за то, что мне не приходится разбираться со всем этим в одиночку.
Черт, мне нужно помахать с кем-то кулаками. Это единственное осмысленное решение, которое приходит мне в голову.
– Как мне позвать Икон? – спрашиваю я Курио.
Он поднимается со скамьи и подходит ближе.
Я не упускаю из виду, как плавно он двигается, словно выслеживая добычу, и легкое волнение сворачивается у меня в животе, когда он еще сокращает расстояние между нами.
– Тебя нужно исцелить? – поддразнивает он, его карие глаза весело оглядывают меня, словно ища какую-то скрытую рану или увечье.
– Нет, мне нужно поохотиться.
– А-а-а, тебе нужно поохотиться? Или тебе нужно почувствовать себя хозяйкой положения?
Я закатываю глаза и вздыхаю.
– Это одно и то же, о мудрейший, – язвлю я.
– Неужели? – возражает он, убирая волосы назад и завязывая их в тугой узел.
Волосы Риалла теперь того же цвета, что и светлые пряди в гриве Курио. Я наклоняю голову, изучая их, а Курио улыбается кривой, коварной ухмылкой, от которой у меня внутри все переворачивается.
– Ладно, Лунный Лучик. Ты можешь поохотиться на меня, но у меня есть несколько основных правил.
Я немного ошарашена его предложением. Я сражалась со всеми «скорпионами», но с Курио мы в бою никогда не встречались. Когда дело доходило до тренировок, я всегда боролась с Риаллом или Тареком.
– А я думала, это не твой конек? Риалл всегда…
– Риалл жаждет насилия больше, чем я. К тому же он лучший учитель. Я более чем способен дать тебе то, что тебе сейчас нужно, Лунный Лучик. Но если тебе это неинтересно… – Курио делает шаг к двери, но я тут же оказываюсь перед ним.
– Нет! Дело не в этом, – спешу я его успокоить. – Я просто удивлена. Обычно ты в тренировках не участвуешь.
Курио пожимает плечами, на его лице снова появляется кривая ухмылка.
– Может быть, мне нужно больше себя контролировать.
– Так какие у нас основные правила? – спрашиваю я.
Курио говорит одно, хотя мне кажется, что на самом деле он говорит о другом.
Однако я готова ко всему, мой адреналин уже зашкаливает. Пульс учащается, а воодушевление, которое я всегда испытываю перед схваткой, пробуждает мои мышцы и разум. Однако в глазах Курио появляется серьезность.
– Никакого оружия. Удары открытыми руками только и исключительно в корпус. Удары в голову и ниже пояса запрещены. Это не драка. Я не собираюсь избивать тебя, а ты не будешь бить меня. Речь идет о стратегии и контроле, и все.
– Захваты? Тейкдауны?
– Если хочешь, но только честные приемы, без пинков. Можешь использовать свой вес и инерцию против меня для захватов и блоков, но это означает, что я могу делать то же самое. Согласна?
– Согласна, – быстро отвечаю я, мое ликующее предвкушение нарастает с каждым вдохом.
Это будет не так, как с Риаллом, но я с нетерпением жду нашей схватки. Это именно то, что мне сейчас нужно.
– И еще кое-что, – говорит Курио, возвращаясь к скамейке и снимая с себя рубашку. – Мы будем бороться голыми.
Я натягиваю капюшон плотной накидки на лицо так глубоко, насколько это возможно, зарываясь в меховую подкладку в поисках тепла. Холодный ветер пытается смахнуть капюшон обратно, и я держу его руками, осматривая окрестности.
Городок Кригер выглядит не симпатичнее, чем последние четыре города, в которых мы останавливались на нашем мучительно медленном пути на север. Не думала, что буду скучать по южной части побережья Сагора, склонности его жителей сжигать еду до состояния угольков и полному их неприятию любых приправ. Но, возможно, их нескончаемые дожди лучше, чем ледяные ветры и холод северного побережья.
По крайней мере, еда на севере лучше. Я думала, мне придется отрезать себе язык, чтобы остальной рот не расплавился, когда я впервые попробовала блюдо с севера. Боясь обидеть трактирщика, я оставила клинки в ножнах и проглотила обжигающую субстанцию вопреки здравому смыслу. В конце концов, мой рот онемел от обилия специй, которыми были посыпаны все блюда, и я тут же добавила местные продукты в свой список самых поганых вещей, которые я вообще встречала в жизни. И я не была готова к тому, что будет, когда эта еда будет из меня выходить.
Я задавалась вопросом, как «скорпионы» все еще остаются со мной после всего – но и они пострадали от последствий того рагу.
Это было страшное время для всех нас. Не знаю, стали ли мы ближе после произошедшего или предпочли забыть, как страшный сон, но мы точно усвоили урок. Наши кишки и рты достаточно хорошо приспособились к живому огню в тарелках и боли. А проведя некоторое время посреди льда и зимы, я поняла, почему пища обязана выжигать тебя изнутри.
Тарек отправился снять для нас комнату в единственном трактире этого провинциального городка. Мы с Риаллом и Курио ждем снаружи, и мой желудок урчит. К сожалению, это не постоялый двор с действующей кухней, поэтому мы и ждем Тарека снаружи – потом мы отправимся за едой и послушаем истории местных жителей.
Сумерки дразнят горизонт, окрашивая город в густой фиолетовый и голубой. Самые яркие звезды уже перемигиваются на небе, словно соревнуясь друг с другом, какая восхитит нас больше. Кажется, что с каждой секундой становится все холоднее, и я глубже зарываюсь в меха.
Таверна стоит на краю главной площади в центре города. Большой фонтан, увенчанный статуей, занимает центр мощеной площади, но я не могу разглядеть, что это за статуя. Ее укрывает покрывало свежего снега, который, видимо, перестал валить с неба лишь перед нашим приездом – и слава Луне за это маленькое чудо.
Если Кригер похож на те последние несколько городов, в которых мы бывали, то статуя – это, скорее всего, королева Акиру. Похоже, здесь очень любят покойную королеву, или, может быть, любили раньше – вещи, вроде статуй и других произведений искусства, меняются не часто.
– Я уже яйца отморозил. Почему он так долго? – ворчит Риалл, плотнее укутываясь в плащ и недовольно пыхтя.
У него изо рта валит белый пар и исчезает в холодном ночном воздухе. Он похож на дракона, сотканного из тумана. Не знаю, как выглядят драконы, но я все равно представляю, что это он.
– Эх. Ну, пока твой член еще действует. Думаю, Осет тебе с ним поможет, – возражает Курио, и я не могу не улыбнуться.
Он прав.
Риалл, смеясь, шлепает рукой в перчатке по груди Курио. Затем он, похоже, решает, что лучше не высовывать части тела – пусть и закрытые перчатками – на мороз,
