Я молча расставила шесть тарелок через равные промежутки друг от друга, используя в качестве мерки собственную руку.
— А не рано ты посуду выставила? — подала голос мама. — Только пыль соберется.
— Хочу заранее убедиться в том, что все будет красиво.
Тут в столовую, словно вражеская армия, ворвались Билли с Генри.
— Когда обед? — с порога осведомился братишка.
Меня охватил ужас.
— Он что, тоже будет за столом?
— Конечно. Твой брат — член нашей семьи.
— Но я выставила только шесть приборов.
— Так поставь восемь. У нас столовый сервиз на двенадцать персон.
Я представила себе застольную беседу, переключающуюся с жизни в Румынии на обсуждение фильма «Звездный путь». Кровь моя вскипела от ярости, и Малыш Билли прекрасно это понял. Он победно поднял бровь и вместе с Генри улизнул из столовой.
Я тоже прошла наверх, взяла с ночного столика свою новую сумочку, приобретенную в бутике, и постучалась к братцу.
— Призракам и упырям вход воспрещен, — донеслось из его комнаты.
Я распахнула дверь, открыла свой бумажник и помахала пятидолларовой купюрой.
— Как насчет того, чтобы отпроситься на обед к Генри?
Физиономия у братца сделалась такая, будто я только что показала ему новую игрушку, фигурку Люка Скайуокера.
— Без проблем.
— Обещаешь?
— Гадом буду.
Я вручила братишке пятерку.
Он цапнул ее, зажал в руке и заявил:
— Насчет того, чтобы отпроситься на обед, это да, без проблем. Но чтобы и вправду отвалить…
Меня так и подмывало двинуть его сумкой по башке, но я воздержалась, зная, что он готов к такому повороту событий.
Я снова полезла в кошелек и выудила три бумажки по баксу.
— Это за то, чтобы отвалить, — вручила я ему одну. — Это за то, чтобы там и пообедать, — последовала вторая. — А это за то, чтобы не возвращаться домой как можно дольше, — к братцу перекочевала третья.
— Тогда нам понадобятся деньги на кино.
— И на начос,[2] — подал голос Генри. — В кино я всегда ем начос.
— Ничуть в этом не сомневалась. Небось, вы оба еще и режетесь в видеоигры. На это вам тоже денежки нужны?
Оба утвердительно кивнули.
— Это был риторический вопрос, — прорычала я. — Вот все, что у меня есть.
Я вручила брату смятую десятку, двадцатку и пригоршню мелочи.
— Но чтобы весь вечер не появлялся.
— Это мы еще посмотрим…
Я, от греха подальше, вылетела за дверь, вернулась на кухню и тут же спросила:
— А разве у нас не будет бифштексов?
Маринадом здесь и не пахло. Вместо этого на плите булькала вода, лишенная всякого аромата.
— Я решила приготовить пасту, — заявила мама.
— Да ты что?! Стерлингам — пасту? Они едят только мясо. Причем предпочитают сырое.
— Это как? Они что, хищники?
Я закусила губу.
— Ты уверена, что нам не стоит пригласить на дом официантов или хотя бы одного. У них на стол подает дворецкий.
— Мы такие, какие есть, и вряд ли нам стоит прикидываться перед гостями. Надеюсь, ты это понимаешь. На мой взгляд, сырные тортеллини с салатом — это то, что надо. Твой папа всегда просит добавки.
— Сейчас не о папе речь. Мы гостей принимаем.
— Уверена, они любят итальянскую кухню.
Я представила себе, как изголодавшиеся Стерлинги, тоскующие по своей настоящей пище, бросают кровожадные взгляды на моих родных.
— Хоть кто-нибудь когда-нибудь может в этом доме меня послушать?
Я вылетела на кухню и распахнула холодильник. Конечно, вряд ли можно было увидеть там коктейли с кровью, но ведь надежда умирает последней.
— Ты хоть помнишь, что у них аллергия на чеснок? Нельзя подавать даже чесночный хлеб.
— Да, помню, ты мне это тысячу раз говорила.
— Но ведь про бифштексы ты забыла, — пробормотала я себе под нос.
— Я делаю шоколадный кекс, нужна твоя помощь. — Мама подтолкнула меня локтем.
Конечно!.. Джеймсон подает пудинг фламбе, а Сара Мэдисон — кекс из микроволновки.
Покончив с десертом, я вдруг вспомнила, сколько времени потратила, решая, что надеть, когда собиралась к Стерлингам, а сейчас об этом даже не успела подумать.
Я взлетела наверх, лихорадочно соображая, какой наряд лучше всего подойдет мне не как гостье Стерлингов, а как члену семьи, принимающей их за своим столом, сменила, вертясь перед зеркалом, пять комплектов одежды подряд и, естественно, пришла к заключению, что первый из них оказался самым удачным. Таким образом, выбор был сделан в пользу черной юбки с кружевными оборками, белой блузки, чулок в черно-красную полоску и туфель «Мэри Джейнс».
К тому моменту, когда зазвенел дверной колокольчик, всеми этими хлопотами я уже довела себя до изнеможения.
Прихватив на бегу трикотажное одеяло и кроссовки Билли, оказавшиеся почему-то на ступеньках, я швырнула все это в кладовку, в тысячный раз расправила юбку и крикнула:
— Они пришли.
— Так иди и открой дверь, — велела мама.
В прихожей я еще раз оглядела себя в зеркале. Собственное отражение мне понравилось, но в следующую секунду мое сердце сжалось от ужаса.
«Отражение!»
Зеркало, торопливо снятое со стены, отправилось в кладовку следом за кроссовками. Раздался второй звонок.
— Рэйвен, да открой же ты наконец, — крикнула мне мама. — А то они решат, что нас нет дома.
Я опять разгладила юбку и отворила дверь.
Александр в серой шелковой сорочке и черных джинсах выглядел великолепно. Миссис Стерлинг, облаченная в облегающее черное платье и высокие сапоги, держала в руках кружевной зонтик от солнца. Ее наряд представлял собой потрясающее сочетание готического стиля с модой шестидесятых годов. Мистер Стерлинг явился во впечатляющем шелковом костюме, галстуке цвета лаванды и укороченной накидке.
— Добро пожаловать, — приветствовала я гостей.
Мама уже спешила к входу, вытирая руки кухонным полотенцем. Папа появился следом за ней и сделал что мог, стараясь не выдать потрясения.
Миссис Стерлинг сложила свой зонтик.
— Мама, папа, это мистер и миссис Стерлинг.
Мама протянула руку.
— Очень рада знакомству.
— Взаимно. Меня зовут Кассандра, — представилась мать Александра.
— Меня — Пол, а это Сара, — сказал в ответ папа.
— Константин Стерлинг. Счастлив с вами познакомиться.
— Позвольте взять у вас зонтик, — обратился папа к гостье. — Я и не знал, что идет дождь.
— Он и не идет, — спокойно ответила она, взмахнув фиолетовыми ресницами.
— Понятно, вы прихватили зонтик на всякий случай.
