демон. Напористо, быстро, жарко… Она должна была испугаться! Но вместо этого внизу живота вспыхнула теплая истома, а голова кружилась. И кружится до сих пор.
Но уже от страха.
И не только за свою шкуру. Как бы ни было стыдно осознавать, Лиянна боялась за К’яра. Он не должен был умереть, потому что… Потому что другой! Лучше, чем остальные. И, наверное, если бы подобных К’яру было больше, то и демоны не воевали бы с людьми.
Лиянна изо всех сил прижала к себе куколку.
Старая потрепанная игрушка. К’яр иногда рассматривал ее, но ни о чем не спрашивал. Он вообще очень мало говорил. Только легенды рассказывал, разные истории. Ох, как Лиянна скучала по этим незамысловатым беседам!
И по мужчине тоже.
Как же не хватало его поддержки. За все короткое время, что К’яр был тут, он успел переделать целую кучу работы, от заготовки дров, до ремонта ветхой землянки. Даже крышу немного подправил! Ну разве это стал бы делать обычный демон?
А как приятно было слышать скупую похвалу ее блюдам. Хоть они — Лиянна это знала — не всегда получались хорошо.
— О, Великий, — выдохнула шепотом, и с губ сорвалось облачко пара.
Все пять дней Лиянна опасалась зажигать очаг.
Землянка выстудилась, спать приходилось под всеми одеялами и ворохом лоскутов. Помыться толком невозможно, еду согреть тоже. Все тело чесалось! И как же Лиянна тосковала по тому жару, что исходил от демона. А еще теплой купели, предложенной им однажды.
С каким наслаждением она бы сейчас окунулась в ласковую воду! И, наверное, не слишком возражала, если бы за талию обнимали сильные и большие руки…
Губы снова заныли, а между бедер сладко потянуло. О, Великий! Какой стыд — испытывать влечение к демону! Но К’ яр так красив…
Каждую ночь ей снились жесткие, но притягательные в своей выразительности губы, белоснежная грива, укрощенная в замысловатой прическе из множества косиц, а еще широкие плечи, напоминавшие твердостью благородный серый мрамор. И весь К’яр словно несокрушимая скала. Такой большой, надежный, сильный…
Тяжело вздохнув, она собралась уже лечь, как за дверью послышался шорох. А потом еще один.
От ужаса парализовало каждую мышцу. Ее дом нашли! Значит… Ох, значит, К’яр не справился! Его убили!
Из глаз хлынули слезы.
Лиянна схватилась за лежавший рядом нож, а в следующее мгновение дверь распахнулась.
Сердце рухнуло в пятки. И, не чуя под собой ног, Лиянна бросилась вперед.
* * *
К’яр
— К’яр!
Крик маленькой са’айрэ подстегнул еще кипевшую после боя кровь. А когда девушка кинулась к нему на шею…
Г’хор!
Ни один демон не смог бы устоять, и он тоже не стал.
Подхватив девушку на руки, он прижал добычу к стене и впился в сладкие, такие манящие губы.
Cа’айрэ послушно открыла ротик. Еще совсем неумело, но ответила, и он едва не сорвался, сгорая от жажды избавить девушку от тряпок и взять прямо тут — у стены.
Из груди вырвался нетерпеливый рык. Жадно смяв упругую попку, К’яр придавил девушку сильнее, но та вдруг трепыхнулась.
И яркий аромат похоти напитался дразнящими нотками смущения. Да-а-а! Это так вкусно! Ну давай же, маленькая са’айрэ, посопротивляйся немного. Покажи коготки, а он подыграет.
— Я… я… плохо пахну, — залепетала, упираясь в его плечи.
Чушь! Са’айрэ пахла собой. Так, как и должна женщина — без раздражающих чувствительное обоняние притирок. Но К‘яр ослабил хватку.
Ей надо помыться. Первый раз для человеческих женщин слишком важен. И случится он сегодня — времени на ожидание не осталось совсем!
— Ты вкусно пахнешь, — зарычал, потираясь носом о нежную шею. — Но я могу согреть воды.
Радостный вздох стал ему ответом. Однако куда же без этого забавного человеческого любопытства? Маленькая са’айрэ не побежала собираться, как это сделала бы демонесса, а осторожно тронула наплечник.
— Это…
— Трофей, — подсказал К’яр и осторожно поставил девушку на ноги. — И меч, и другая одежда… Для меня обноски. Но сойдет.
Лазутчики оказались не слишком обеспечены снаряжением. Те, что были опаснее — сгорели, а от других осталось слишком мало, чтобы собрать нормальный доспех под его размер.
— И, кхм, много было… м-м-м, противников?
К‘яр мысленно усмехнулся. Лиянна старательно делала вид, что сейчас между ними ничего не произошло… Интересно, сумеет ли она сохранить свою невозмутимость позже, когда будет лежать перед ним голая?
— Девять. И три пепельных гончих. Орху загрыз всех.
— Орх… Зорко?
Девушка слегка нахмурилась. Она еще не смирилась, что теперь ее пес служит другому хозяину. Нет! Нельзя, чтобы Лиянна про это думала. Не сегодня!
К’яр одной рукой осторожно ухватил девушку за подбородок, а второй обнял и вжал в себя. Щечки са’айрэ моментально вспыхнули, глаза потемнели.
— Да, Зорко. Ты выбрала ему красивое имя, Лиянна. Но кровь пепельной гончей не даст его принять. Орху — значит «найти». Найденыш. Я не удивился, обнаружив себя живым в маленьких и очень заботливых руках человеческой женщины, да к тому же соблазнительной красавицы, — девушка покраснела и отвела взгляд. — Но встретить потомка пепельных гончих... Я ведь рассказывал тебе, что это за твари. Помнишь?
Маленькая са’айрэ жалобно вздернула бровки и вздохнула.
— Помню. Просто… Ну… Я так к нему привыкла.
— И он тоже, Лиянна. Иначе бы не грыз врагов так яростно. Орху защищал тебя.
И пес, до этого тихонько сидевший в углу, протяжно заскулил. Противники были крупнее и во много раз опаснее. Настоящие боевые псины, которых тренируют с самого детства, натаскивая на живую добычу. Ломают непокорный характер, подчиняют и заставляют служить демонам. Но порой даже самые вышколенные бросались к горлу хозяев. Их суть не давала смириться с ошейником.
Но Орху никогда не знал жестокости. Это было его силой и слабостью одновременно.
Пес опять заскулили и бочком подобрался к са’айрэ. Всем телом потерся о ногу.
— Ладно уже, — вздохнула девушка. — Орху так Орху. Главное, чтобы…— ее голосок дрогнул, — чтобы ему было хорошо.
Ох уж это человеческое милосердие! К’яр едва сдержался, чтобы не хмыкнуть.
— Он в порядке. И доволен охотой. Но я хочу видеть довольной тебя. Подожди немного, пойду, согрею воды.
* * *
Ох, зря она тогда отказалась от купания! Очень зря…
Лиянна зажмурилась и с головой окунулась в ласковую воду, смывая остатки мыла. Как приятно! Хочется нежиться и плескаться, наслаждаясь обволакивающим теплом, но огонек, горевший в воде, уже готов был угаснуть. А К’яр
