— Итак, — сказала Меган, жестом приглашая его сесть, — чем сегодня занимался?
Он с изящной небрежностью пожал плечами:
— Ничем особенным. Работал с бумагами. Заказал новую партию напитков для бара. Ну вот так.
— Ясно. А как прошла твоя деловая встреча?
— Как я и ожидал.
— Давно у тебя этот ночной клуб?
— Несколько лет. Не дает мне скучать.
— Как тебе Ширл?
— Просто красотка.
Меган ожидала подобного ответа, но все же почувствовала легкий укол ревности. Мужчины редко обращали на нее внимание, если рядом была Ширл.
— Однако не такая хорошенькая, как ты.
— Спасибо за комплимент, но можно было и обойтись. Все равно это неправда.
— Эй, красота вообще-то в глазах смотрящего. А для меня ты красавица.
От этих слов щеки Меган вспыхнули румянцем.
— Спасибо.
— Не возражаешь, если я поцелую тебя?
Она тихо рассмеялась.
— Ты раньше не спрашивал разрешения. Но я все равно не возражаю.
Меган закрыла глаза, когда он обнял ее за плечи и притянул к себе. Его губы были холодны, но от их прикосновения ей стало невыносимо жарко, а кровь забурлила как раскаленная лава. Ее целовали другие мужчины, но с такой энергией, как Рис, — никто и никогда. Если бы поцелуй был видом искусства, то Рис, несомненно, носил бы звание профессора, мечтательно подумала она. Микеланджело оральных наслаждений. Пикассо поцелуев.
Как-то так вышло, что они оказались на диване. Лежа на Меган, Рис обрушил на нее огненный ливень поцелуев, он целовал ее лоб, кончик носа, веки и щеки. Она тихо стонала, каждый нерв и каждая клеточка ее тела были напряжены. С тех пор как она развелась, прошли годы, несколько лет она не была в постели с мужчиной. Да и не хотела этого.
Она почувствовала себя обделенной, когда он перестал ее целовать и встал на ноги.
Ее щеки залило румянцем, когда она посмотрела мимо Риса и увидела в дверях Ширл с глупой улыбкой на лице.
— Мне очень неловко вам мешать, но только что звонил мистер Паркер.
— Да? — Сев на диване, Меган пригладила волосы. — Я не слышала звонок.
— Ничего удивительного. Как бы там ни было, он сказала, что сегодня будет поздно, и хотел бы знать, сможешь ли ты прийти пораньше и открыть магазин.
— Он еще на линии?
— Нет. Он просил перезвонить, если ты не сможешь.
Меган взглянула на часы. Семь пятнадцать.
— Думаю, мне надо собираться.
— Еще раз извините за вторжение, — сказала Ширл, глядя на Риса. — Рада была познакомиться, мистер Костейн.
Он ухмыльнулся, проведя рукой по волосам.
— Просто Рис.
— Хорошо, Рис, — произнесла она, улыбаясь в ответ. — До завтра, Меган. Доброй ночи, Рис.
Он дождался, когда Ширл уйдет из комнаты, взял Меган за руку и помог ей встать.
— Меган?
— Ненавижу, когда меня так называют.
— Хочешь, подброшу тебя до работы? — спросил Рис.
— Это не обязательно.
Он хотел сказать, что ему это в радость, но тут зазвонил его мобильный.
— Прости. — Он отвернулся от Меган и резким движением откинул крышку телефона. — Слушаю?
— Совершено еще три убийства, — сообщил Руперт. — Все тела обескровлены.
— Где?
— Форт-Уорт.
— Спасибо, что дал знать, — сказал Рис и завершил разговор.
— Что-то случилось? — поинтересовалась Меган.
— Безотлагательные дела в клубе требуют моего присутствия, — ответил он. — Увидимся завтра вечером.
Он быстро поцеловал ее и вышел.
— А он знойный парень, — сказала Ширл, неслышно подойдя сзади.
— Что? А, да, он такой.
— Он, безусловно, спешит.
— Дела в клубе. Как-нибудь возьму тебя туда. Тебе понравится.
— Он великолепен, но я понимаю, почему он тебя пугает. От него исходит какая-то угроза, что-то… Ну, я не знаю…
— Ты тоже это почувствовала?
— А как можно это не почувствовать?
— Я думала — может, дело в моем личном восприятии.
— И еще он кажется по-настоящему, как бы это сказать, по-настоящему умудренным опытом и слишком уверенным в себе для своего возраста. Понимаешь, о чем я?
Меган кивнула. Она тоже это заметила.
— Он не ведет себя соответственно своему возрасту, это точно.
— Будь с ним поосторожнее, подружка, — предостерегла Ширл. — Уж этот знает, что делает.
Направляясь в клуб, Рис не мог сдержать поток ругательств. Он вовсе не хотел проблем с этим зарвавшимся вампиром, не хотел думать о том, что будет, если мерзавец решит объявиться в Лос-Анджелесе. Как у повелителя вампиров западного побережья, у Риса было лишь одно правило для тех, кто обитал на его территории: не оставлять обескровленные тела там, где их могут найти. Большинство вампиров достаточно умны, чтобы не привлекать к себе внимание. Они охотятся на мигрантов или бомжей — людей, которых никто не хватится. Но этот негодяй убивает без разбора, и это сулит неприятности им всем.
Томас прогуливался по Лог-кэбин-виллидж, расположенной в лесной части Тринити-парка в Форт-Уорте. Поселение состояло из семи полностью отреставрированных хижин. Все были построены где-то в 1850-х годах. В течение всего дня волонтеры воспроизводили для зрителей уклад прежней жизни, демонстрируя, как мелют зерно, прядут, ткут, изготавливают свечи. Ботанические сады — еще одно его любимое место. Сады со своими извилистыми тропками и посадками редких деревьев занимали на территории самого старого и большого заповедника в северном Техасе больше двух тысяч акров. В довершение всего здесь же находилась огромная оранжерея с тропическими растениями и экзотическими птицами.
Еще одно место, которое он посещал каждый раз, когда был в городе, — Художественный музей Кимбалл. Время от времени музей выставлял картины таких знаменитостей, как Рубенс, Пикассо, Ренуар и Рембрандт, равно как и работы современных художников со всего мира. Быть вампиром хорошо еще и потому, что не надо продираться сквозь толпы туристов, слоняющихся по Тринити-парку или по музеям в течение дня. По ночам Рис мог изучать свои любимые картины и не отвлекаться на нахальных подростков и непоседливую малышню.
Он вышел из музея и быстрым шагом направился на площадь Санденс. Когда он находился на этой расположенной в центре города площади с ее отреставрированными витринами и мостовыми из красного кирпича, ему казалось, что он переносится в прошлое, оказываясь где-то на рубеже веков. Он гулял здесь, когда город был еще совсем новый, улицы — грязные, а воздух наполняло зловоние, распространявшееся от ковбоев, лошадей и рогатого скота. Но сейчас его ноздри наполнились другим запахом.
