Ветер со свистом пронесся мимо его ушей, а по позвоночнику скатился липкий, холодный пот. Касаясь чёрной железной брони в любом её месте, мальчик чувствовал, что железо оставалось таким же холодным, как и браслет на его запястье.
Гэ Пансяо всегда вел себя, как обычный избалованный ребенок. Он улыбался, показывая все свои зубы. Да и сам по себе он был немного чудным. Но в этом городе не было ни одного человека, который не любил бы этого шустрого мальчишку.
Чан Гэн тихо спросил:
— Он ведь... ваш ученик?..
Разве в глазах Шэнь И эти ученики, проводившие с ним целые дни напролет, не были всего лишь прикрытием этой двухлетней императорской миссии? Верно. Чем этот маленький городок Яньхуэй на самом деле был для двух великих личностей из Чёрного Железного Лагеря?
Кем же для них тогда был обычный ребенок из семьи мясника?
В этом мире жизнь одних людей стоила дороже жизни других. Если жизнь одного человека ничего не стоит в сравнении с жизнью того, у кого есть все, это не значит, что он не заслужил любви.
Шэнь И, конечно же, не был таким же холодным, как его доспехи. Сейчас же он был один, и именно поэтому должен был правильно расставить приоритеты, чтобы не совершить ошибки, исполняя приказ.
Западные земли понесли серьезные потери и сдались под власть Черного Железного Лагеря, собравшего там свои лучшие силы. Гу Юнь мог позволить себе перебросить сюда лишь небольшую их часть. После двух лет плетения сетей требовалось сделать всего один точный ход и вытащить эту большую рыбу. Если всё пойдет по плану, то они смогут добиться долгожданного мира и стабильности для северной границы. В противном случае все их усилия будут напрасны.
Всё это было так сложно для понимания — как Шэнь И сможет объяснить суть ребенку всего в двух словах?
И тут он, со всей серьезностью, сказал:
— Ваше Высочество, прошу, простите меня!.. Ваше Высочество!
Но Шэнь И не был готов к тому, что задумал Чан Гэн. Стоило ему отвлечься, как мальчик наклонился и коснулся замка на локте железной брони.
Тяжелую броню из Черного Железного Лагеря так просто, конечно же, не открыть. Но Чан Гэн успешно немного раздвинул пластины на бронированной руке.
Впервые Чан Гэн увидел настоящую тяжелую броню. Он никогда раньше не понимал различие между этими искусными доспехами и ржавым барахлом, что использовали солдаты для обороны города. Если кто-то и решит подобраться к облаченному в тяжелую броню солдату, чтобы схватиться врукопашную, то тот, кто находится внутри, может открыть замок, и тогда сила вырвавшегося пара обратит смельчака в суповой набор, ведь сила и напор вырвавшегося пара способны сломать даже большое дерево.
Чан Гэн воспользовался замешательством Шэнь И, быстро высвободился и ловко спрыгнул с его плеча. Отойдя на пару шагов от своего учителя, Чан Гэн хмуро посмотрел на него:
— Я не «Его Высочество», — его лицо было мрачнее черного железа брони. — Мои пальцы — тоже не «пальцы дракона». Это уродство, которое мне подарила моя «мать», воспользовавшись обломком фарфора. Если она действительно связана с королевской семьей, возможно ее истинная цель — создать подделку, чтобы испортить императорскую родословную. Генерал так торопится — похоже, что у вас есть другие, более важные обязательства. Я не боюсь смерти. И я не собираюсь красть личность члена императорской семьи. Надеюсь, что я открыл вам глаза, и теперь все встало на свои места. Впредь можете не беспокоиться за меня — я не смею вам мешать.
Шэнь И с недоумением посмотрел на мальчика перед собой.
Чан Гэн больше ничего не сказал, перепрыгнул через стену и побежал на голос Гэ Пансяо.
В таком маленьком городке заметить фигуру в черной железной броне не составит труда, поэтому группа варваров быстро окружила Шэнь И, провожающего удивленным взглядом Чан Гэна. Юношу это уже не волновало. Он продолжил бежать в сторону крика, но, даже отбежав достаточно далеко, он все еще мог видеть бой между варварами и этим искусным воином из Чёрного Железного Лагеря. У варваров не было и шанса на победу.
Теперь-то Чан Гэн понимал, что в сказках о противостоянии Черного Железного Лагеря и варваров из северных степей история была немного преувеличена. Говорили, что тогда через степь пронеслось сорок человек в черной железной броне. Но, похоже, что это было не совсем так.
Совершенствование и оттачивание мастерства в боевых искусствах на протяжении многих лет оказались не напрасными. Чан Гэн проворно пересек несколько улиц и перепрыгнул через стену небольшого дворика дома Гэ. Когда он оказался внутри, то увидел, как варвар пробивает дыру в груди старого солдата, отвечавшего за охрану города Яньхуэй. Бывалый солдат, не издав ни единого звука, с грохотом упал на землю, беспомощно глядя в небо и встречая свой конец.
В углу разрушенного дома, схватившись за голову, сидел напуганный и запыхавшийся Гэ Пансяо.
Чан Гэн увидел, как в нескольких чжан от его ног, из рук варвара выпал меч старого солдата. Воспользовавшись тем, что варвар стоял к нему спиной, Чан Гэн ловко сделал выпад вперед и схватил оружие. Из рукояти меча вылетела тонкая струя пара. Похоже, что в прошлом оружие принадлежало владельцу легкой железной брони. Но этот меч, к сожалению, долго не ремонтировали, и было непонятно, можно ли вообще его использовать.
Заметив непонятное движение за своей спиной, варвар мгновенно обернулся. Но выглядело это крайне неуклюже. Было видно, что варвар не умеет обращаться с железной броней. Гэ Пансяо от удивления разинул рот.
Чан Гэн умело выкрутил паровой регулятор в рукояти стального меча. Острый клинок тут же начал грохотать и вращаться по кругу. В воздухе повис запах горячего металла. Сколько же деталей в этом мече было сломано?
Чан Гэн больше не мог держать себя в руках и, закричав, он нанес удар по большому дереву, растущему близко к нему. Хоть этот лязгающий меч и напоминал лишь груду бесполезного и переломанного металла, он с легкостью разрубил дерево. Варвар не успел и глазом моргнуть, как огромное, размером с целый дом, дерево тут же упало прямо на него.
Чан Гэн сердито закричал на Гэ Пансяо:
— Почему ты не убегаешь?!
Лицо Гэ Пансяо было покрыто соплями и слезами. Он громко заголосил:
— Старший брат!!!
Варвар, на которого внезапно обрушилась яблоня, яростно зарычал и разрубил ее пополам, отбросив обломки в сторону. Налитыми кровью глазами он смотрел на детей перед собой, словно разъяренный бык.
Чан Гэн понимал, что ситуация становится только хуже, и он вынужден немедленно вступить в бой.
Глубоко вздохнув, Чан Гэн чуть наклонился вперед, расправил плечи, крепко сжал меч в руках и принял боевую стойку.
Жаль, что то, насколько твердо он стоял на ногах, оказалось совершенно бесполезно. Услышав странный треск, Чан Гэн испуганно замер. Протрещав еще дважды и изрыгнув клубы черного дыма, меч в его руках замер, и теперь толку от него было, как от быка молока.
Гэ Пансяо мелко задрожал:
— Это... Это...
— Сиди тихо! — прошипел Чан Гэн в его сторону.
Гэ Пансяо не зря называли сообразительным. Он мгновенно превратился в безобидную фрикадельку и отполз подальше в угол, совершенно не мешая своему старшему братику.
Варвар вновь яростно зарычал. Он поднял два огромных кулака и приготовился разнести этого несносного мальчишку на куски. Чан Гэн ловко увернулся от мощного удара, направленного точно в его голову. И тут юноша мгновенно метнулся к телу погибшего солдата. Быстро опустившись перед ним, он с максимальной скоростью стянул с ног мужчины стальные поножи.
В сторону мальчика полетел очередной удар. Но только ветер коснулся его волос, как Чан Гэн, крепко прижав к груди поножи, ловко перекатился под небольшим отверстием в стене. Оказавшись в безопасности — пусть и ненадолго — не заботясь о том, правильно ли он надевает поножи, Чан Гэн зафиксировал их на ногах.
Раздался грохочущий шум: хрупкие стены дома простолюдина не выстояли против силы варвара, одним ударом разрушившего их. На землю тут же посыпались обломки и битые кирпичи. Из стальных поножей вылетело несколько струек пара — в них оставалось еще немного цзылюцзиня. И в самый решающий момент протекторы на ногах Чан Гэна отбросили все его тело на три чжан вперед.
