меня снова поцеловали.
И… вот как он это делает, а?
Ведь точно помню: рук у него всего две, а по ощущениям – так все шестнадцать!
Однако на этот раз, когда чьи-то бесстыжие пальцы снова сжали то, что вроде как сжимать и не следует, оттолкнувшись от земли, подпрыгиваю и… обхватываю крепкий торс коленками.
– Так удобнее. – Выдыхаю прямо в горячие влажные губы.
– Вот как? – Хрипло отвечает мой дракон и, прижав меня к себе так, что дыхание из груди выбивает, снова целует.
На этот раз так соблазнительно медленно… Так пронзительно, просто невыносимо нежно!..
При этом руки его что только ни вытворяют!.. я, кажется, все тонкие грани между нетерпением, любопытством и стыдом прошла! Немного спасало ситуацию наличие белья на мне… поначалу… затем же тонкая ткань стала казаться невероятно грубой, более того, она просто бесстыже усиливала каждое прикосновение Эша, наполняла его жгучей пронзительностью и какой-то ненасытной глубиной!
И мне мало было всего этого!
Мне было просто чудовищно, просто как-то ужасно мало!
– Тише, тише, Вишенка… – Прошептал Эш, покрывая поцелуями мою шею. – А то ведь мы так и до дома не дойдём…
– Здесь так тихо… – Ответила я, поспешно вынимая деревянные палочки из густой шевелюры мужа и зарываясь в эту шевелюру пальчиками.
Дааа…
О, даааа!..
Как же долго я мечтала об этом!
– Это Малахитовые горы. Точнее, граница с ними. – Ответили мне хриплым шёпотом прямо в губы. – Здесь на тысячи миль никого вокруг…
– Ах!.. – Выгибаюсь дугой, запрокидывая голову и вновь подставляя для этих жгучих удушающих поцелуев шею. – Тогда… зачем идти в дом?
– Ия, ты серьёзно?
– Более, чем…
На ноги меня по-прежнему не опускают, но траектория движения меняется и… замедляется. Коварно, причём. Насколько коварно, я понимаю, когда делая очередной шаг нога Эшхора проваливается в пустоту, после чего мы оба бултыхаемся в воду!
И хоть здесь, у берега, мелко, и вода просто потрясающе тёплая, в чём мне предстоит ещё убедиться на собственном опыте, и не раз, сейчас мне холодно! До мурашек!.. Ровно до того момента, когда меня с хохотом заключают в объятия и снова начинают целовать… согреваюсь, но визжать не перестаю!
Даже не рассчитывай, чешуйчатый!
Не я это затеяла!..
Визжа и брызгаясь, вырываюсь… пока до моего Гранатового Главы не доходит, наконец, что одними лишь поцелуями сыт не будешь и жену не накормишь и он не преступает к более решительным действиям.
А именно – к раздеванию.
Маленькой и вздрагивающей всем телом меня.
Нет, этот соблазнитель чешуйчатый сперва разрывает на груди свою рубашку… и вот я доверчиво льну к обнажённой горячей коже… грудью прямо льну, да, – я давно заприметила, что с грудью моей у мужа какие-то особые, хм, если не сказать, личные отношения. А после и бедное моё платьице постигает печальная участь рубахи Эша.
Как и нижней кружевной сорочки.
Но прежде, чем очередь доходит до бельишка, пищу и протестую!
Потому что нечестно…
Меня, значит, целиком разоблачить хочешь, а сам?
– Что Вишенка? Так невтерпёж честь отдать и супружеский долг исполнить? – Подкололи меня, куснув за мочку уха и напомнив единожды подслушанное из конфиденциальной, между прочим, беседы с котейками и дракончиками.
А подкалывать мы сами не дураки, если что.
Не задумываясь, возвращаю кусь, и, обвивая обнажённый торс ножками, мурлычу на ушко:
– Невтерпёж увидеть тебя голым, ага. А то мало ли… может, и долг супружеский исполнять незачем. Ну, знаешь, из серии «а разговоров-то было»…
Уж не знаю, как мой Гранатовый Глава это проделал – из мощной широкой груди раздался полувсхлип-полурык, а в следующую секунду кому-то шутить по поводу «а разговоров-то было» резко расхотелось.
Ещё и в жар бросило.
И это оказалось только цветочками, когда мне невербально и вместе с тем недвусмысленно очень напомнили о моём же невербальном обещании от последнего на мне избавиться… в обмен на всё, что на нём…
– Ах!..
И может в другой раз я бы, конечно, поспорила, потому как такими мощными скилами, как собственный чешуйчатый супружник не обладаю, одной лишь вспышкой мысли (или просто вспышкой!) жечь на себе одёжу не умею (опять же, может навык просто развить нужно!), но… к счастью, это с меня и не требовалось.
Подхватив под бёдра, Эш подсадил меня на берег, прямо перед собой иии… принялся разоблачать сам. И на этот раз не рывками, как с платьем или сорочкой, а очень бережно и деликатно. И у меня от этой его деликатности просто крышу снесло. Окончательно.
Откинувшись назад, я вздрогнула от совсем уже откровенных ласк, зарываясь в мягкий мох пальцами…
Обретя способность снова различать предметы в пространстве, смотрю на мужа и понимаю, что это самый бесстыжий и в то же время чувственный момент во всей моей жизни.
– Ия. Сердце моё.
– Эш?..
Бормочу что-то бессвязное, зарываясь пальцами в густую влажную шевелюру… кричу от удовольствия, вновь запрокидываюсь назад, и снова кричу в звенящий небесный купол…
А когда пытаюсь подняться, потому что наслаждение просто перебралось за грань и усилься оно хоть ненамного ещё, я умру, умру, умру, я просто умру… меня снова стягивают в воду.
И вновь окатывают водопадом выбивающих последние мысли и дыхание поцелуев!
Не успевая ничего понять, хватаю ртом воздух и понимаю вдруг, что снова на берегу – на этот раз прижавшись к груди своего дракона. Только на этот раз мшистые подушки подо мной покрывает драконий плащ.
Тот самый, в котором нас венчали.
Мягкий, уютный… мерцающий.
Сплетаемся с Эшем пальцами… Взглядами… Губами.
Притягиваю его к себе и на этот раз не сдерживаю гулкого, глубокого стона, когда меня накрывает обжигающим, восхитительно-крепким мужским телом.
Глаза-в-глаза…
Вскрик, в котором с трудом узнаю свой собственный.
Наполненный пронзительностью и глубиной момент.
Вспышка безумия, переходящего в вечность.
Раскачивающиеся белые макушки над головой…
И вот они внезапно
