с браслетом и вообще…
Звучит туманно.
— А если получится забрать у меня браслет, отпустишь домой?
— Спи, — повторяет он, и в голосе снова прорывается драконий рык.
А затем я слышу звук открывшейся и закрывшейся двери.
Глава 17. Айварс. Бессонница
Глубокая ночь, а я меряю шагами свою спальню. Дракон молчит, но я чувствую, что он растерян. Впервые с момента восстановления нашей связи его состояние не мечется между возбуждением и яростью.
Он что-то пытается понять? Мой дракон способен задумываться?
А ведь Адриана в чём-то права. Нас этому с детства учили. Разум — это свойство человеческой ипостаси. Драконом управляют инстинкты. И именно в единении наша сила. Но тогда почему мой зверь сейчас затих и не бунтует?
Хмыкаю, представив, что сказал бы Рагнар, узнай он том, что я пытаюсь вникнуть в драконьи размышления. Для Рага существует только одно правильное мнение: его собственное. И дракон слушается его беспрекословно. Уж на Рагнара слёзы иномирянки вряд ли подействовали бы. В корне задавил бы сопротивление, взял бы девчонку и забыл через минуту.
Крис. Тот, вообще, специально вытаскивает девушек из других миров и вытягивает из них жизненную силу, чтобы защитить своих подданных.
Ринг после каждой битвы не знает, куда слить вытащенную из Хаоса магию. Если б в горы не сваливал, пару тройку селений каждый раз замораживал бы.
Долго смотрю в окно на мутнеющие во мраке снежные вершины. Где-то там за горной грядой мои братья. Давление Хаоса на наши границы усиливается с каждым днём. И если бы не они, не их жёсткость и решительность, Айсгарда бы уже не было.
Из-за моих сложностей с оборотом я до сих пор не мог полноценно участвовать в стычках. Но сейчас с появлением Адрианы что-то произошло.
И если эта девчонка — ключ к решению проблемы, я обязан как можно быстрее разобраться как это работает. Это цель. Всё остальное — неуместная слабость, недостойная правителя.
Академия обойдётся и без меня. С подготовкой боевых магов справится Вальгард. А мне пора на границу. Теперь я смогу приходить на помощь братьям во время прорывов там, где это нужнее.
Если для того, чтобы укрепить связь с драконом, нужна близость с Адрианой, значит, так и будет.
При воспоминании о сидящей на моих коленях и доверчиво прижавшейся ко мне почти обнажённой девушке появляется напряжение внизу живота, и в штанах становится тесно.
Сейчас я плохо понимаю, как смог удержаться в миллиметре от её непокорно сжатых губ, вдыхать аромат её желания и уступить, отнестись серьёзно к её протесту.
Привык играть в любовные игры с готовыми на всё придворными дамами. И в очередной раз просто ждал, когда добыча сама прыгнет мне в руки. Не прыгнула.
Ничего, она успокоится и примет правильное решение.
«Моя девоч-чка, — напоминает о себе дракон и неожиданно добавляет: — Истинная».
— Бред, — обрываю зверя. — Она человек.
«Истинная, — настаивает дракон и напоминает: — Браслет!»
Кажется, он пришёл в себя и что-то там для себя решил.
— Это случайность.
Зверь фыркает и замолкает, но я чувствую, что он остаётся при своём мнении.
Твари Хаоса! У моего дракона есть мнение? Что сказал бы Рагнар…
Понимая, что уже в который раз иду по одному и тому же кругу, решаю отложить все размышления на утро. Надо выспаться. Завтра меня ждёт новый виток проблем.
Будит меня верный Стилс. Некоторое время лежу неподвижно, пытаясь понять, спал ли я сегодня вообще. А потом вспоминаю, что во сне ли, в полудрёме ли, но решение принято. И настроение резко улучшается.
— Госпожа Адриана должна присутствовать на завтраке. Распорядись, Стилс. И пусть Ларита соберёт всё, что необходимо для жизни в Академии. Главное, все платья должны прикрывать запястья до середины кисти. Да, Ларита тоже едет.
У Стилса на лице гамма сомнений.
— Спрашивай, — разрешаю я.
— Леди Альва тоже будет присутствовать на завтраке?
— Сядет там же, где и всегда. Иномирянке пусть накроют по левую руку от меня, Вальгарду, где обычно, по правую.
— Слушаюсь, — мой камердинер качает головой, но возразить не смеет.
Я его почти понимаю. Виданное ли это дело, наложницу усаживать за один стол с господами? Ничего, если уж мне навязали в жёны одну из Аттерлани, придётся сбивать с неё спесь. И лучше это сделать до того, как она станет княгиней Южного Предела.
Чувствую недовольство дракона. Но решительно загоняю зверя внутрь. Тебе тоже, друг мой, придётся подчиниться.
Когда я появляюсь в малой гостиной, Альва с Вальгардом уже там, но за стол не садятся. Альва со своим обычным высокомерным выражением лица что-то говорит Вальгарду, успеваю услышать только обрывок последней фразы:
— … в комнату прислуги. Раниту можете передать кому-нибудь другому.
Левая бровь Вальгарда удивлённо приподнята, и он переводит на меня взгляд.
— В чём дело? — спрашиваю, уже догадываясь, что речь пойдёт об Адриане.
— Леди Альва сказала, что вы передаёте иномирянку ей в услужение.
— Нет, — коротко отвечаю я и продолжаю, взглядом вынуждая Альву помолчать. — Адриана останется при мне, пока мы не решим все связанные с ней проблемы.
Про себя добавляю: «Возможно, навсегда».
Моя невеста недовольно поджимает губы. Но, видимо, уловила по моей интонации, что обсуждать и спорить бесполезно. И правильно. Моя будущая жена уже сейчас должна знать, кто принимает решения.
— Через час отправляемся, — первым сажусь на своё место.
Альва занимает место напротив меня с другого конца длинного стола. А Вальгард рядом. И, в отличие от Альвы, сразу же замечает ещё один прибор по левую руку от меня.
На его вопросительный взгляд я не отвечаю. Но начинаю злиться. Ларита не может не знать, что приходить позже князя к завтраку непозволительно. Значит, причина в строптивой иномирянке. А, скорее всего, в том, что я вчера уступил чувству жалости.
В тот момент, когда я почти готов встать из-за стола и притащить дерзкую девчонку самостоятельно, в груди появляется странная вибрация, и я осознаю её источник. Удивительное ощущение, когда, не
