Пустота останется. И плечи дрожали от облегчения, что ее не нужно заполнять.
Утром пятницы над Шизуокой собрались тучи, а когда я добралась до школы, пошел весенний ливент.
Я едва могла сосредоточиться на словах Сузуки-сенсея, что он писал на доске на последнем уроке. Когда прозвенел звонок, а ученики начали собирать учебники в сумки, я вскочила на ноги, подобрала сумку и поставила ее на парту. Я вытирала доски и мыла полы в классе, пока Танака поднимал стулья на парты, сдвигая их ближе к стенам.
Когда мы оттерли класс до блеска, по моему лбу катился пот.
- Мы идем за окономияки, - сказала Юки. – Ты с нами?
Я покачала головой.
- У меня кендо, - сказала я.
Юки едва не выронила швабру.
- Кендо?
- Нааа, Кэти-чан, - вздохнул Танака.
- Что? – но я уже понимала.
- Тан-кун, так она…?
- Так и есть, - сказал он, качая головой.
- И почему вы говорите так, словно меня здесь нет?
- Тебе нравится Юу Томохиро, - вздохнула Юки.
- Это не так, - соврала я. То есть, я хотела бы, чтобы так и было, но…
- Кэти, если он тебе нравится, тогда иди туда, - сказал Танака.
- Что?
- Что? – эхом отозвалась Юки.
- В прошлый раз ты говорил другое.
- В прошлый раз? – сказала Юки.
Танака усмехнулся.
- Ты ведь нас все равно не послушаешь? А я знаю, что он становится немного растерянным…
- Немного! – сказала Юки, но Танака сверкнул на нее взглядом.
- …но я давно знаю Томо-куна. Он хороший. Он даже запрещал нам называть его сэмпаем, хотя он старше. Он относился к нам, как к равным. Просто будь осторожна. У него многое смешалось.
- Знаю, - сказала я, а Юки и Танака переглянулись.
- Ты не знаешь, - возразила Юки.
- И как это понимать?
- Не важно, - сказал Танака. – Если тебе хочется, то всем сердцем старайся, ладно?
- Когда это ты начал так вдохновлять? – рассмеялась я, прислонив швабру к стене, Танака пожал плечами.
- Читал много манги, - отметил он с глупой усмешкой.
- Но жизнь на это не похожа! – вздохнула Юки, дернув Танаку за руку.
Танака рассмеялся и потряс кулаком в воздухе.
- Файто, нэ?
Такое Юки сказала мне, когда я пошла в гэнкан за обувью. Борись. Я кивнула ему и вышла в коридор, а когда я выходила, Юки ожесточенно зашептала ему.
- Но это не имеет значения, - снова сказал он. Что не имеет значения? Девушка? Драки?
Я шла по коридорам и попала в спортивный зал, где члены клуба кендо – кендоука – кружили по полу тряпками, убирая зал перед тренировкой. Другие ученики закрепляли броню, выходили из раздевалок в серых штанах-хакама и пластинах доу на груди. Я искала среди них взглядом Томохиро и Обесцвеченного, но неудачно. Они, может, еще были в раздевалке.
Ватанабэ-сенсей выглядел очень веселым, когда я показалась, и отправил меня к старшим девочкам, чтобы они помогли мне закрепить броню.
Когда мы вышли из раздевалок, ученики уже разбились на ряды, и я поторопилась на место. Накамура-сенсей что-то прокричал, и все встали на колени, положив слева от себя бамбуковые мечи-шинаи.
Черт. У меня такого не было.
Тень упала на мое лицо, закрывая меня от света ламп. Я подняла взгляд и посмотрела в лицо Юу Томохиро, внезапная близость заставила меня застыть. Он пробрался в мое личное пространство, его лицо было слишком близко. Он опустился на колени, на плечах его поблескивали лучи света ламп. Он положил шинаи рядом со мной, устраивая рукоять рядом с моими коленями.
- Спасибо, - прошептала я, пока Ватанабэ-сенсей кричал, и все ученики поклонились, упираясь руками в пол.
Томохиро кивнул и медленно прошел к ряду, где его ждал Обесцвеченный. Он поглядывал на меня с подозрением, переводя взгляд на Томохиро, а потом на меня, но уже с неприкрытой ненавистью. Я отвела взгляд, пульс шумел в ушах.
Мы двадцать пять раз замахнулись мечами, чтобы разогреться, я смотрела себе под ноги, но не могла перестать думать о взгляде Обесцвеченного. Он смотрел на меня так, словно я что-то разрушила, вмешалась во что-то, куда не должна была проникать. Я, может, в этом была доля правды, ведь я не принадлежала миру Юу Томохиро, как и он – моему.
После упражнений ученики продолжали тренировку, а Ватанабэ-сенсей помогал мне правильно держать шинаи, одновременно показывая основные позиции.
Кендо сопровождался разными криками. Иногда вопли киай застигали меня врасплох, и я вскидывала голову, чтобы увидеть, как два ученика нападают друг на друга, отрабатывая движения. Они скрывались под шлемами, сетка закрывала лица, отбрасывая тень, а крики киай врывались в мои мысли.
Я тренировалась с младшим кендоука, обучаясь управлению шинаем правой рукой, но силу для удара направляя из левой. Это требовало больше внимания, чем я ожидала, и после пятнадцати минут у меня болело плечо. А потому объявленный Ватанабэ-сенсеем перерыв стал облегчением, мы могли посмотреть на старшеклассников и сели в линию, положив рядом с собой шинаи.
Томохиро поднялся, и Обесцвеченного позвали поучаствовать в поединке с ним. Томохиро замахнулся мечом, приближаясь к линии кендоука. Он закрепил на лице маску, чтобы она закрывала и плечи. Ремешки позвякивали, когда он подошел к месту поединка, поклонился Обесцвеченному, что тоже скрылся за маской. Они выглядели как загадочные самураи, кланяясь, хакама касались пола.
Они выпрямились, поднимая шинаи, и вопль киай сорвался с губ Томохиро, ужасающий звук, взорвавший тишину в зале.
Дикость этого крика зародил в моем сердце страх, словно я его совсем не знала, а, может, так и было. Доброта, которую он проявил, принеся мне шинай и бережно оставив его рядом со мной, затерялась за этим устрашающим воплем, когда он двинулся вперед и принялся ударять по мечу Обесцвеченного снова и снова.
Может, Юки и Танака были правы. Может, Томохиро был куда опаснее, чем я думала.
Обесцвеченный проревел в ответ, звуки их битвы напоминали диких зверей. Я не вру. Они сталкивались, удерживая друг друга на расстоянии меча. Обесцвеченный подогнул ноги и ударил Томохиро по доу – очко.
Старшеклассники шептались, обсуждая бой. А я могла лишь смотреть, крики эхом били по ушам. Томохиро ударил Обесцвеченного почти по шее, их шинаи, казалось. Вот-вот треснут от столкновений.
Пока они сражались, я заметила вспышку цвета на руке Обесцвеченного. Я подумала, что мне показалось, но из-под его котэ до рукава кейкоги явно тянулись широкие линии татуировки.
Остаток сражения я думала об этом.
